Первый танк страны советов.

Судьба выпущенных харьковчанами двадцати пяти танков Т-24 сложилась драматически. До 1932 года они оставались невостребованными, пока не была, наконец, принята на вооружение 45-мм пушка образца 1932/38 годов. К этому моменту руководство УММ РККА уже осознало, что производимые на базе закупленных танков «Виккерс» Мk.Е и «Кристи» 1931 советские танки Т-26 и БТ-2 вполне способны решать задачи, для которых конструировался Т-24. Кроме того, на Кировском заводе в Ленинграде шли работы по созданию многобашенного среднего танка прорыва Т-28, который по своим тактико-техническим данным полностью превосходил Т-24. В результате танк Т-24 так и не приняли на вооружение

Первым танком, произведенным молодой Советской Республикой, был «Русский «Рено» (плохо скопированный самый массовый и, пожалуй, самый удачный танк Первой мировой войны «Рено» FT-17), иногда называемый танком «Борец за свободу товарищ Ленин» – по имени первой машины серии. Всего выпустили 15 «Русских «Рено», производство которых наладили в Нижнем Новгороде на заводе «Красное Сормово» под руководством «пришлых» петроградских инженеров с Путиловского и Ижорского заводов – эту группу возглавлял конструктор Сергей Петрович Шукалов. Путиловский и Обуховский заводы были пионерами Российской Империи в освоении и производстве сложной техники, Ижорский же завод специализировался на изготовлении бронелистов и бронедеталей для нужд Императорской армии.

После окончания Гражданской войны танки в Советской России не производились – все силы страны были брошены на индустриализацию и восстановление разоренного войной народного хозяйства. И все же «танковая тема» не была забыта. На Обуховском заводе изучалась трофейная техника, захваченная Красной армией у белогвардейцев и интервентов, а с предприятий и мастерских, расположенных на юге России, где еще недавно шли ожесточенные бои, по крупицам собиралась информация о специфике иностранных танков, которые местные умельцы ремонтировали для Белой армии. Начиная с лета 1921 года, Обуховскому заводу доверяется ремонт и обслуживание имеющейся у Красной армии бронетехники, так как качество работы сормовцев категорически не устраивало военных. В 1922 году завод переименовали в Петроградский государственный орудийный оптический и сталелитейный завод «Большевик».

В 1924 году в Москве было создано конструкторское бюро при Главном управлении военной промышленности, которое возглавил С. П. Шукалов. Сначала КБ создало танк Т-18 или МС-1 («малый сопровождения») – новую, более глубокую модернизацию «Рено» FT-17. Т-18 был разработан к 1925 году, а его серийное производство началось в 1928 году на ленинградском заводе «Большевик».

Но армии был необходим более мощный танк сопровождения войск, и 20 декабря 1927 года Управление механизации и моторизации РККА (далее – УММ) сформулировало требования к новому танку с пушечно-пулеметным вооружением во вращающихся башнях. Его разработку поручили осуществить коллективу конструкторов Харьковского паровозного завода имени Коминтерна (далее – ХПЗ) под общим руководством КБ Шукалова, которое к этому времени переименовали в Главное конструкторское бюро Орудийно-арсенального треста. Харьковчане уже имели опыт создания гусеничной техники гражданского назначения (трактора «Коммунар», сконструированного на базе немецкого «Ганомаг» WD Z-50), теперь же им предстояло учиться создавать танки.

Москвичи не стремились взять на себя всю работу, а наоборот, максимально перекладывали ее на харьковчан. Первоначально на ХПЗ за танк отвечали заместитель главного инженера М. Андриянов и заместитель начальника тракторного цеха В. Дудка, но в 1927 году на заводе была создана специализированная конструкторская танковая группа, которую возглавил И. Н. Алексенко – молодой и талантливый конструктор, который к этому времени как раз вернулся из армии. Надо сказать, что большинство конструкторов, работавших в группе, были еще очень молодыми людьми – так, Алексенко в 1927 году исполнилось 23 года, одному из его заместителей А. А. Морозову было столько же, большинству остальных инженеров КБ – еще меньше.

И. Н. Алексенко – руководитель танковой конструкторской группы ХПЗ им. Коминтерна с 1927 по 1931 год (в мае 1929 года на базе группы сформировано специализированное КБ Т2К)

Коллектив группы активно включился в работу. Прототип танка был создан 15 октября 1929 года, но еще два месяца велись работы по установке на него оборудования. На конструкцию Т-12 повлияли сразу две иностранные школы: американская и французская. Компоновка во многом была «подсмотрена» у экспериментального танка М1921 конструкции американского инженера Кристи, созданного в 1921 году и серийно не производившегося. Он полностью отвергал классическую ромбовидную форму танка, характерную для машин времен Первой мировой войны и имел компоновку, ставшую вскоре классической – с отделением управления (расположенным спереди), боевым отделением (размещенным посредине) и трансмиссией с двигателем, которые размещались в кормовом отделении. Скорее всего, компоновка танка была взята из открытых источников – американских научно-популярных журналов, в которых американские конструкторы-предприниматели часто публиковали рекламную информацию о своих технических разработках.

Пулеметное вооружение танка Т-12 размещалось в отдельной башенке, которую, для экономии пространства и уменьшения размеров и массы корпуса, поместили поверх основной башни танка. Это создавало определенные проблемы для экипажа и увеличивало поражаемый силуэт машины, но в то время конструкторы ради снижения веса шли даже на такие жертвы.

