Евразийский экономический союз: проблемы становления и перспективы развития. Еаэс - что это? евразийский экономический союз: страны

Евразийский экономический союз в сравнении с тем же Европейским союзом - довольно молодое объединение. В 2025 году ЕАЭС будет праздновать 10-летний юбилей. Вместе с тем государства-члены (Казахстан, Россия, Армения, Кыргызстан и Беларусь) не боятся ставить амбициозные цели и задачи.

В перспективе до 2025 года в рамках ЕАЭС планируется реализация «четырех свобод» - полное устранение барьеров, мешающих свободному перемещению товаров, услуг, рабочей силы и капитала. Также предполагается создание единого рынка энергоресурсов (он будет включать в себя общий рынок электроэнергии, нефти, нефтепродуктов и газа), единого транспортного пространства, скоординированной агропромышленной политики. Кроме того, решением Высшего Евразийского экономического совета № 28 от 16 октября 2015 г. были конкретизированы направления, по которым будет развиваться ЕАЭС до 2030 года. В их числе: 1 - обеспечение макроэкономической устойчивости, 2 - создание условий для роста деловой активности и инвестиционной привлекательности, 3 - инновационное развитие и модернизация экономики, 4 - обеспечение доступности финансовых ресурсов и формирование эффективного финансового рынка союза, 5 - инфраструктурное развитие и реализация транзитного потенциала, 6 - развитие кадрового потенциала и создание системы мониторинга движения рабочей силы, 7 - сотрудничество в области ресурсосбережения и повышения энергоэффективности, 8 - межрегиональное и приграничное сотрудничество, 9 - реализация внешнеторгового потенциала посредством заключения непреференциальных и преференциальных торговых соглашений, а также в форме диалогового взаимодействия.

Однако нельзя отрицать наличие определенных трудностей в реализации интеграционного проекта, которые не в последнюю очередь обусловлены особенностями внутреннего развития государств-членов, несовпадением их экономических интересов, а также стремлением защитить свой внутренний рынок. Кроме того, эксперты к проблемам, препятствующим развитию ЕАЭС, относят итурбулентность в глобальной экономике, большую волатильность финансовых и энергетических рынков, кризисные явления в мировой и региональной политике, что в условиях высокой взаимозависимости особенно болезненно отражается на развивающихся экономиках.

Свое видение перспектив развития интеграционных процессов в рамках ЕАЭС представили эксперты Российского совета по международным делам (РСМД) в ходе традиционного «городского завтрака» Úrbi et órbi, организованного РСМД.

В мероприятии приняли участие: Елена Кузьмина, заведующий сектором Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН им. Е.М. Примакова, эксперт РСМД; Елена Алексеенкова, менеджер по аналитической работе РСМД, научный сотрудник Центра глобальных проблем МГИМО МИД России.

В рамках встречи была представлена рабочая тетрадь РСМД «Перспективы развития проекта ЕАЭС к 2025 году ».

Каковы ожидания стран-участниц от ЕАЭС?

Елена Алексеенкова отмечает, что наличие единого документа на уровне ЕАЭС, где зафиксированы направления развития до 2030 года, свидетельствует о том, что все государства-члены разделяют общее видение развития союза в данной временной перспективе. К числу общих ожиданий от интеграции в рамках ЕАЭС эксперт относит:

Расширение рынков сбыта для национальной продукции, наращивание экспортных возможностей; (наиболее важное направление)

Повышение конкурентоспособности национального бизнеса и национальных товаров, привлечение большего количества инвестиций;

Развитие собственного транзитного потенциала и транспортно логистической инфраструктуры;

Реиндустриализация экономики, промышленная кооперация внутри союза;

Создание единого рынка труда и лучшей реализации имеющегося человеческого капитала;

Координация экономического макрорегулирования.

Однако нельзя забывать о том, что ожидания государств-членов от ЕАЭС формируются в тесной привязке к национальным задачам и задачам внутреннего экономического развития. Эксперты круглого стола рассказали о национальных стратегиях стран-участниц для лучшего понимания места и роли ЕАЭС в их экономической политике.

Ожидания государств-членов от ЕАЭС формируются в тесной привязке к национальным задачам и задачам внутреннего экономического развития

Так, в Стратегии развития Республики Армения на 2014 - 2025 годы говорится о том, что членство государства в Таможенном союзе (на момент разработки указанной стратегии Армения была членом Таможенного союза и не являлась членом ЕАЭС - прим. ред.) облегчит доступ местных производителей к более чем 170-миллионному рынку потребителей, предоставит более дешевый импорт энергоресурсов, откроет возможность сочетания благоприятного торгового режима с ЕС и ЕАЭС и сделает страну перекрестком для торгового взаимодействия двух союзов. Вместе с тем в указанной стратегии не говорится о конкретных шагах по претворению в жизнь этих задач.

Наиболее подробно проработана белорусская стратегия в ЕАЭС. Речь идет не только о едином рынке энергоресурсов и едином рынке нефти и газа, что больше всего интересует Беларусь, но и об остальных отраслях, в первую очередь - машиностроении. Руководство страны уверенно, что нужно и можно развивать белорусскую промышленность в рамках Евразийского экономического союза. При этом планируется не только использовать экспортный потенциал ЕАЭС, но и зон свободной торговли (ЗСТ), которые будут установлены с другими странами (на сегодняшний момент соглашение о ЗСТ подписано только с Вьетнамом).

Казахстан - один из самых активных участников ЕАЭС, который имеет множество программ развития (например, «Стратегия 2050», а также различные программы транспортного развития). Однако только в программе «2050» есть упоминание о том, что Казахстан должен использовать возможности ЕАЭС. Таким образом, большинство программ в большей степени сконцентрировано на внутреннем развитии Казахстана.

В стратегии Кыргызстана на 2013 - 2014 годы речь в основном идет о создании отраслевых региональных программ: сельское хозяйство, гидроэнергетика с проектами по созданию новых мощностей, горнодобывающая промышленность. Что касается евразийского интеграционного проекта, то акцент в указанном документе делается главным образом на трудовую миграцию. Если посмотреть на более поздние программы, то у Кыргызстана главная задача - решить вопрос с возвратными мигрантами, которые выдворены из стран союза за несоблюдение законодательства.

Что касается российской стороны, то в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, которая была принята в 2013 году, говорится о том, что Таможенный союз выступает базой для развития сотрудничества как со странами СНГ, так и со всем остальным миром. Позже данная концепция была подкреплена другими программами. Это видно на примере стратегии внешней политики России, принятой в 2016 году. Кроме того, на прошедшем Петербургском форуме В.В. Путин выступил с идеей «Большой Евразии», основой которой должен стать Евразийский экономический союз. Вместе с тем эксперты с сожалением отмечают, что в Концепции - 2020 также как и у большинства стран нет четкой проработки шагов по раскрытию торгового, транспортного и иных потенциалов ЕАЭС.

Елена Кузьмина считает, что действующие программы национального развития имеют ярко выраженную экспортно-ориентированную направленность с учетом, в первую очередь, национальных, а не общесоюзных интересов. Кроме того, несмотря на то, что страны-члены предполагают формирование скоординированной промышленной политики и общего рынка машиностроительной продукции, в настоящее время трудности на пути достижения поставленной цели связаны с небольшим объемом взаимных инвестиций в реальный сектор экономики и слабой активностью промышленных компаний. Вместе с тем страны-члены ЕАЭС в перспективе до 2025 года сохранят основные отраслевые приоритеты и продолжат использовать свое участие в Евразийском экономическом союзе для их дальнейшего развития и укрепления национальных экономик. В свою очередь, Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) ведет целенаправленную работу по преодолению разобщенности интересов внутри союза и продвижению к формированию скоординированной или общей политики в разных сферах экономики.

