Владимирские просёлки.

Для обучающихся 9-го класса предлагаются контрольные диктанты на два полугодия и конец учебного года. Можно запланировать контроль в рабочей программе с опорой на выбранные из материала тексты. К некоторым диктантам даны дополнительные задания по синтаксису сложного предложения. Обучающиеся овладевают умениями составлять схемы предложений с разными видами связи, давать характеристику.

Контрольный диктант по итогам 1 полугодия

Воспитанные люди

Воспитанные люди уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы. Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. 4 Не лгут они даже в пустяках. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии. Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают.

Они не унижают себя с целью вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтобы в ответ им вздыхали и нянчились с ними. Они не говорят: «Меня не понимают», потому что это бьёт на дешёвый эффект.

Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомство со знаменитостями.

Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал, недостаточно прочесть Пиквика. Тут нужен беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка воли. 4 (По А. Чехову.)

(152 слова.)

Грамматическое задание

Орлиное гнездо

Однажды стадо драгоценных диких пятнистых оленей, продвигаясь к морю, пришло на узенький мыс. Мы протянули за ними поперёк всего мыса проволочную сетку и преградили им путь в тайгу. У оленей для питания много было и травы, и кустарника, нам оставалось только охранять дорогих гостей наших от хищников-леопардов, волков и даже от орлов. 4

С высоты горы я стал разглядывать скалу внизу и скоро заметил, что у самого моря, на высокой скале, покрытой любимой оленями травой, паслась самка оленя. Возле неё в тени лежал какой-то желтенький кружочек. Разглядывая в бинокль, я скоро уверился, что это оленёночек.

Вдруг там, где прибой швыряет свои белые фонтаны, стараясь как будто попасть ими в недоступные ему темно-зеленые сосны, поднялся преогромный орёл, взвился высоко и бросился вниз. Но мать услышала шум падающей громадной птицы, быстро схватилась и встретила её: она встала на задние ноги против детёныша и передними копытцами старалась попасть в орла, а он, обозлённый неожиданным препятствием, стал наступать, пока острое копытце не попало в него. 4 (163 слова.)

Грамматическое задание

Выполните синтаксический разбор указанных предложений.

Рифы

Роскошный тропический день оканчивался. Палящий зной спадал, и от притихшего океана веяло нежной прохладой.

Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылаю-щим заревом далекий горизонт, расцвечивая небо волшебными переливами всевозможных красок и цветов, то ярких, то неж-ных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу океана, и об-нажённые верхушки вулканических гор высокого зеленеющего острова, резко очерченного в прозрачной ясности воздуха.

Пуская черные клубы дыма из своей белой трубы, «Коршун» приближается к пенящимся бурунам, которые волни-стой серебряной лентой белеют у острова. Это могучие океан-ские волны с шумом разбиваются о преграду, поднявшуюся благодаря вековечной работе маленьких полипов из незримых глубин океана, об узкую надводную полоску кольцеобразного кораллового рифа до самого острова.

Замедлив ход, «Коршун» пролетел через узкий проход ри-фа, оставил океан сзади и очутился в затишье лагуны, гладкой, как зеркало, и голубой, как бирюза. Эта лагуна, окруженная со всех сторон, представляет собой превосходную гавань, в глу-бине которой, утопая весь в зелени и сверкая под лучами за-ходящего солнца красно-золотистым блеском своих выгляды-вающих из-за могучей листвы белых хижин и красных зданий набережной, приютился маленький город - столица королев-ства на островах. (176 слов.)

Дом в саду

Огромный старый клён, возвышавшийся над всею южной частью сада, видный отовсюду, стал еще больше и виднее: оделся свежей, густой зеленью.

Выше и виднее стала главная аллея. Вершины ее старых лип покрылись узором юной листвы, поднялись и протянулись над садом светлой зелёной грядой.

А ниже клёна лежало нечто сплошное, кудрявого, благоуханного, сливочного цвета.

И всё это: огромная пышная вершина клёна, светлая зелёная гряда аллеи, подвенечная белизна яблонь, груш, черемух, синева неба, и все то, что разрасталось и в садах, и в лощине, и вдоль боковых липовых аллей и дорожек, и под фундаментом южной стены - всё поражало своей густотой, свежестью и новизной.