Влияние французской школы танкостроения сказалось и на подвеске – она почти полностью повторяла конструкцию подвески танка Т-18 (МС-1), которую, в свою очередь, советские конструкторы «подсмотрели» у французского «Рено» NC27.

Ходовая часть Т-12 состояла из шестнадцати опорных катков (по восемь на каждый борт), сблокированных попарно в восемь тележек (по четыре на борт) с вертикальной пружинной амортизацией. Каждую гусеницу поддерживали четыре верхних поддерживающих ролика, задние колеса танка были ведущими, а передние – направляющими.

На Т-12 планировали устанавливать отечественный мотор конструкции инженера А. А. Микулина (племянника отца русского самолетостроения Н. Е. Жуковского), производство которого планировали развернуть на заводе «Большевик». Но так как готового двигателя еще не было, в моторном отделении танка разместили карбюраторный 8-цилиндровый авиационный двигатель М-6 – лицензионную копию французского мотора «Испано-Сюиза» 8Fb мощностью 240–300 л.с.

Планетарная коробка переключения передач позволяла танку развивать на трассе скорость до 26 км/ч. Сзади к Т-12 был приделан специальный металлический «хвост» длиной 690 мм, который удлинял танк, что позволяло последнему успешно преодолевать окопы шириной до 2,65 м (эта конструкционная особенность «перекочевала» на него с Т-18).

В лобовом бронелисте девятигранной клепанной основной башни Т-12, предназначенной для трех членов экипажа из четырех (командира, заряжающего и пулеметчика), планировали устанавливать 45-мм танковую пушку или 76-мм гаубицу. В боковых бронелистах башни были смонтированы шаровые установки конструкции Шпагина для двух 7,62-мм пулеметов системы Федорова. Третий пулемет монтировался в шаровой установке в лобовом бронелисте башни справа от пушки, четвертый – в верхней пулеметной башенке, установленной на крыше основной башни с небольшим смещением назад.

Бронирование танка для того времени было вполне надежным – 22 мм у лобовых деталей корпуса и башни, и 12 мм – у бортовых. Бронекорпуса для Т-12, как впоследствии и для Т24, изготавливались на Ижорском заводе. Механик-водитель на Т-12 размещался впереди – в отделении управления ближе к правому борту, что в целом нетипично для советских танков и является отличительной особенностью Т-12 и Т-24.

Испытания Т-12 начались 2 апреля 1930 года. Танк прошел всего 2 километра по грунту, так как у него вскоре сломалась трансмиссия, а двигатель успел проработать всего 33 минуты, так как сильно перегрелся, и в радиаторе закипела вода. Проблемой стало и то, что при осуществлении поворотов на мягком грунте правая гусеница соскакивала с ленивца.

Машина прошла доработку, и с 28 апреля по 2 мая 1930 года состоялись новые испытания – на сей раз в присутствии наркома вооружений маршала К. Е. Ворошилова, начальника УММ РККА комкора И. А. Халепского и начальник Научно-технического управления (далее – НТУ) УММ Г. Г. Бокиса. От завода на испытаниях присутствовали директор ХПЗ Л. С. Владимиров и начальник танкового производства С. Н. Махонин. Вместо еще не созданного пулемета Федорова, которым планировалось вооружать танк, установили 7,7-мм пулемет Льюиса, который во время стрельб на ходу показал хорошие результаты – до 60% попаданий в цель. Танк на 1-й передаче легко преодолевал подъемы в 35– 36°, развивал на ровной местности скорость до 26 км/ч (а при кратковременном увеличении оборотов двигателя до 2000 об/мин – и до 30 км/ч), форсировал окопы шириной до двух метров и довольно резво преодолевал участки пересеченной местности. Давление его гусениц на грунт составляло 0,45 кг/см2, что было вполне приемлемым показателем. Тем не менее, военные машину на вооружение не принимали.

Еще в середине 1929 года стало понятно, что Т-12 в серию не пойдет из-за заложенных изначально конструкционных недостатков, которые делали танк ненадежным и имеющим малый запас хода (80 км). Танковому КБ ХПЗ, в которое в мае 1929 года была переформирована конструкторская группа Алексенко, поручили параллельно с окончанием проекта «Т-12» разработать его более совершенную модификацию, которой присвоили индекс Т-24.

Конструкционно Т-24 отличался от Т-12 незначительно, фактически являясь почти тем же танком. Дополнительные бензобаки Т-24 в силу дефицита внутреннего пространства разместили в надгусеничных полках, как это было реализовано и на Т-18. В верхней лобовой детали танка установили курсовой пулемет, поэтому машина получила еще одного члена экипажа – пулеметчика, размещавшегося в отделении управления слева от водителя.

Не дожидаясь создания прототипа Т-24, УММ РККА обязало ХПЗ изготовить опытную партию из пятнадцати машин. Первые три танка были готовы к июлю 1930 года, и один из них отправили для испытаний в Кубинку. Здесь с полными баками и боекомплектом в 10 снарядов танк вышел на полигон, но вскоре у него загорелся двигатель. Экипаж в панике покинул Т24, за исключением механика-водителя Владимирова, который в одиночку погасил пожар и спас машину. Танк получил незначительные повреждения и был снова отправлен на доработку.