Действующие программы национального развития имеют ярко выраженную экспортно-ориентированную направленность с учетом, в первую очередь, национальных, а не общесоюзных интересов

ЕС - ЕАЭС

Елена Алексеенкова отметила, что для большинства государств-членов Евросоюз - ключевой торговый партнер. Поэтому от того, как будут развиваться связи между ЕС и ЕАЭС до 2025 года, будет во многом зависеть судьба последнего. Так, порядка 30 % внешней торговли Армении приходится на ЕС. Данное государство пользуется системой преференций GSP+, что позволяет ему экспортировать более 6 тыс. наименований товаров собственного производства в страны Евросоюза по обнуленным или существенно уменьшенным таможенным пошлинам. С 2016 года между Казахстаном и Евросоюзом действуетрасширенное соглашение о партнерстве и сотрудничестве. Сегодня на Евросоюз приходится 50 % внешнего торгового оборота страны и 52 % инвестиций. Не в меньшей степени рынок ЕС важен и для Беларуси. Это государство пытается себя позиционировать как «экспортный хаб» ЕАЭС. Интересно то, что к 2020 году руководство страны поставило цель добиться следующих пропорций во внешней торговле: 1/3 товарооборота страны должна приходиться на ЕАЭС, 1/3 - на рынок ЕС и 1/3 - на другие страны.

В этой связисанкции и контрсанкции России и ЕС воспринимаются как фактор, мешающий успешному экономическому сотрудничеству в рамках ЕАЭС.

Достижимы ли цели?

Отвечая на вопрос корреспондента журнала «Международная жизнь», насколько реально странам-участницам ЕАЭС добиться решения всех поставленных до 2025 года задач, Елена Кузьмина ответила: «Я не уверена, что все поставленные задачи будут достигнуты к 2025 году. Евразийский банк очень серьезно прорабатывает вопрос единой валюты, но ее введения не стоит ожидать в среднесрочной перспективе. Очень многое будет зависеть от экономического развития России, так как в рамках ЕАЭС наше государство безусловный экономический лидер - самый большой рынок, самая экономически развитая страна. К сожалению, страны-члены еще полностью не отошли от той практики, когда двусторонние отношения ставятся во главу угла. Регион все еще разобщенный. Требуется время для устранения всех преград для большей интеграции евразийского пространства».

Елена Алексеенкова, отвечая на этот же вопрос, заявила: «Все зависит от того, будет лидостигнут консенсус по всем вопросам, стоящим на повестке дня ЕАЭС. Принимая меры, мы защищаем собственный рынок национальных производителей, а пытаясь предоставить им какие-либо привилегии, мы зачастую делаем это в ущерб остальным партнерам по ЕАЭС. Все пользуются этими инструментами. Но здесь важно понимать долгосрочную перспективу. Соответствуют ли поставленные цели нашим интересам или нет. Возьмем общий рынок электроэнергетики. Понятно, что общий интерес есть у всех, но в какой-то момент бывают ситуации, когда национальные правительства считают, что может быть ущемлен национальный суверенитет. Это болезненный вопрос, но и ЕС через это проходил, среди членов которого до сих пор вспыхивают споры по многим вопросам.

Экономический кризис, переживаемый странами постсоветского пространства в связи с падением цен на углеводороды и перетоком проблем российской экономики, ограничивает развитие Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В частности, по мнению экономиста Александра Либмана, кризис значительно сдерживает активность частного сектора на объединенном рынке, интерес к региональным инвестициям, и в целом, те рыночные факторы «снизу», которые могли бы подтолкнуть развитие ЕАЭС. Тем не менее, хотя ЕАЭС и не стал аналогом ЕС или качественно новым «центром силы» в глобальной экономике, он продолжает быть функционирующим таможенным союзом с высокой степенью гармонизации таможенного тарифа.

Александр Либман - Ассоциированный исследователь Института анализа предприятий и рынков Международного центра изучения институтов и развития НИУ ВШЭ, научный сотрудник группы исследований Восточной Европы и Евразии Немецкого института международных проблем SWP.

После недавнего визита Владимира Путина в Центральную Азию наблюдатели заговорили о возможности расширения Евразийского экономического союза за счет Таджикистана. Прошло пять лет, как было создано Единое экономическое пространство, и семь лет после создания Таможенного Союза. Каковы на сегодня перспективы расширения и углубления ЕАЭС?

В настоящее время перспективы как углубления интеграции в ЕАЭС, так и расширения представляются весьма сомнительными. Что касается расширения, даже потенциально единственным возможным новым членом ЕАЭС остается Таджикистан. Вступление Таджикистана в ЕАЭС, во-первых, скорее всего, не принесет никаких дополнительных экономических выгод нынешним членам организации, и, во-вторых, судя по всему, не вызывает энтузиазма у самого руководства Таджикистана. Даже с точки зрения геополитического влияния вступление Таджикистана в ЕАЭС не обязательно усиливает позиции России по отношению к этой стране - наоборот, Россия теряет возможность угрожать Таджикистану ужесточением миграционного режима для таджикских работников в РФ.

Что касается углубления интеграции, насколько можно судить, во-первых, ряд стран ЕАЭС принципиально отвергает возможности углубления интеграционного взаимодействия (например, Казахстан уже многократно давал понять, что никакие формы политической интеграции в ЕАЭС для этой страны неприемлемы), а во-вторых, даже в отношении тех вопросов, в отношении которых не существует принципиального отторжения более глубокой интеграции, перераспределительные конфликты между странами делают достижение консенсуса невозможным. Таким образом, углубление интеграции возможно только в некоторых областях (например, электроэнергетика), но едва ли речь идет о принципиальном усилении интеграционной группировки. Наоборот, в последние годы позиции некоторых наднациональных структур (например, суда) явственно ослабли.

Сказанное, однако, не означает, что будущее ЕАЭС следует трактовать исключительно в черном цвете. ЕАЭС является, несмотря на все противоречия, функционирующим таможенным союзом с высокой степенью гармонизации таможенного тарифа. Страны все же воздерживаются от принципиальных ограничений внутренней торговли (например, в 2015 году Казахстан не ввел таможенных пошлин для российского импорта после обесценения рубля), за исключением политически критически важных вопросов (например, российских продовольственных санкций).

В мире примеров таможенных союзов, аналогичных ЕАЭС, немного. Иначе говоря, ЕАЭС, безусловно, не соответствует ожиданиям тех, кто видел в этой организации аналог ЕС или качественно новый «центр силы» в глобальной экономике; но это функционирующий институт международного сотрудничества в Евразии, оказывающий значимое влияние на экономические отношения между странами-членами.

- Какие значимые положительные эффекты Вы наблюдаете?

С точки зрения классических эффектов региональной интеграции (создания торговли – trade creation), насколько можно судить, эффекты ЕАЭС в настоящее время являются небольшими. Это неудивительно - в условиях кризиса в странах-членах рассчитывать на быстрый рост торговли в принципе не приходится. К тому же следует понимать, что даже потенциально от ЕАЭС могут выиграть прежде всего небольшие страны - для России, например, в силу небольшого размера других экономик ЕАЭС, выгоды от экономического сотрудничества невелики.

Возможно, главный потенциальный фактор, который позволил бы ЕАЭС оказать положительное влияние на экономику стран-членов, - это то обстоятельство, что ЕАЭС (при всех оговорках) все же «связывает руки» стран-членов, не позволяя им предпринимать меры, основанные на чрезмерном протекционизме, поиске ренте или влиянии лоббистов. За прошедшие годы работы ТС и ЕАЭС было немало случаев, когда страны были вынуждены соглашаться на компромисс, отказываясь от ограничений торговли, которые они в противном случае ввели бы. Иначе говоря, достоинство ЕАЭС даже не в позитивной повестке дня этой организации, а в том, что она не позволяет реализоваться негативным сценариям.

- Вы упомянули асимметрию рынков. Насколько она является ограничивающим фактором ЕАЭС?

В принципе никаких препятствий для существования таможенных союзов асимметричных экономик нет - старейший таможенный союз мира, Южно-Африканский таможенный союз, характеризуется даже большей асимметрией, чем ЕАЭС. Однако при этом интеграционная организация должна решить три проблемы.