На чистом зелёном дворе от надвигающейся отовсюду растительности стало как будто теснее, дом стал как будто меньше и красивее. Он как будто ждал гостей: по целым дням были открыты и двери, и окна во всех комнатах: в белом зале, в синей старомодной гостиной, в маленькой диванной, увешанной овальными миниатюрами, и в солнечной библиотеке, большой и пустой угловой комнате со старыми иконами и низкими книжными шкафами. И везде в комнаты глядели раз-нообразно зеленые, то светлые, то темные, то изумрудные деревья. (179 слов.)

Ночь

Ночь была тёмной. Луна хотя и взошла, однако же её скрывали густые облака, покрывавшие горизонт. Совершенная тишина царствовала в воздухе. Ни малейший ветерок не рябил гладкую поверхность заснувшей реки, быстро и молча катившей свои воды к морю. Кое-где только слышался легкий плеск у крутого берега от отделившегося и упавшего в воду комка земли. Иногда утка пролетала над нами, и мы слышали тихий, но резкий свист её крыльев. Порой сом всплывал на поверхность воды, высовывал на мгновенье свою безобразную голову и, хлестнув по струям хвостом, опускался в глубину. Опять всё тихо.

Вдруг раздаётся глухой, протяжный рёв и долго не проходит, как будто застывая в безмолвной ночи. Это олень бродит далеко-далеко и зовёт самку. Сердце трепещет от этого звука у охотника, и перед глазами его ясно рисуется гордый рогаль, тихо пробирающийся по камышу.

Лодка между тем незаметно скользит, подвигаемая осторожными ударами вёсел. Высокая неподвижная фигура Степана неясно вырисовывается на горизонте. Белое длинное весло его двигается неслышно взад и вперёд и только изредка переносится с одной стороны лодки на другую. (По И. Бильфельду.)

Звуки рожка

В это утро впервые в своей жизни я услышал поразившую меня игру на пастушьем рожке.

Я смотрел в открытое окно, лежа в тёплой постели и подрагивая от холодка зари. Улица была залита розовым светом встававшего за домами солнца. Вот открылись ворота двора, и седой пастух-хозяин, в помазанных дёгтем сапогах и высокой шляпе, похожей на цилиндр, вышел на середину ещё пустынной улицы. Он поставил у ног свою шляпу, перекрестился, приложил обеими руками длинный рожок к губам, надул толстые щёки — и я вздрогнул от первых звуков: рожок заиграл так громко, что даже в ушах задребезжало. Но так было только сначала. Потом он стал забирать выше и жальче и вдруг заиграл что-то радостное, и мне стало весело.

Замычали вдали коровы и стали понемногу подбираться, а пастух всё стоял и играл. Он играл, запрокинув голову, словно забыв про всё на свете. Пастух переводил дыхание, и тогда слышались восхищённые голоса на улице: «Вот это мастер! И откуда в нём духу столько!» Пастух, наверное, тоже слышал это и понимал, как его слушают, и ему это было приятно. (По И. Шмелёву.)

(172 слова.)

Михайловский дом

По дому можно судить о его хозяине, и часто, взглянув на человека, можно представить себе его дом. Но иногда бывает, что дом и его хозяин по природе своей и по внешнему виду являются полной противоположностью друг другу, и невесело выглядят тогда и дом, и его обитатели. На всём лежит печать какого-то беспокойства и неустроенности. Но бывает и так, что человек настолько сроднится со своим жильём, что и понять трудно, где кончается обиталище и начинаются обитатели.

Восстанавливая Михайловский дом, я много думал о жилище Пушкина, стараясь реально представить себе, как оно устраивалось и как выглядело. Ведь сам Пушкин и его друзья, бывавшие у него в деревне, так были скупы на рассказы об этом доме!

И вот как-то мне представилось: ещё там, на юге, Пушкин заставил героев своего «Онегина» жить в такой же деревне, в окружении такой же природы, среди которой ему пришлось теперь самому жить в Михайловском. Там, на юге, он мечтал о старом господском доме, который был бы расположен на скате холма, в окружении лугов, за лугами вечно шумящие густые рощи, речка, огромный запущенный сад... (С. Гейченко.)