Прототип танка Т-24 образца 1931 года на испытаниях. Так как ни 45-мм орудие, ни пулеметы Федорова готовы не были, танк проходил испытания без них

Первоначально установленную на Т-24 девятигранную башню от Т-12 заменили новой цилиндрической, а старую башню вернули на Т-12. В новой башне вместо 45-мм орудия конструкции Соколова, которое так и не было закончено, планировали установить экспериментальное 45-мм орудие, которому вскоре предстояло стать широко известной 45-мм танковой пушкой образца 1932/1938 годов. Боковые шаровые пулеметные установки в башне убрали, оставив пулеметы только в лобовом бронелисте башни и пулеметной башенке – таким образом, пулеметное вооружение танка сократилось до трех пулеметов. Вместо так и не созданного пулемета Федорова прототип танка Т-12 и танки Т-24 оснастили танковым пулеметом системы Дегтярева образца 1929 года. Боекомплект машины теперь составлял 89 снарядов и 8000 патронов.

В результате изменений масса танка увеличилась с 14,7 до 18,5 тонны, что сказалось на его ходовых качествах – максимально развиваемая скорость сократилась до 22 км/ч. Зато запас перевозимого горючего у Т-24 возрос до 460 литров, что позволило увеличить запас хода в полтора раза – с 80 до 120 км.

После проведенных в августе совместных испытаний Т-24 и Т12 УММ сделало заказ на производство в 1931 году трехсот танков Т-24. К этому времени на предприятии был построен специальный корпус Т2 для производства и сборки танков, а также значительно расширено самостоятельное танковое конструкторское бюро Т2К во главе с И. Н. Алексенко. Но уже 1 июня 1931 года председатель научно-технического комитета УММ РККА И. А. Лебедев направил директору ХПЗ задание на проектирование колесно-гусеничного легкого танка БТ («Кристи»). Производство Т-24 харьковчанам приказали остановить, в результате чего завод успел изготовить только 28 шасси, 25 бронекорпусов и 26 башен (план по выпуску танка явно срывался), из которых собрали только 25 готовых танков.

Причин для такого решения, принятого московским руководством, было несколько. Во-первых, в 1930 году закупочная комиссия во главе с главой УММ комкором И. А. Халепским посетила целый ряд иностранных частных предприятий, занимавшихся проектированием и производством гусеничной бронетехники, и заключила с некоторыми из них договоры о лицензированном производстве в СССР. Халепский убедил наркома вооружений маршала Ворошилова в том, что для отечественного танкостроения перспективнее закупить и производить по лицензии английский танк «Виккерс» Mk.E и американский «Кристи» M1931, чем по новой «набивать шишки» там, где западные конструкторы уже нашли более простые и дешевые решения. Последующее развитие событий показало, что это решение являлось верным.

Кроме того, инженеры частного конструкторского бюро Эдварда Гротте, привлеченные для работы в СССР той же комиссией, совместно с советскими конструкторами спроектировали перспективный средний танк ТГ-1, прототип которого собрали на ленинградском заводе «Большевик». По бронированию, вооружению, надежности и подвижности он превосходил и Т-12, и Т-24, и большинство западных аналогов, поэтому высшее советское руководство видело именно его основным средним танком Красной армии. Лишь значительно позднее выяснится, что этот танк слишком дорог для советской экономики и слишком сложен для танковой промышленности довоенного СССР.

Однако то, что казалось очевидным в Москве, встретило непонимание в Харькове. По заявлению помощника начальника УММ РККА Г. Г. Бокиса,

«директор завода Бондаренко с целью дискредитации быстроходной машины открыто называл ее «вредительской». …стоило очень больших усилий, нажимов и постановлений, вплоть до Правительства, чтобы заставить ХПЗ строить танк БТ и в порядке производства устранять отдельные недочеты, которые имелись в чертежах и конструкциях танка БТ».

После значительного давления со стороны Москвы работы над новым танком (будущим БТ-2) все же начались, но не теми темпами, которые устраивали бы высшее руководство – к 1 ноября 1931 года было собрано только три машины взамен запланированных шести. Уже 7 ноября новые танки участвовали в военном параде в Харькове.

Возглавлявший танковое КБ Т2К ХПЗ инженер И. Н. Алексенко подал заявление на увольнение, считая, что навязывать заводу производство иностранной техники непатриотично и вредно для воспитания отечественных конструкторских кадров. Заявление Алексенко удовлетворили, и 6 декабря 1931 года на его должность был назначен бывший генеральный конструктор ленинградского завода «Русский дизель» А. О. Фирсов, ранее осужденный как член вредительской группы (работой в Харькове ему заменили 5 лет лагерей). Эти изменения стали судьбоносными для завода, советского танкостроения, да и для всей страны в целом.

Фирсов принес на ХПЗ идеи, которые легли в основу будущего легендарного танка Т-34 – танковый дизель, который вскоре создадут харьковские специалисты, и 76-мм орудие как основное вооружение будущего танка. От танка «Кристи» Т-34 получил «в наследство» полностью сварной корпус и «подвеску Кристи», от которой отказались в пользу торсионной подвески лишь после войны. Но это все будет потом, а пока создатели Т-24 с недовольством восприняли изменения, навязанные им «сверху», но, тем не менее, продолжали работу.