Во-первых, как уже упоминалось, выгоды для крупнейшей страны в такой ситуации всегда остаются ограниченными - а это может снизить ее интерес к структуре. Во-вторых, если в интеграционной группировке возникают механизмы перераспределения, они с неизбежностью становятся асимметричными - основные расходы несет крупнейшая страна (regional paymaster). В-третьих, асимметрия экономик ведет к асимметрии власти, а это уже отпугивает малые страны, опасающиеся чрезмерного влияния крупной страны на принятие решений в структуре.

В ЕАЭС первая проблема, насколько можно судить, отсутствует - Россия заинтересована в функционировании структуры (пусть и из-за внеэкономических соображений - в России ЕАЭС воспринимается как элемент ее высокого геополитического статуса). Вторая проблема может стать существенной при усилении внутренних экономических проблем в самой России, которая могла бы оказаться неспособна выполнить функцию regional paymaster.

Третья проблема как раз привлекает повышенное внимание в дискуссиях о ЕАЭС. На сегодняшний день, судя по всему, ситуация выглядит следующим образом. За исключением некоторых политически значимых вопросов (прежде всего, связанных с конфликтом России и ЕС), Россия готова «уступать» малым странам в ЕАЭС, поскольку для российского руководства само существование ЕАЭС является важной целью. Иначе говоря, в «стандартной ситуации», когда Россия не рассматривает те или иные решения ЕАЭС через призму геополитических конфликтов, она настолько высоко оценивает необходимость поддержания ЕАЭС, что готова поддерживать функционирование процедуры принятия решений в ЕАЭС, основанной на консенсусе.

Несмотря на отсутствие до сих пор безбарьерной среды, на трудности согласования экономических интересов, известное несовершенство нормативно-правовой базы и оргструктуры, Евразийский Союз доказал свою жизнеспособность в ситуации нарастания внешнего давления и внутренних кризисных процессов. К объединению уже проявили интерес около 40 различных стран, заявивших о готовности заключить с ЕАЭС соглашения о свободной торговле, а сам союз пополнился Арменией и Кыргызстаном.

Евразийская интеграция органично укладывается в глобальные тренды политического и социально-экономического развития. Есть все основания полагать, что мир в ближайшие десятилетия будет эволюционировать в направлении децентрализованного глобализма, в рамках которого динамично развивающиеся региональные державы смогут консолидировать вокруг себя соответствующие регионы . Движение к этой модели, вероятно, будет сопровождаться кризисами и региональными конфликтами, в которые окажутся вовлечены многие страны. Тем не менее, подобные негативные проявления не смогут развернуть интеграционные процессы вспять. Сегодня главная задача - это качественное развитие ЕАЭС. Поэтому в ближайшей перспективе, очевидно, будут решаться вопросы, связанные с привлечением новых стран и расширением взаимодействия не только в сфере торговли, но и во многих других областях.

Евразийский Экономический Союз: достижения и проблемы

На постсоветском пространстве отсутствуют работоспособные и имеющие перспективу роста межстрановые объединения со сходным с ЕАЭС потенциалом развития. СНГ, к сожалению, не смогло состояться в качестве полноценного инструмента постсоветской интеграции. Объединения постсоветских государств в отдельные региональные блоки (например, в Центральноазиатский союз) также не принесли ожидавшегося эффекта. Перспектива интеграции в структуры ЕС для большинства постсоветских государств остается умозрительной и не гарантирует экономических и социальных выигрышей, - по крайней мере, на начальном этапе. В этой связи актуально пристальное рассмотрение как общего интеграционного потенциала ЕАЭС, так и возможных конкретных направлений интеграции.

Таможенный союз и ЕАЭС состоялись как структуры, сформировалось их ядро, согласована общая стратегия интеграции. Сейчас вопрос стоит об углублении сотрудничества, которое постепенно выходит за рамки сугубо экономической сферы, затрагивая политические вопросы, а также актуализировавшиеся проблемы безопасности. При этом стратегия расширения ЕАЭС должна носить более комплексный характер, будучи нацеленной на создание консолидированного субъекта геоэкономических и геополитических отношений , работающей модели регионального международного сотрудничества, привлекательной для новых стран-участниц. Развитие любого международного института предполагает формирование надгосударственных органов, что не означает утрату странами-участницами суверенитета и собственных возможностей развития.

ЕАЭС выступает как многофункциональная площадка стратегического, долговременного характера . Первой стадией и формой был экономический союз, призванный обеспечить свободное перемещение товаров. В 2015 г. началось формирование единого энергетического рынка, а к 2025 г. предполагается формирование единого евразийского рынка углеводородов, что призвано стимулировать развитие евразийской экономики. Близкой перспективой является переход к рассмотрению вопросов социального, культурного и политического характера.

Вместе с тем имеются объективные препятствия расширения ЕАЭС и углубления интеграции в его рамках :

1. конфликтное напряжение в отношениях России и Запада, последствия которого проецируются на постсоветское пространство и затрудняют продвижение евразийской интеграции в европейском направлении;

2. собственные модернизационные проекты кандидатов в ЕАЭС, которые могут не коррелировать с общей стратегией евразийской интеграции, разработанной и реализуемой основными участниками этого процесса;

3. некогерентность экономических моделей, используемых различными постсоветскими государствами (стратегия, предполагающая опору на собственные ресурсы развития);

4. слабость или недостаточная консолидированность политических и властно-управленческих институтов внутри некоторых государств-потенциальных участников, что ограничивает возможность участия их в интеграционных и, шире, модернизационных процессах на постсоветском пространстве;

5. отсутствие должного уровня политического консенсуса среди элит некоторых стран - потенциальных членов ЕАЭС, что затрудняет совершение ими выбора в пользу интеграционной стратегии;

6. незавершенность формирования структур самого ЕАЭС, призванных направлять интеграцию и обеспечивать ее качественное наполнение.

Можно указать и на несколько основных проблемных узлов, связанных с расширения ЕАЭС:

1) Перенос национальных и региональных проблем на ЕАЭС как международный институт . Примером гибкого и взвешенного подхода к интеграции подобных государств в состав объединения является интеграция в ЕАЭС Армении. Спор с Азербайджаном за обладание Нагорным Карабахом, вылившийся в 1990-е гг. в полноценную войну и ситуацию «замороженного конфликта» стал объектом международного урегулирования. Возможность переноса армяно-азербайджанского конфликта на уровень ЕАЭС грозил дестабилизировать интеграционную структуру. Неблагоприятное геополитическое окружение Армении, отсутствие у нее границ с другими членами ЕАЭС осложняли взаимодействие нового участника с членами устоявшегося «ядра» ЕАЭС. Ключевой стала позиция президента Казахстана Нурсултана Назарбаева: Армения будет вступать в ЕАЭС в границах, определенных ООН. Это способствовало снятию политического напряжения и дало руководству Азербайджана ясный сигнал о том, что ЕАЭС является экономической структурой и не планирует затрагивать вопросы межнациональных конфликтов и территориальных споров, подменяя собой политические объединения. Аналогичным образом удалось избежать внесения в повестку деятельности ЕАЭС этнополитической и этноконфессиональной проблематики, которую пыталось акцентировать прежнее правительство Кыргызстана.

2) Необходимость для стран-членов ЕАЭС реагировать на международные конфликты, в которые вынужденно вовлечены другие его участники . Известную тревогу ряда стран-участниц ЕАЭС вызывают события на Украине и воссоединение Крыма с Россией. Руководство Казахстана заявило, что воспринимает референдум в Крыму как свободное волеизъявление населения украинской автономии и с «пониманием» относится к решению России. Несмотря на попытки некоторых казахстанских экспертов провести аналогии между ситуацией вокруг Крыма и положением дел на севере самого Казахстана, подобные оценки не получили признания в большей части казахстанского общества и элиты. Руководство Казахстана продолжило курс на развитие отношений с Россией, считая его максимально отвечающим интересам страны. Более того, Казахстан и президент Н. Назарбаев сыграли важную посредническую роль в налаживании диалога между Россией и ЕС по ситуации на востоке Украины, стимулировав запуск Минского процесса. В то же время Кыргызстан, - тогда еще потенциальный член Таможенного союза и ЕАЭС, - пошел еще дальше, официально признав результаты референдума.

Недостаточно определенное и по-разному трактуемое заявление распространено Арменией. По официальной информации, в телефонной беседе с президентом России Владимиром Путиным его армянский коллега Серж Саргсян сообщил, что Ереван считает крымский референдум реализацией права на волеизъявление (очевидно, проведя мысленную параллель с возможной судьбой Нагорного Карабаха). Балансирующую позицию заняло руководство Беларуси, не поддержав ни одну из сторон и отказавшись от официального признания итогов крымского референдума. Вместе с тем фактическое признание новой ситуации с Крымом состоялось. Президент Беларуси Александр Лукашенко весной 2014 года констатировал: «Де-факто Крым стал частью России… И мы будем с Российской Федерацией. Что будет де-юре - это будет потом». Такая позиция позволила руководству Беларуси сохранить возможность маневра и предложить себя в качестве посредника на переговорах между представителями России, Украины и Донбасса.

Сохраняя верность союзническим отношениям с Россией, Минск тяготеет к развитию отношений и с Украиной, и с ЕС. Первая является довольно крупным внешнеторговым партером Белоруссии, а от второго зависят перспективность белорусского экспорта в Европу и относительная политическая стабильность в стране. Непосредственный экспорт «цветной революции» в саму Беларусь в ближайшем будущем едва ли возможен, но ее геополитическое положение в свете новых реалий и активности Запада заметно усложнилось. А.Лукашенко заявил, что не допустит в своей стране повторения киевских событий. Единственной страной, которая может помочь ему в этом, остается Россия.

Таким образом, кризис в отношениях России и Запада, вызванный ситуацией на Украине, не привел к сколько-нибудь масштабному кризису в рамках евразийских структур и не препятствовал созданию ЕАЭС. Вместе с тем будущее процессов евразийской интеграции во многом будет зависеть от развития отношений России и Запада , от отмены либо сохранения санкций в отношении РФ, от общей стратегии действий ЕС на постсоветском пространстве.

3) Попытка новых членов ЕАЭС добиться односторонних льгот и привилегий , выйдя за рамки соглашений, формирующих правовые рамки деятельности ЕАЭС. Последнее, в частности, проявилось в поведении Кыргызстана, пытавшегося получить весьма масштабные компенсации, поскольку закрытие границ с Китаем ухудшит экономическое положение значительной части населения, занятой реэкспортом китайских товаров, а также в связи с затруднениями из-за интеграции в ЕАЭС в деле осуществления совместных с Китаем инфраструктурных проектов. Интеграция, как опасались в свое время в Бишкеке, могла нарушить логистику проектов, затруднить перемещение техники, людей и оборудования, необходимого для их реализации. Введение дополнительных пошлин, в свою очередь, вело к удорожанию таких проектов. Сюда же следует добавить пожелание Кыргызстана не распространять на него требования ЕАЭС по санитарному контролю за его сельскохозпродукцией. Необходимо напомнить, что Договор о вступлении Кыргызстана в Евразийский экономический союз был подписан еще 23 декабря 2014 г., после чего власти республики должны были выполнить 181 пункт Дорожной карты для окончательного вступления в ЕАЭС. Бишкек смог добиться дополнительных льгот, которых, например, не было у Белоруссии, увеличив свою долю от общих таможенных сборов ЕАЭС до 1,9% (у Армении эта доля составляет 1,11%) и получив ряд торгово-экономических преференций на пять лет. Дополнительно к этому было объявлено о создании кыргызско-российского фонда с капиталом в 1 млрд. долларов, средства которого будут направляться на восстановление и развитие промышленности страны. Значительность предоставленных Кыргызстану при вступлении ЕАЭС льгот возложила дополнительную ответственность на плечи других участников, и прежде всего - России и Казахстана.

Формирование подобной «зоны исключений» может создать неблагоприятный прецедент с учетом вероятного расширения ЕАЭС. Необходимы консолидированные экономическое, социальное и экономико-правовое пространства, единство институализированных «правил игры» для всех участников одновременно с активизацией механизмов обеспечения гибкого учета интересов отдельных стран-участниц. От того, насколько эти исключения будут глубокими и системными, зависят результаты евразийской интеграции.

4) Вопрос, связанный с обеспечением реального и фактического равноправия стран-участниц ЕАЭС , о недопущении дисбалансов в отношениях между «ядром», которые образуют страны-первоучредители ЕАЭС, и его новыми членами, и прежде всего между входящими в этот союз государствами, отличающимися друг от друга по экономическому потенциалу. Особенно важной с точки зрения перспектив расширения и углубления интеграции в рамках ЕАЭС является ответственная позиция России, которая не допускала возникновения в рамках формирующегося общеэкономического пространства условных центра и периферии . Актуальность этого вопроса связана со структурными особенностями ЕАЭС, поскольку потенциал государств, входящих в него, мало сопоставим. Во избежание возникновения у других стран-участниц ЕАЭС опасений о возможности некоего «неоимперского курса» России следует выдвигать новые инициативы, связанные с комплексным развитием социально-экономического потенциала этих государств, обосновывать взаимовыгодность кооперационных начинаний . Преодолению подобных опасений также способствовало бы официальное признание на уровне институтов ЕАЭС возможности разноуровневой и разнотемповой интеграции, а также многообразия возможных форм включения новых членов и партнеров в структуру объединения.

5) Опасения «действующих» участников ЕАЭС в отношении новых стран-соискателей , прежде всего касающиеся готовности их быть надежными партнерами, а также того, насколько их участие в деятельности Союза является стратегическим и долгосрочным, а не продиктовано тактическими и краткосрочными выгодами. С последней проблемой связан вопрос о готовности многих государств строго и пунктуально подходить к исполнению своих международных обязательств, о наличии у них необходимых для этого политических институтов и политической воли, а также необходимого уровня поддержки среди населения и элит.

Тем не менее, несмотря на трудности и противоречия, развитие ЕАЭС, включая совершенствование его институциональной организации и репозиционирование его традиционных стран-участниц, продолжается.

Так, был сформирован новый состав Евразийской коллегии - по два члена от каждой страны-участника. Назначение руководителем Коллегии представителя Армении Т. С. Саргсяна подчеркивает заинтересованность других стран-членов объединения в более плотной интеграции Армении в структуры ЕАЭС, а также в укреплении политических позиций ее руководства. Армения, сделавшая свой выбор в пользу ЕАЭС в конце 2013 г., находится в сложных условиях. Ее полноценная интеграция потребует времени и усилий, будет осложняться геополитическими факторами (прежде всего, конфликтом с Азербайджаном) и непростой внутриполитической ситуацией.

Что же касается Грузии, то, как известно, позиция ее элиты и значительной части населения предполагает интеграцию в евроатлантические структуры, а не в евразийский проект. Единственным препятствием для этого остается проблема Абхазии и Южной Осетии, независимость которых официальный Тбилиси не признает. Сохраняющаяся напряженность в отношениях с Россией делает включение Грузии в зону свободной торговли сугубо гипотетической перспективой.