Коллектив КБ Т2К ХПЗ им. Коминтерна вместе с его руководителем с 1931 по 1936 год А. О. Фирсовым (в центре)

Судьба выпущенных харьковчанами двадцати пяти танков Т-24 сложилась драматически. До 1932 года они оставались невостребованными, пока не была, наконец, принята на вооружение 45-мм пушка образца 1932/38 годов. К этому моменту руководство УММ РККА уже осознало, что производимые на базе закупленных танков «Виккерс» Мk.Е и «Кристи» 1931 советские танки Т-26 и БТ-2 вполне способны решать задачи, для которых конструировался Т-24. Кроме того, на Кировском заводе в Ленинграде шли работы по созданию многобашенного среднего танка прорыва Т-28, который по своим тактико-техническим данным полностью превосходил Т-24. В результате танк Т-24 так и не приняли на вооружение.

Восемнадцать машин направили в Харьковский военный вкруг (далее – ХВО), где они оказались в учебных подразделениях. Один танк остался в Московском ВО (далее – МВО) и числился за Военной академией механизации и моторизации РККА им. Сталина, еще пять машин находились в распоряжении танко-артиллерийских полигонов. По состоянию на начало 1938 года большая часть этих танков вышла из строя из-за поломок в двигателе, трансмиссии и/или ходовой части.

2 марта 1938 года приказом Наркома вооружений предписывалось снять танки с эксплуатации, частично разоружить их, разбронировать и передать в приграничные укрепрайоны для использования в качестве неподвижных бронированных огневых точек – БОТов (ранее подобным образом в БОТы были преобразованы снятые с вооружения танки МС-1). Приказ касался двадцати двух машин Т-24, которые на тот момент находились в ХВО и на складах хранения бронетехники. Так, Киевский ВО должен был получить 12 танков (все от ХВО), а Белорусский ВО – 10 танков (из них 6 – от ХВО, 1 – от МВО и 3 танка – с московского склада-мастерской №37).

С поступивших танков полностью демонтировались двигатели, трансмиссии, гусеницы и прочие агрегаты ходовой части – оставались только опорные катки, чтобы танки можно было буксировать. Также демонтировалась пулеметная башенка, пулеметы и 45-мм пушка, а вместо них устанавливалась 76-мм танковая пушка (Л-10 или КТ-28) и 7,62-мм станковый пулемет «Максим» в шаровой установке справа от нее. Отделение управления полностью переделывалось, усиливалось лобовое бронирование, и устанавливались две шаровые установки под станковый пулемет «Максим». Такая бронированная точка не зарывалась в землю, а оперативно буксировалась и устанавливалась на участке вероятного прорыва противника.

О полноте выполнения этого приказа информации нет. Возможно, процесс создания БОТов затянулся, так как на немецких фотографиях лета 1941 года присутствуют подготовленные к установке в виде БОТов танки Т-24, которые не успели переместить на позиции.

Немецкий солдат на фоне БОТа, в который был переделан танк Т-24, вооруженный 76-мм пушкой Л-10, Ленинградский ВО, осень 1941 года

Есть информация о том, что к 1941 году остался лишь один комплектный танк Т-24, находившийся в распоряжении полигона Научно-исследовательского института бронетанковой техники в Кубинке, но осенью 1941 года он, видимо, был отправлен на фронт.

В книге Артема Драбкина «Я дрался на танке» приводятся воспоминания Героя Советского Союза Ашота Апетовича Аматуни, описывающие бои в Сальских степях летом 1942 года, в которых он участвовал, будучи курсантом пехотного училища:

«…От станции Суровикино (Волгоградской области – прим. автора) мы походным маршем прошли на передовую…где-то в 120–140 км западнее Суровикина заняли оборону…танки представляли для нас самую большую опасность, потому что единственным средством борьбы с ними у курсантов были только бутылки с зажигательной смесью…шли против нас не л е гкие танки Т-II, а средние Т-III и Т-IV, серь е зные противники. Нас же к концу бо е в стали поддерживать английские танки «Матильда» и наши Т-24, но это были маленькие и нехорошие танки, вот действительно помогли нам Т-26…»

Вряд ли представится возможным узнать наверняка, ошибся ветеран и принял за Т-24 какие-то другие машины, или же это действительно были танки Т-24, не ставшие БОТами и погибшие в неравных боях.

Чел.

Танк КС («Красное Сормово» , также известен как танк "М" и "Рено русский" ) - первый советский танк . Представлял собой почти полную копию французского лёгкого танка «Рено» FT-17 . Всего было выпущено 15 машин.

История создания

В марте 1919 года солдаты 2-й Украинской советской армии в бою с войсками Добровольческой армии генерала Деникина захватили полностью исправный легкий «Рено» FT-17 . Трофейный танк был отправлен в Москву в качестве подарка В.И.Ленину . 1 мая 1919 года танк во главе демонстрации проследовал по Красной площади . Ленин заинтересовался машиной и дал указание организовать производство аналогичных танков. С этой целью осенью 1919 трофейный «Рено» был доставлен на Сормовский завод .

Однако до завода танк доехал не целиком - часть деталей была попросту украдена в пути. И.И.Волков, один из инженеров Сормовского завода, принимавших участие в проектировании танка КС, впоследствии вспоминал:

Сохранность до наших дней

Ни одного экземпляра танка КС до наших дней не сохранилось. Установленный на постаменте в Кубинке танк "Борец за свободу тов. Ленин" - всего лишь позднейший макет.