Для Азербайджана, несмотря на стремление России «мягко» подключить его к структурам ЕАЭС в соответствии с формулой «широкого партнерства», судя по всему, более привлекательным пока является формальное пребывание вне этого объединения, в которое входит Армения. Трудно представить ситуацию, при которой Баку и Ереван, не решив крайне сложные политические вопросы, в ближайшей перспективе обоюдно могли бы открыть границы для свободного перемещения товаров и рабочей силы. Позиционирование себя как нейтрального «внеблокового государства», входящего в «тюркский мир» и выступающего в роли стратегического партнера одновременно НАТО и России, позволяет азербайджанскому руководству рассчитывать на политические и экономические дивиденды. Напряжение вокруг Нагорного Карабаха, а также недавнее обострение в отношениях России и Турции, являющейся одним из приоритетных партнеров Азербайджана, не позволяет в ближайшее время рассчитывать на его последовательное включение в евразийскую интеграцию. Участие Азербайджана в ряде проектов энерготранзита, конкурирующих с российскими, также затрудняет участие в ЕАЭС. Азербайджан отказался от подписания Соглашения об Ассоциации с ЕС, не делая никаких указаний на возможность вступления в ТС или ЕАЭС. Некоторые азербайджанские эксперты считают, что Баку следует подумать об участии в евразийском интеграционном проекте, но это остается только экспертным мнением. «Размороженный» в начале апреля 2016 г. вооруженный конфликт в Нагорном Карабахе делает партнерство ЕАЭС с Азербайджаном, опирающимся на поддержку Турции, и вовсе эфемерным, а его участие в евразийских проектах нереальным в существующих условиях.

Центральноазиатское направление интеграции

В складывающейся геополитической ситуации особое значение для евразийской интеграции приобретает центральноазиатское направление. Интегрируя Кыргызстан и планируя в обозримом будущем осуществить подобные шаги в отношении Таджикистана, руководство стран ЕАЭС и, прежде всего, России стремится играть на опережение, усиливая свое влияние в Центральноазиатском регионе. Благодаря этому Россия и ее ближайшие партнеры получают дополнительные возможности политического влияния, выход на новые рынки и доступ к значимым коммуникациям и источникам сырья. Однако последствия вхождения в состав ЕАЭС новых членов могут быть неоднозначными. Ведь современная Центральная Азия - целый комплекс проблем, связанных с разнородностью входящих в нее стран, нестабильностью государственных институтов и политических режимов, необходимостью властно-политического транзита, общей неустойчивостью сырьевых и аграрно-сырьевых экономик, а также актуализирующейся угрозой экспорта в регион радикального политического ислама.

Так, по мнению экспертов Института стран СНГ, ключевыми проблемами Кыргызстана являются структурная деградация экономики, низкий уровень производительности и торжество торгово-посреднической модели, основанной на реэкспорте и реимпорте . В то же время интеграция Кыргызстана в ЕАЭС дает возможность при участии нейтральной стороны решать приграничные споры и конфликты с Узбекистаном и Таджикистаном. Среди проблем, связанных с интеграцией Кыргызстана в ЕАЭС, следует выделить миграцию, укорененность неформальных практик в общественно-политической жизни, зависимость от экономической ситуации в России .

В связи с этим в разработках экспертов справедливо отмечается, что и после вступления в ЕАЭС ситуация в экономике не улучшится сама по себе за счет фактора «экономического донорства». В то же время благодаря вхождению в состав объединения Кыргызстан имеет шанс использовать механизмы ЕАЭС для стабилизации и улучшения социально-экономической ситуации.

Что касается возможного вступления в ЕАЭС Таджикистана, то у этих планов сегодня есть как сторонники, так и противники. Незадолго до заключения договора о создании ЕАЭС в Таджикистане разработали дорожную карту по стратегии вступления в Евразийский экономический союз. Проведенное три года назад исследование Евразийского банка развития, посвященное оценке экономических эффектов присоединения Таджикистана к ТС и ЕЭП, подчеркивает наличие у страны экономического потенциала для такой интеграции .

Однако возможная интеграция Таджикистана в ЕАЭС вызывает опасения из-за возможности вовлечения других участников объединения в региональные конфликты . Поскольку в последние годы нередко отмечаются попытки активизации деятельности исламистских организаций (примером чему служит атака террористов на центральный аппарат Министерства обороны страны и отдел МВД в городе Вахдате в сентябре 2015 г.), роль России в стабилизации таджикистанской государственности в ближайшем будущем будет только возрастать.

В то же время экспертов по-прежнему беспокоят слабость таджикского государства и продолжающаяся деградация социальной сферы, а также официальный запрет Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), что привело к потере контроля за религиозно-политической сферой и разрушением механизмов коалиции, сложившейся по итогам гражданской войны 1992-1993 гг.

Проблемы, связанные с борьбой с наркотрафиком, исламским терроризмом, незаконной миграцией являются проблемами как для стран ЕАЭС, так и соискателей членства в этом объединении; координация усилий Таджикистана и ЕАЭС в этом вопросе является насущной потребностью. Таджикистану необходим приспособленный к его особым условиям вариант «дорожной карты». Сегодня он активно работает в рамках зоны свободной торговли с ЕАЭС. Полное членство Таджикистана в ЕАЭС представляется делом ближайшего будущего и будет зависеть от уровня гарантий (экономических и военно-политических) со стороны других участников ЕАЭС , в первую очередь Москвы и Астаны. Равно как и от способности Душанбе вписать свои планы в общую согласованную стратегию евразийского интеграционного процесса.

Что же касается государств, не имеющих общей границы с нынешними участниками ЕАЭС и проявляющих интерес к созданию зоны свободной торговли с ним (Египет, Израиль, Тунис, Пакистан, Иордания, Монголия), то здесь проблемы еще сложнее. Разнородность этих стран, их принадлежность к различным геополитическим и геоэкономическим регионам, существующие внешнеполитические и внешнеэкономические обязательства и слабость экономических связей с регионом «Большой Евразии» делают их возможное включение в единое экономическое пространство предметом серьезной дискуссии.

Значительные сложности существуют и в отношении других, более вероятных претендентов на вступление в ЕАЭС. Прежде всего, это относится к Узбекистану , который в 2006 г. покинул ОДКБ и некоторое время делал ставку на политические гарантии Запада, необходимые для обеспечения транзита власти (от чего руководство страны в 2014 г. отказалось). Узбекистан долгое время рассчитывал на проведение социально-экономической модернизации с опорой на собственные ресурсы (сырьевые и демографические), включая собственную программу (ре)индустриализации. Потенциальный рынок сбыта для узбекистанской продукции предполагалось создать в рамках Центральноазиатского союза - проекта, который был сорван вступлением в ВТО Кыргызстана в декабре 1998 г. Следуя этим курсом, Узбекистан никогда не стремился к полноценной экономической интеграции с другими бывшими советскими республиками. Он вышел в свое время из Центральноазиатского союза, покинул ЕвразЭС, отверг предложение о вступлении в Таможенный союз и даже до 2020 г. не намеревался присоединяться к ВТО. Однако сырьевая база страны оказалась ограниченной, проблемы демографии и безработицы все более явно заявляли о себе, а отдельные удачные инвестиционные и высокотехнологичные проекты не позволяли говорить о комплексной и последовательной реиндустриализации.

Поэтому, если серьезность намерений Узбекистана интегрироваться в структуры, связанные с обеспечением национальной и региональной безопасности, сегодня не вызывает сомнений, то его стремление подключиться к экономической составляющей процессов евразийской интеграции сталкивается с рядом объективных ограничений. И прежде всего - с сохранением автаркических элементов в экономической политике страны, со сложными процессами внутри узбекистанской политической элиты, где в латентной форме продолжается конкуренция региональных кланов. Кроме того, в бизнес-элите Узбекистана, помимо традиционной конкуренции с Астаной за лидерство в регионе, существует опасение экономического «поглощения» со стороны более мощного Казахстана, бизнес которого интегрирован с еще более мощной экономикой России.

Президент Узбекистана Ислам Каримов на встрече с Владимиром Путиным в Ташкенте в декабре 2014 г. лишь пообещал начать консультации о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) с ЕАЭС, но стратегического прорыва в этом направлении пока не произошло. При этом Россия остается самым крупным экономическим партнером Узбекистана, на нее приходится почти 23 % его внешней торговли. Это позволяет в ближайшее время рассчитывать лишь на ассоциированные отношения Узбекистана с ЕАЭС с возможным созданием ЗСТ.