Литература

• Г. Холявский Энциклопедия танков. - Минск: Харвест, 1998. - 576 с. - 5000 экз. - ISBN 985-13-8603-0
• М. Свирин. Броня крепка. История советского танка. 1919-1937. - М.: Яуза, Эксмо, 2007. - 384 с. - 3000 (дополнительный) экз. - ISBN 978-5-699-13809-8

Назывался также «Рено выпуска Сормовского завода», «Рено с мотором «Фиат». Индексы «КС» и «М» введены в обиход в 1950-70 гг., очень условны и не соответствуют исходному названию.

Первый танк, построенный в Советской России на заводе “Красное Сормово” (г. Нижний Новгород) по типу французского танка “Рено ФТ”. Решение о производстве принято на заседании Совнаркома и Совета Военной промышленности 10 августа 1919 г. Чертежи танка изготовлены при участии инженера Калинина и французских специалистов Дем и Розье. Двигатель был изготовлен на заводе АМО по типу мотора “ФИАТ”.

Головной танк серии “Борец за Свободу тов. Ленин” был испытан 31 августа 1920 г. Полностью серия из 15 танков была сдана Броневому управлению ГВИУ в мае 1921 г. В боях танки участия не принимали. Официально сняты с вооружения в апреле 1930 г.

Все танки имели собственные имена.

Разработка начата КБ ОАТ по инициативе С.Шукалова в 1925 г. Проект был принят в сентябре 1926 г. на заседании «танкового» совещания командования РККА, руководства ГУВП и Орудийно-арсенального треста (ОАТ).

Прототипом для Т-16 послужил итальянский танк «Фиат-3000». В проектировании приянли участие А.Микулин (двигатель), В.Заславским (трансмиссия), И.Магдесиев (ходовая часть).

Заводские испытания танка проходили в марте 1927 г., но танк не достиг запланированных характеристик. Государственные испытания Т-16, назначенные на май 1927 г., были отложены. Танк был передан в распоряжение Л.В.О., где числился учебной машиной. Вооружения танк не имел. Последние упоминания о его наличии в войсках относятся к лету 1933 г.

Cоздан весной 1927 г. путем устанения недостатков танка Т-16. Корпус танка был удлинен, танк получил улучшенный двигатель и новые пружины подвески.

Государственные испытания проходили в Подмосковьи, в районе ст. Немчиновка 11-17 июня 1927 г. и закончились успешно. Танк был принят на вооружение под названием «Малый танк сопровождения обр. 1927 г. МС-1 (Т-18)». Серийное производство танка было начато 1 февраля 1928 г. на заводе «Большевик»

Рота танков Т-18 (9 машин) приняла участие в боевых действиях на КВЖД в ноябре 1929 г. После принятия 17-18 июля 1929 г. «Системы танко-тракторно-автоброневооружения» танк Т-18 был признан устаревшим, но до освоения выпуска нового Т-19 оставлен на вооружении РККА.

В 1929 г. танк МС-1 был модернизирован. Он получил новый двигатель и КПП, литое ведущее колесо и гусеницу с литыми траками типа “орлиный коготь”. На танк была установлена новая башня с кормовой нишей, предназначенная для установки орудия ПС-2. Планировалась также установка радиостанции.

Несмотря на то, что танк уже не считался перспективным, он был принят на вооружение РККА «Легкий танк МС-1 (Т-18) образца 1930 г.»

Танк находился в серийном производстве на заводе «Большевик» и Мотовилихинском Машиностроительном до конца 1931 г. В 1938 г. все имевшиеся МС-1 (Т-18) были переданы на склады и в распоряжение УР.

Некоторые танки приняли участие в боях второй Мировой войны в 1941-42 гг.

Разработан ГКБ ОАТ и КБ завода «Большевик» на основании требований «Системы танко- тракторно- автоброневооружения» 1929 г. Задание и ТТХ танка были получены не позднее 15 сентября 1929 г Главным конструктором по танку Т-19 был назначен С.А.Гинзбург. Задание на него было очень противоречивым, так как танк должен был быть сильно бронированным, прекрасно вооруженным, быстрым и маневренным, нести комплекс противохимического оборудования, уметь плавать и при этом иметь массу не более 7 т. при весьма низкой стоимости (чтобы обеспечить массовость выпуска).

Работы над танком затянулись из-за постоянных дополнений к проекту, диктуемых военными. Кроме того, стоимость танка по их мнению не отвечала возможности его выпуска в больших количествах (около 7000 шт. в течение трех лет). После приобретения в Великобритании документации на «Виккерс 6-тонный», работы над Т-19 были прекращены.

В декабре 1930 г. один танк Т-18 был передан в распоряжение Военно-Химуправления, где он при помощи специалистов Института Химобороны Пригородского и Калинина был оснащен выливным комплексом для заражения местности и постановки дымовых завес.

Комплекс состоял из баллона емкостью 60,5 л., в котором под давлением ок. 16 атм. находилось газообразное, или жидкое ОВ, либо дымообразующая смесь, а также распылителя с 2, 3- или 5 форсунками. Оборудование монтировалось на «хвосте танка» и весило 152 кг. Танк, снабженный комплексом мог за 8-8,5 минут заразить (задымить) участок местности протяженностью 1,6-1,7 км. Работы с танком продолжались до 1934 г.