Особую позицию в отношении любых внешних объединений занимает Туркменистан , обладающий огромными запасами газа. Официально закрепивший свой нейтралитет, он балансирует между интересами ЕС, России, Китая и Ирана. Подтверждением служит ситуация с летним «газовым» обострением 2015 г. между Россией и Туркменистаном, которого и Запад, и Иран, и Китай рассматривают как важнейшего партнера в энергетике. Это не случайно: добыча газа достигла рекордных 80 млрд. м3, причем год от года его добыча увеличивается на 10%. В то же время обострение ситуации на туркменской границе с Афганистаном (серия нападений на погранзаставы с жертвами среди туркменских пограничников) делает стратегию «самодостаточности» Ашхабада, по меньшей мере, сомнительной и побуждает его к укреплению связей с ШОС.

Соглашение 5+1, заключенное недавно между пятью центральноазиатскими государствами и США по инициативе Вашингтона, не может гарантировать безопасность государств Центральной Азии. Создать эффективные механизмы региональной безопасности можно лишь на базе более широкой коалиции государств, включающей Россию и Китай. Вместе с тем интеграция Туркменистана в ЕАЭС в обозримой перспективе маловероятна из-за расхождения его экономических интересов с интересами членов ЕАЭС .

необходимость трансформации интеграционной стратегии

Расширение ЕАЭС не ограничено рамками постсоветского пространства. Наряду с установлением тесных взаимоотношений с Вьетнамом, который превращается в важное связующее звено со странами АСЕАН, вероятным выглядит заключение соглашения о зоне свободной торговли с Лаосом, сходным во многих экономических аспектах с Вьетнамом. Объединение стремится к сближению с Китаем, к участию в масштабных проектах, прежде всего в «Новом Шелковом пути». Растущая китайская экономика нуждается в сырье, которым богата Центральная Азия, и в доступе к транзиту в Европу. Это побуждает Китай к реализации масштабных инфраструктурных проектов. Для России и стран ЦАР подключение к китайским проектам означает инвестиции в транспортную инфраструктуру, оживление экономики во включенных в проект и сопредельных с ними регионах, дополнительные возможности для экспорта энергоресурсов в КНР.

Китай , распространяющий свое влияние и элементы инфраструктуры на регион Центральной Азии с целью доступа к местным источникам энергоресурсов и рынкам сбыта, пока предпочитает действовать в рамках собственного проекта «Нового шелкового пути» , не проявляя интереса к региональным экономическим объединениям. Создание Китаем зоны свободной торговли совместно с ЕАЭС сталкивается с проблемой конкурентоспособности последнего. Поэтому ее полноценная реализация может занять от 10 до 30 лет. Первым шагом к созданию такой ЗСТ должно стать соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве ЕАЭС и Китая. Создание более устойчивых и институциализированных механизмов является делом более отдаленного будущего.

Сотрудничеством с Китаем не ограничивается спектр партнерских отношений, выстраиваемых ЕАЭС. 29 мая 2015 г. страны Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Вьетнам подписали соглашение о создании зоны свободной торговли (ЗСТ). Документ, предполагающий в течение 10 лет обнуление пошлин почти на 90% товаров, позволит увеличить товарооборот более чем в два раза, а также положит начало последующей интеграции со странами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Что касается возможности распространения подобного опыта на другие страны, то в Евразийской экономической комиссии пока не берутся прогнозировать, когда и с кем будет подписано новое соглашение о зоне свободной торговли, но подтверждают, что предложений о заключении подобных соглашений на сегодня достаточно.

Так, в ЕЭК уже почти готовы, но «отложены» соглашения с Новой Зеландией и Европейской ассоциацией свободной торговли (Исландия, Норвегия, Швейцария, Лихтенштейн). В отношении Индии и Египта подобная возможность рассматривается и изучается экспертами. ЕС как потенциальный участник подобных соглашений сегодня не рассматривается по политическим причинам.

Что касается возможности заключения соглашений о создании зон свободной торговли с непризнанными Приднестровьем, Абхазией и Южной Осетией, то решение этого вопроса сталкивается с рядом затруднений. Препятствиями являются непризнанный статус этих государств (вкупе с блокадой Приднестровья), их связь с неурегулированными этнополитическими конфликтами, а также невысокий экономический потенциал (Южная Осетия). Заключение двусторонних соглашений с этими странами возможно лишь после хотя бы относительного прояснения их политического статуса и будущего, для чего требуются многочисленные согласования внутри ЕАЭС и дипломатические усилия со стороны России.

Дальнейшее расширение ЕАЭС предполагает корректировку стратегии с учетом изменяющихся политических и социально-экономических обстоятельств. Отказ от понимания стратегии «многовекторности» как перманентного лавирования между центрами силы для получения односторонних выгод практически неизбежен. Иначе вероятна дестабилизация структурных и институциональных оснований ЕАЭС, что может сделать союз недееспособным . И если сейчас между Белоруссией, Россией и Казахстаном основные направления сотрудничества согласованы и определены, то в отношении новых и возможных будущих членов союза ситуация остается не до конца определенной. А это затрудняет планирование следующих стадий интеграционного процесса и согласованное управление ими.

Евразийский экономический союз для углубления и повышения качества интеграции нуждается в политическом «подкреплении», связанным с усилением параллельно действующих структур, обеспечивающих системную безопасность в Евразии . Столь же необходимым выглядит формирование странами ЕАЭС самостоятельной региональной политики , не только содействующей межрегиональной кооперации и трансграничному сотрудничеству, но и позволяющей лучше использовать ресурсы входящих в пространство Союза регионов для общего социально-экономического развития. В равной мере представляется важной разработка и реализация общей демографической и миграционной политики, что позволит избежать многих рисков и сделать процесс евразийской интеграции более управляемым и предсказуемым, избежав катастрофических и кризисных сценариев.

Литература

1. Вступление Кыргызской Республики в Евразийский экономический союз: влияние на процессы миграции. - http://24.kg/ekonomika/20765_aza_migranyan_v_kyirgyizstane_parazitiruyuschaya_ekonomika_kotoraya_ne_sozdaet_bazyi_dlya_razvitiya/ (дата обращения 04.06.2016).

России, Белоруссии и Казахстана. В рамках союза, страны получили возможность вести беспошлинную торговлю, за исключением защитных и антидемпинговых мер. В разное время с момента создания Таможенного Союза свое желание вступить высказывали разные государства. Так, о своем намерении в 2011 году заявили Киргизия и непризнанная республика Приднестровье. В 2012 году список пополнился Таджикистаном. В 2013 году обозначили вектор в сторону ТС - Сирия, Армения, Абхахия, Южная Осетия.

Единое Экономическое Пространство

С появления 1 января 2012 года Единого Экономического Пространства, возник 165 миллионный рынок, что значительно увеличило возможности для предприятий, работающих в этих странах. По мнению Ксении Петровны Боришполец, это объединение имеет значительный потенциал, который будет реализован по мере того, как накопиться достаточно опыта функционирования Таможенного Союза. Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин указывал в своей статье «Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня», опубликованной в газете «Известия», что именно Единое Экономическое Пространство задумывалось, как первый привлекательный для простых граждан проект, который должен был способствовать усилению интеграционных связей между государствами-участниками.Российский лидер отмечал, что ослабление таможенного контроля, наподобие стран-членов Шенгенского соглашения, избавит людей от «унизительных» проверок на границах, позволит им свободно перемещаться, выбирать место учебы и жительства. Владимир Путин особо отметил тогда значимость этого решения, упомянув в контексте, что даже в едином Советском Союзе у жителей не было подобной привилегии из-за ограничивающего института прописки.

Евразийский Экономический Союз

С 1 января 2015 года начал функционировать Евразийский Экономический Союз, в который вошли Белоруссия, Россия и Казахстан. Это новый - третий этап интеграции, который должен стать логическим продолжением Таможенного Союза и Единого Экономического Пространства.

Отличием от предыдущих объединений стала координированная экономическая политика, особенно в таких отраслях как сельское хозяйство и промышленность. Особо выделяются энергетический сектор и создание единой транспортной инфраструктуры.

Граждане трех стран получили возможность пользоваться образовательными и социальными программами любого государства участника, а также право на равных условиях устраиваться на работу и проживать на всей территории союза.

Интеграционный союз объединит более ста семидесяти миллионов граждан - половину жителей бывшего Советского Союза. На международной арене, страны-союзницы будут выступать единым фронтом. Если считать совокупную долю в мировой экономике - союз является пятой экономикой на планете, а его потенциал на 15 - 20 лет - рост до четвертой позиции, прогнозируют союзные лидеры. На данном интеграционном этапе планируется создание единого Центрального Банка и введение общей валюты, однако это вопросы, скорее, на перспективу, чем на ближайшие годы.

Договор о создании союза был подписан в Астане 29 мая 2014 года лидерами трех стран - участниц. Многие оппозиционные аналитики стран постсоветского пространства, заявляющие о недопустимости попыток возрождения СССР, начали заявлять о том, что Москва начала усиленный процесс собирания земель, растерянных после краха Советской Империи.

Однако, доводы противников усиления интеграции о попытках России прищемить национальный суверенитет стран-членов ЕАЭС разбиваются о трудности, возникшие в рамках переговорного процесса по созданию Евразийского Союза. Даже во время последней встречи трех лидеров перед подписанием договора, которая прошла 29 апреля 2014 года в Минске уладить все противоречия не удалось. В частности, Александр Лукашенко заявил тогда о необходимости для начала создать «полноформатный Таможенный Союз», которого, по мнению Лукашенко, еще не было.

Белорусский лидер обозначил столь недружелюбную по отношению к партнерам позицию, поскольку его не устраивали ограничения, накладываемые на движение некоторых товаров в рамках Таможенного Союза. По действовавшим договоренностям, Минск не имел право беспошлинно экспортировать продукцию, произведенную на территории Белоруссии из российских энергоносителей. Сумма, перечисляемая в российский бюджет, составляла около 4 миллиардов долларов ежегодно, что не устраивало белорусскую сторону.

По планам Коллегии Евразийской экономической комиссии, лишь в 2025 году страны должен объединить единый рынок нефти и газа, нефтепродуктов и товаров, произведенных из них, а положения для каждого из этих рынков должны быть выработаны уже в 2016 году.

Аналитики оценивают потенциальные убытки России от внесения изменений в механизмы сотрудничества в нефтегазовой сфере с Белоруссией в сумму более 33 миллиардов долларов в год. Для того, чтобы компенсировать послабления Белоруссии, в России придется изменить внутреннюю политику на продажу топлива.

В частности, пересмотру будет подлежать налогообложение в сфере продажи авиационного керосина, в настоящий момент он продается без дополнительных акцизов. Более того, увеличению могут быть подвержены акцизы на розничную торговлю топливом, что также приведет к удорожанию этого стратегически важного товара. Цена на топливо напрямую влияет на издержки при транспортировке товаров, следовательно, отечественные производители будут нести дополнительные издержки и будут вынуждены поднимать стоимость своей продукции.

Неправительственные Организации

На постсоветском пространстве действуют неправительственные организации, которые тоже, в свою очередь, усиливают сотрудничество и укрепляют интеграционные связи. По мнению российского руководства, в ближайшей перспективе необходимо на высшем уровне поощрять подобную деятельность, довести ее активность, хотя бы до уровня сотрудничества НПО ведущих западных стран.

Несколько лет назад организации стран ТС начали перенимать опыт по вопросам мониторинга оказания государственных услуг населению государств. По мнению руководителей проектов, данная практика позволит улучшить социальную защищенность граждан, их доступ к государственным услугам, оказываемым на всех уровнях. Неправительственные организации также привлекаются к унификации тарифов, а также законодательных норм стран членов ТС. Конкретным примером сотрудничества можно назвать разработку единого антитабачного закона, призванного защитить права некурящих граждан на территории трех республик. По мнению исполнительного директора Гражданского альянса Казахстана Алины Хаматдиновой, сотрудничество неправительственных организаций стран Таможенного союза, путем проведения социальных акций, позволит укрепить интеграцию государств, поскольку заинтересует таким образом население Белоруссии, Казахстана и России. Эксперт отмечает, что у неправительственных организаций региона есть общие проблемы и интересы, что может подтолкнуть их к более углубленному взаимодействию.

Таким образом, можно сделать вывод, что усилия, производимые Россией и другими странами, стремящимися к более тесной интеграции не напрасны, потенциальная выгода для стран участниц - огромная,. Однако, на пути к интеграции, стоит решить некоторые проблемы и понести определенные издержки, что может в краткосрочной перспективе негативно сказаться на бюджете России, которой придется нести основной груз ответственности.

Кулагина Мария Викторовна,

магистрант 1 -го курса факультета международного регионоведения и регионального управления ИГСУ РАНХиГС

Евразийский экономический союз был учрежден 1 января 2015 года. Он является наиболее удачной попыткой интеграции постсоветских стран после распада СССР. Целями данного интеграционного объединения являются всесторонняя модернизация, кооперация, повышение конкурентоспособности национальных экономик и создание условий для стабильного развития в интересах повышения жизненного уровня населения государств-членов . Таким образом, в ЕАЭС основным является принцип четырех свобод: свобода движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а также единая и согласованная политика в отраслях экономики. При необходимости участники союза могут воспользоваться средствами из общего Евразийского фонда стабилизации и развития.

В ЕАЭС входят: Российская Федерация, Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан и Киргизская Республика.

Экономический потенциал этого интеграционного объединения трудно переоценить. Оно занимает первое место в мире по добыче нефти и газа, второе - по выпуску минеральных удобрений, третье - по электроэнергии и четвертое - по пшенице, углю и стали. Но не только концентрация самых дорогих ресурсов на территории интеграционного объединения заставляет Запад желать ее распада. Объединение постсоветских стран для Запада выглядит как повторная советизация, которая для него крайне невыгодна. К тому же объединение крупных экспортеров сырья и согласование цен на ресурсы только между ними ставят остальные государства в уязвимое положение. Вспомним 17 октября 1973 года, когда арабские страны - члены ОАПЕК, а также Сирия и Египет солидарно повысили цены на нефть в течение года от трех до двенадцати долларов за баррель, отказавшись поставлять ее странам, которые поддержали Израиль в Войне Судного дня. Запад сильно опасается повторения этого сценария.

Экономия времени и денег за счет отсутствия необходимости прохождения таможенных процедур и оплаты пошлин позволяет участникам направить средства на модернизацию и диверсификацию рынков. Единые правила сертификации товаров позволяют облегчить процесс торговли, так как сертификацию достаточно пройти только в одной из пяти стран. Уменьшаются транспортные издержки между странами с общей границей, например между Россией и Казахстаном. Таким образом, бизнес получает возможность расширять производство за границу и кооперировать производство с ближайшими государствами-соседями.

Большие выгоды от участия в ЕАЭС получает не только частный бизнес, но и граждане этих пяти стран. Согласно Договору о Евразийском экономическом союзе , рядовые граждане имеют следующие права.

• Право работать в ЕАЭС без специального разрешения.
• Право доступа к социальному обеспечению на одинаковых условиях с гражданами государства.
• Единые условия налогообложения.
• Взаимное признание дипломов о высшем образовании.
• Равные права доступа ко всем медицинским услугам, которые гарантирует государство.

При всех достоинствах ЕАЭС можно выделить ряд насущных проблем функционирования данного интеграционного объединения.