Во время создания Т-18 химического, летом 1931 г., Институт Химобороны изготовил также первый огнеметный танк, конструкция которого в определенной степени повторяла предыдущий.

Бак с огнесмесью (мазут-керосин) с баллоном сжатого воздуха монтировался также на «хвосте», а брандспойт располагался в башне на месте 37-мм орудия. Для поджига смеси использовались автомобильная свеча и доплнительная бензиновая магистраль, причем бензин подкачивал командир танка из основного топливного бака перед стрельбой.

Из-за сложностей с приводами в ОТ-1 отказались от кругового вращения башни, но это считалось нормальным. Дальность огнеметания составила 30-35 м, но могла быть увеличена путем усовершенствования конструкции огнемета. Опыты с танком проводились в течение года и были признаны удачными. Также был сделан вывод о целесообразности объединения конструкций огнеметного и химического комплексов.

В 1933 г. предпринимались попытки улучшить характеристики Т-18 путем усовешенствования его ходовой части. Для этого был создан опытный танк с подвеской и гусеничной цепью Т-26.

Испытания опытного танка начались 19 мая 1933 г., но закончились неудачно, так как новая ходовая часть создавала большую нагрузку на слабый двигатель Т-18. Кроме того, неудачное расположение передних опорных катков приводило к «утыканию» их в ленивец, что приводило к их взаимному заклиниванию. Танк был признан неудачным.

Боевая масса – 7 т. Экипаж – 2 чел. Вооружение – одна 37-мм пушкаSA-18, один 8-мм пулемёт Гочкисса . Толщина брони – 16 мм лоб и борт корпуса. Двигатель АМО – 33,5 л. с. Скорость по шоссе – 8,5 км/ч. Запас хода по шоссе – 60 км. Тираж – 15 шт.

В марте 1919 года солдаты 2-й Украинской советской армии в бою под Одессой с войсками Добровольческой армии генерала Деникина захватили два исправных Рено FT-17 . Прототипом этого французского танка стал в своё время , но, в отличие от последнего, танк Рено имел две гусеницы, а поворот осуществлял притормаживанием одной из гусениц – способом, изобретённым русским инженером Фёдором Блиновым в 1990 году.

Трофейный танк был отправлен в Москву в качестве подарка Ленину. 1 мая 1919 года танк участвовал в праздничном параде на Красной площади. Ленин заинтересовался машиной и дал указание организовать производство аналогичных танков. С этой целью осенью 1919 трофейный «Рено» был доставлен на Сормовский завод. С сентября по декабрь 1919 года конструкторы Сормовского завода во главе с Н. И. Хрулевым и П. И. Салтановым всесторонне изучали танк и разрабатывали чертежи для изготовления аналогичной машины. Конструкторам завода предстояло не просто скопировать танк, но и восстановить в чертежах недостающие узлы боевой машины. Для этого на заводе организовали специальную конструкторскую бригаду. Кроме того, на помощь инженерам-сормовцам были направлены конструкторы с Ижорского завода. Танки собирали в дизельном цехе сормовского завода. Сборка машин выполнялась в тесном взаимодействии с другими предприятиями – Ижорский завод поставлял броневые катаные листы, завод АМО (нынешний ЗИЛ) – двигатели. 31 августа 1920 года заводом был выпущен первый образец, который получил имя «Борец за свободу товарищ Ленин».

1 – гусеница, 2 – переднее колесо. 3 – верхние (поддерживающие) катки. 4 – крышка люка механика-водителя, 5 – пушка, 6 – броневая плита пушки, 7 – вращающаяся башня. 8 – смотровая щель, 9 – купол башни со смотровыми щелями, 10 – моторное отделение, 11 – кожухи воздухозаборника и вентиляции, 12 – кормовая часть танка, 13 – ведущее колесо гусеницы (12 зубьев), 14 – стойка верхних (поддерживающих) катков, 15 – ведущий вал, 16 – подшипник ведущего колеса, 17 – шарнирное соединение звеньев гусеницы (траков), 18 – трак. 19 – консоль, несущая на себе гусеницу, 20 – гайка натяжного устройства, 21 – винт натяжного устройства, 22 – вилка натяжного устройстве, 23 – стойка переднего колеса. 24 – пружина подвески гусеницы, 25 – узел крепления консоли к корпусу танка, 26 – опорные катки, 27 – крышка смотрового люка механика-водителя танка со смотровой щелью.

Испытания машины проводились с 13 по 21 ноября 1920 года. В «Краткой справке об изготовлении первого танка», посланной членами испытательной комиссии на имя В.И.Ленина, говорилось, что «танк выполнил всю программу испытаний и ныне представляет собой надежную боевую единицу». В целом КС почти полностью сохранил конструкцию своего прототипа и представлял собой однобашенный легкий танк классической компоновки с противопульным бронированием. Экипаж танка КС состоял из двух человек – механика-водителя, помещавшегося в передней части корпуса, и командира-стрелка, размещавшегося в башне стоя на полу танка или полусидя в брезентовой петле. Танк имел корпус коробчатой формы, собиравшийся из катаных бронелистов на каркасе при помощи заклепок. Башня также имела каркасную структуру. Броневые листы толщиной 7-22 мм обеспечивали удовлетворительную противопульную защиту. При этом лобовые листы корпуса и башни устанавливались под большими углами к вертикали.