Первая проблема связана с санкциями и антисанкциями. Дело в том, что ответные санкции России Евросоюзу, США, Канаде, Австралии и Норвегии, введенные в августе 2014 года, запрещают вхождение товаров данных стран на российский рынок. Через год санкции также охватили Черногорию, Албанию, Лихтенштейн, Албанию и Турцию. С 2016 года санкции были введены и на украинские товары. При этом страны - участники ЕАЭС не вводили таких же санкций, поэтому европейские, американское, канадские, австралийские и другие нелегальные на территории России товары все так же продолжают поступать на их рынки. По принципу единой таможенной территории все эти санкционные для России товары могут свободно передвигаться внутри ЕАЭС, что идет вразрез с интересами и принципами России. Наиболее благоприятным разрешением данной проблемы для России будет присоединение участников ЕАЭС к санкциям, но так как этого не предвидится, то либо России придется отменить эмбарго, либо внутренний конфликт в интеграционном объединении будет нарастать. Конечно, отмена ответных санкций будет шагом назад в политической игре, поэтому единственный способ сохранить отношения с основными поставщиками санкционных товаров в Россию - Белоруссией и Казахстаном - это временно закрыть глаза на «серый» реэскпорт.

Вторая проблема заключается в том, что участники интеграционного объединения имеют прямо противоположные интересы по некоторым вопросам. Например, для России и Казахстана присоединение к союзу новых государств, например Таджикистана, будет выигрышным шагом. При этом для Белоруссии присоединение развивающихся стран будет крайне невыгодно, так как это создаст дополнительную конкуренцию внутри союза. На сегодняшний день основным кандидатом на вступление в ЕАЭС является Таджикистан, который не дает четкого ответа о своем намерении стать участником. Дело в том, что Таджикистан нужен ЕАЭС, так как он позволяет интеграционному объединению «дотянуться» до границ Афганистана, обрести выход к Пакистану, Индии, а также обрести еще одну общую границу с Китаем, на границе с которым уже построена дорога через перевал Кульма. Эта дорога могла бы стать торговым коридором между ЕАЭС и Китаем, что могло бы значительно сократить время доставки грузов. Таким образом, если Таджикистан вступит в ЕАЭС, торговые пути ЕАЭС могут быть существенно расширены. Таджикистан, который очень сильно зависит от российского и казахского импорта, также бы получил значительную выгоду от вступления в интеграционное объединение с участием этих двух стран. В социальном плане граждане Таджикистана получат рабочие места на территориях стран ЕАЭС. Что касается реальных перспектив вступления Таджикистана в ЕАЭС в ближайшее время, то пока что правительство Таджикистана не созрело для того, чтобы дать четкий ответ.

Третья проблема, активно обсуждаемая на сегодняшний день, - это то, что ЕАЭС ставит перед собой цель отказаться от использования доллара внутри интеграционного объединения. Правда, пока что именно использование доллара в качестве резервной валюты несет в себе наименьшие риски для международных поставщиков и покупателей. В настоящий период валюты стран ЕАЭС наиболее волатильны, поэтому долгосрочное планирование контрактов в этих валютах пока представляется достаточно рискованным. До 2015 года обсуждался проект создания новой единой для всех участников ЕАЭС валюты для использования ее вместо доллара, но страны-участницы так и не пришли к общему мнению. При этом введение новой денежной единицы было запланировано не позднее 2025 года. Среди возможных вариантов названия новой гипотетической валюты были: нанорубль, алтын, евраз. В апреле 2016 года Аалы Карашев- вице-премьер Киргизии - предложил возобновить обсуждение вопроса о создании общей валюты ЕАЭС.

Прогнозы и перспективы развития достаточно молодого интеграционного объединения разнятся среди экспертов. Если ЕАЭС был запланирован в благоприятный период для России (Русская весна, Олимпиада в Сочи), то сегодня на экономику и политику России оказывается существенное давление со стороны англ о-саксонского мира. В 2015 году взаимная торговля снизилась примерно на четверть по причине общеэкономической ситуации и резкого падения цен на нефть. Поэтому некоторые эксперты совершенно не верят в то, что интеграционное объединение выживет. Но, несмотря на негативные высказывания о возможной судьбе ЕАЭС, за полтора года существования была проделана огромная работав рамках объединения стран, которая имела значительные результаты: рост объемов экспорта после создания ЕАЭС демонстрируют все страны-участницы блока. Значительная работа была запланирована и на будущее: сегодня идут переговоры о разработке совместных инновационных проектов и создании новых технологических платформ. На саммите в Астане 31 мая 2016 года, в котором приняли участие пять стран, шла речь о расширении зон свободной торговли и снятии внутренних барьеров в торговле. Владимир Путин также сообщил, что «ведется подключение государств союза к программе импортозамещения, проводимой в России». Россия приглашает всех партнеров к совместному производству оборудования и комплектующих более чем в 25 отраслях экономики, включая машиностроение, электронную и легкую промышленность, а также сельское хозяйство . К 2019 году должен быть сформирован общий рынок электроэнергии.

Также на саммите было запланировано подписание целого ряда международных договоров. На сегодняшний день существует перспектива выгодного экономического сотрудничества ЕАЭС с КНР. Китай заинтересован в создании зоны свободной торговли с участием стран ШОС и АТР. Игорь Шувалов - первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации - сообщил, что при сотрудничестве с Китаем российские предприниматели получат доступ к новым рынкам . Игорь Моргулов - заместитель Министра иностранных дел Российской Федерации - выразил мнение, что

«интеграция российских и китайских инициатив изменит все евразийское

пространство» .

Блок ЕАЭС ориентирован в первую очередь на азиатские страны и страны АТР, которые имеют высокий экономический потенциал и не находятся в политических противоречиях с Россией. При успешной реализации всех запланированных проектов, а также при вовлечении новых стран и блоков в международное сотрудничество интеграционное объединение ЕАЭС имеет высокие шансы на создание достойной конкуренции другим блокам на евразийском пространстве.

Список источников

1. Договор о ЕАЭС. URL: https://docs.eaeunion.org/docs/ru-

ru/0003610/itia_05062014 (дата обращения: 02.06.2016).

• 2. Официальный сайт ЕАЭС. URL: http://www.eaeunion.Org/#about (дата обращения: 02.06.2016).
• 3. Речь Владимира Путина на саммите в Астане 31 мая 2016 года. URL: http://www.vestifinance.ru/videos/27666 (дата обращения: 02.06.2016).
• 4. Смитюк Ю. Integration of Russia’s, China’s Eurasian initiatives to reshape entire

http://tass.ru/en/world/818880 (дата обращения: 02.06.2016).

5. Экспертное мнение: Игорь Шувалов. URL:

http://www.vestifinance.ru/videos/27666 (дата обращения: 02.06.2016).

• 6. Eurasian Economic Union Observer, Issue 1 / 2015 (4th quarter)- 18.12.2015. URL: https://infoeuropa.eurocid.pt/files/database/000069001-000070000/000069440.pdf (дата обращения: 01.02.2016).
• 7. Hett F., Szkola S. The Eurasian Economic Union: Analyses and Perspectives from Belarus, Kazakhstan, and Russia. Friedrich Ebert Stiftung, February, 2015. URL: http://library.fes.de/pdf-files/id-moe/! 1181 .pdf (дата обращения: 02.06.2016).

• Официальный сайт ЕАЭС. URL: http://www.eaeunion.org/#about(aaTa обращения: 02.06.2016).
• Договор о ЕАЭС. URL: https://docs.eaeunion.org/docs/ru-ru/0003610/itia_05062014 (дата обращения: 02.06.2016).
• Речь Владимира Путина на саммите в Астане 31 мая 2016 года. URL:http://www.vestifinance.ru/videos/27666CaaTa обращения: 02.06.2016).
• Экспертное мнение: Игорь Шувалов. URL: http://www.vestifinance.ru/videos/27666 (дата обращения: 02.06.2016).
• Цит. По статье: Смитюк Ю. Integration of Russia’s, China’s Eurasian initiatives to reshape entire Eurasia, 4 сентября 2015 года. URL: http://tass.ru/en/world/818880 (дата обращения: 02.06.2016).