На танке КС устанавливался четырёхцилиндровый карбюраторный однорядный автомобильный двигатель «Фиат» жидкостного охлаждения, производившийся на московском заводе АМО. Двигатель располагался продольно в кормовой части корпуса и был направлен маховиком в сторону носовой части. Четыре цилиндра диаметром 100 мм каждый объединены в единый блок, ход поршня - 140 мм. ощность двигателя составляла 33,5 л.с. при 1480 об/мин.

Двигательтанка КС располагался продольно в кормовой части корпуса и был направлен маховиком в сторону носовой части. В системе зажигания использовались магнето высокого напряжения марки «ДиКС и» или «Бош». Емкость топливного бака составляла 90 литров, что обеспечивало танку средний запас хода около 120 км. Механическая трансмиссия состояла из конического главного фрикциона сухого трения (сталь по коже), 4-ступенчатой коробки перемены передач, бортовых фрикционов с ленточными тормозами (механизмов поворота) и 2-ступенчатых бортовых передач. Пуск двигателя производился из боевого отделения с помощью специальной рукоятки и цепной передачи или снаружи с помощью пусковой рукоятки.

Танк КС на Сормовском заводе color="#29643E" size="2" face="Arial"> color="#29643E">

В качестве приборов наблюдения применялись смотровые щели. При этом с мест членов экипажа обеспечивался достаточно хороший обзор местности, кроме того, непростреливаемое («мертвое») пространство в направлении движения танка было очень небольшим. В процессе производства выпускались танки с различными вариантами вооружения. Артиллерийские танки вооружались 37-мм танковой пушкой системы Гочкиса с плечевым упором, устанавливавшейся в маске в лобовом листе башни. Вооружение пулеметных танков состояло из 8-мм пулемёта, размещавшегося в шаровой установке в лобовом листе башни. Некоторые машины имели смешанное (пушечно-пулеметное) вооружение – тогда пулемет устанавливался в шаровом яблоке в левом бортовом листе башни. Боекомплект танка с пушечным вооружением состоял из 250 унитарных артиллерийских выстрелов.

Ходовая часть КС применительно к одному борту состояла 9 опорных и 7 поддерживающих катков, направляющего колеса с винтовым механизмом натяжения гусеницы, и ведущего колеса заднего расположения. Поддерживающие катки (кроме заднего) были подрессорены винтовой спиральной пружиной. Подвеска балансирная, с листовыми полуэллиптическими рессорами, прикрытыми броневыми листами. Гусеница была крупнозвенчатой и имела цевочное зацепление.

Танк КС имел хорошую опорную и профильную проходимость. Для увеличения профильной при преодолении рвов и эскарпов в кормовой части был установлен съёмный кронштейн («хвост»). С «хвостом» машина была способна преодолевать ров шириной до 1,8 метра и эскарп высотой до 0,6 метра, валить деревья толщиной до 0,25 метра, не опрокидывалась на подъёмах до 38° и при кренах до 28°. Минимальный радиус поворота равнялся ширине колеи машины (1,41 м).

Первый автобронеотряд, полностью оснащённый танками КС , был сформирован приказом РВСР № 1375 7 февраля 1922 года и получил номер семь. Штатная материальная часть отряда включала 5 танков КС - № 1 «Борец За Свободу тов. Ленин», № 2 «Парижская коммуна», № 9 «Пролетарий», № 13 «Буря» и № 15 «Победа». 4 марта этот автобронеотряд отправился к месту службы в Саратов, успев перед этим принять участие в параде на Красной площади по случаю дня РККА 23 февраля 1922 года. Там, под Саратовом, отряд планировалось использовать в борьбе с бандитскими и повстанческими группировками в районе средней Волги. Однако бандиты были разгромлены до прихода танков к месту действия.

История отечественного танкостроения, которое сегодня занимает лидирующие позиции в мире, начиналась с отставания.

Вступая в Первую мировую войну, Россия стала активно использовать бронетехнику, однако речь шла о колёсных бронеавтомобилях, а не о тяжеловооружённых гусеничных боевых машинах.

В Генштабе Российской армии внимательно наблюдали за разработками подобной техники в странах Антанты, полагая, что танки могли бы сыграть важную роль и в российских условиях.

Были и свои разработки, которые, однако, являлись не слишком удачными и не были приняты на вооружение. Особенно в этом ряду выделяется так называемый «царь-танк» конструктора Николая Лебеденко , вошедший в историю благодаря огромным размерам и совершенной невозможности его использования в боевых условиях.

Первые отечественные перспективные разработки стали появляться лишь к 1917 году, однако ситуация в стране не позволила их реализовать.

Сделано во Франции

Реализовать эти планы не позволила революция. В итоге впервые танки в России появились уже в ходе Гражданской войны, когда Белая армия генерала Деникина получила в качестве помощи от стран Антанты английские танки Mark V и французские Renault FT-17.

Танки Renault FT-17 в количестве 20 штук были выгружены в Одессе в декабре 1918 года. Назвать их боевое применение удачным нельзя — уже в марте 1919 года под станцией Берёзовкой недалеко от Одессы в ходе боя четыре из них достались в качестве трофеев красным.

Получив в распоряжение трофейные танки, в Красной армии решили включить их в состав вновь созданного Броневого дивизиона особого назначения.

Применение танков красноармейцами оказалось также не очень удачным — вскоре два из них снова были захвачены наступавшими белогвардейцами.

И у белых, и у красных главной проблемой, связанной с танками, была острая нехватка специалистов для новой техники. Кроме того, не была выработана и эффективная тактика их применения.

Фото: Commons.wikimedia.org

Подарок для вождя

Однако захват частями Красной Армии Renault FT-17 под Берёзовкой сыграл важную роль в развитии отечественного танкостроения. Одна из трофейных машин была направлена в Москву в подарок Владимиру Ленину . Затем там же оказался и ещё один трофейный танк, поскольку первая машина являлась некомплектной.

Ленина образец новой военной техники чрезвычайно заинтересовал, и он инициировал обсуждение «танкового вопроса» на заседании правительства. Летом 1919 года было принято решение о начале производства собственных танков для нужд Красной Армии.

10 августа 1919 года совместным решением Совнаркома и Совета военной промышленности нижегородский завод «Красное Сормово» был определён в качестве специализированного предприятия для изготовления танков. Броню предполагалось поставлять с Ижорского завода, вооружение — с Путиловского, двигатели — с завода АМО.

С энтузиазмом, но без документации

На заводе «Красное Сормово» задачу восприняли с энтузиазмом, обязавшись сдать первый танк Красной Армии к лету 1920 года, а к концу 1920-го выпустить серию из 15 танков.

Когда в конце сентября 1919 года Renault FT-17 прибыл на завод, оптимизма у рабочих и инженеров поубавилось. Танк оказался некомплектным, не хватало многих важных частей, включая коробку передач, полностью отсутствовала документация.

Для изучения танка-образца собрали группу наиболее опытных инженеров-конструкторов, которым предстояло разобраться в секретах французов, а также разработать фактически с нуля отечественные узлы и агрегаты взамен недостающих.

Большой удачей оказалось то, что в России удалось найти двух французских инженеров, сочувствовавших советской власти и ранее работавших на заводах «Рено». Это позволило ускорить работы.

Трофейный танк Renault FT-17 (без вооружения) на Сормовском заводе. Зима 1919 года. Фото: Commons.wikimedia.org

От «Троцкого» до «Муромца»

Отдельные узлы нового танка начали изготавливать уже в декабре 1919 года, хотя окончательное утверждение проекта состоялось лишь весной 1920 года.

Танки собирали в дизельном цехе завода «Красное Сормово». Сборка машин выполнялась в тесном взаимодействии с другими предприятиями — Ижорский завод поставлял броневые катаные листы, завод АМО — двигатели.

Кроме него, были построены «Парижская Коммуна», «Карл Маркс», «Лев Троцкий», «Лейтенант Шмидт», «Карл Либкнехт», «Красный Борец», «Красная Звезда», «Пролетарий», «Свободная Россия», «Черноморец», «Илья Муромец», «Буря», «Керчь» и «Победа».

Изначально предполагалось строить танки, как во Франции, в двух вариантах — с пушечным либо пулемётным вооружением. Расчёт был на создание пяти танков с пушечным и десяти с пулемётным. Однако уже в ходе работ стало известно, что во Франции, основываясь на опыте боевых действий, стали отказываться от пулемётной модели. В итоге большая часть танков серии была оснащена 37-миллиметровой пушкой и 8-миллиметровым пулемётом. Что касается первого танка, то он был оснащён только пушкой.

Создатели первых отечественных танков не делали секрета из их происхождения, так что вся серия носила хоть и незакреплённое, но устойчивое название «Рено-Русский».

Для своего времени «Рено-Русский» был вполне современной машиной и не только не уступал французскому оригиналу, но и имел несколько полезных улучшений. «Рено-Русский» стал первым в мире танком, оснащённым смешанным пушечно-пулемётным вооружением во вращающейся башне, и вплоть до 1926 года оставался единственной в мире машиной с таким вооружением.

Смелые планы по сдаче всей серии Красной Армии к концу 1920 года оказались слишком оптимистичными. На деле «Борец за Свободу тов. Ленин» прибыл в Москву в ноябре 1920 года и тогда же успешно прошёл испытания. Что касается всей серии, то работа над ней была завершена к началу лета 1921 года.

Танки РККА на параде. Впереди идёт трофейный Renault FT-17, позади слева — «Рено-Русский» с пушечно-пулемётным вооружением. Москва, Красная площадь, 8 ноября 1924 года. Фото: Commons.wikimedia.org

Миролюбивый первопроходец

«Рено-Русский» оказался одной из самых «миролюбивых» моделей в истории отечественного танкостроения. Большая часть машин была принята на вооружение Красной Армии уже после завершения Гражданской и советско-польской войн. В итоге новые машины не принимали участия в боевых действиях.

Первый отечественный танк был вполне достойной машиной, однако возможности промышленности страны не позволяли наладить его массовое производство.

Если «Рено-Русский» был выпущен в количестве 15 экземпляров, то во Франции было построено 1500 танков в пушечном варианте, и 2100 — в пулемётном.

Первые отечественные танки стояли на вооружении Ленинградского и Московского военных округов до весны 1930 года, когда они стали выводиться на базы хранения. К 1938 году все танки серии были разобраны. Копия танка, созданная много лет спустя, в мае 1980 года была установлена в качестве памятника в Горьком, на площади возле проходной завода «Красное Сормово».

«Рено-Русский» не снискал себе славу на полях сражений, но именно он стал первопроходцем, открывшим дорогу легендарным отечественным танкам. А первому, как известно, всегда труднее.