Контрольный диктант по итогам 2 полугодия

Сетон-Томпсон

В тридцатых годах на поросших можжевельником и соснами холмах, по соседству с индийскими хижинами, прославленный человек - писатель, художник, натуралист - строил себе жилище. Сам начертил план постройки, сам выбирал брёвна и камни, наравне с плотниками не выпускал из рук топора. Диковатое, неуютное место он выбрал, чтобы остаток дней прожить в природе, ещё не растоптанной человеком…

Дом вышел довольно обширный, похожий на азиатский - с плоской крышей и длинным, из необтёсанных брёвен крыльцом на сваях. Всё привнесено сюда вкусом и образом жизни хозяина. Окно большое и рядом совсем крошечное, глядящее из каменной кладки, как амбразура. Крыльцо заставлено деревянными, индейской работы фигурками каких-то божков, пучеглазых людей и ярко-красных сердитых медведей.

Вот большая комната, полная книг и картин. Кресло возле стола с резным приветствием: «Добро пожаловать, мои друзья!» В этом кресле сидели гости: художники, писатели, учёные, приезжавшие сюда. Но чаще в креслах сидели индейцы. Они жили тут на холмах, и двери дома были для них открыты в любые часы.

Письма индейцам и друзьям на Восток Сетон-Томпсон иногда не подписывал, а рисовал след волка - это и означало подпись. (По В. Пескову.)

(172 слова.)

Как работал Чехов

Жизнь Чехова подчинялась писательскому труду. Те, кто жили рядом с Чеховым, угадывали, что в нём всегда кипела внутренняя работа. Казалось, его органы чувств непрестанно закрепляли в памяти выражения, разговоры, краски, звуки, запахи.

Многое из подмеченного вокруг себя Чехов заносил в записную книжку, делал пометки дома, за обедом, ночью, на лодке, в поле. Когда этой книжки под рукой не оказывалось, он записывал на чём попало: на клочке бумаги, визитной карточке, на обороте адресованного ему письма.

Чехов говорил, что тема дается случаем. Это значило, что Чехов не выдумывал темы, сидя в кабинете за письменным столом. Но он и не ждал, когда случай придёт к нему. Писатель сам шёл навстречу случаю, искал его всегда, упорно выслеживая тему, как охотник выслеживает дичь.

Многое в жизни Чехова объяснялось поисками этих случаев: внезапные отлучки из дому, неожиданные отъезды, часы, проведённые в ночных чайных, больницах, гостиницах уездных городков, железнодорожных станциях. Строки из записных книжек превращались в наброски к будущим произведениям, потом в черновик, кругом покрытый исправлениями, вставками. Рукописи всех настоящих мастеров перечеркнуты вдоль и поперёк. Чехов хорошо знал, что писать просто труднее всего. (По А. Раскину.)

Около дома

Если утром вы проснётесь от странного стука в стекло и, приподнявшись, увидите синицу на подоконнике, не удивляйтесь - из леса пожаловал гость. Если вы хотите каждое утро просыпаться под колокольчик синицы (а это самый лучший из будильников), положите кусочек сала (обязательно несолёного) — постоянная дружба синиц, дятлов и поползней вам обеспечена.

Это соседство людям совсем не в тягость. Человеку легче живётся в холода и в ненастье, если рядом эти суетливые и доверчивые попрошайки. Всякое проявление жизни рядом питает душу...

Осенью около дома собирается немало живности. Ласточки перед отлётом, скворцы, до того как исчезнуть, обязательно посещают гнездо или родную скворечню — сидят, посвистывают. Не так, как весной, — тихо, задумчиво свистят, будто что-то вспоминают. Если у дома растёт рябина или калиновый куст — ожидайте дроздов, свиристелей, снегирей. И на земле приглядитесь: явились мыши, юркая ласка, охотница за мышами, ёж по ночам шуршит в саду листьями. А старые и надёжные наши друзья — синицы почти не отлучаются, весь день на виду. Услышишь их — и вздохнёшь глубже, и лишний раз улыбнёшься. (По В. Пескову.)

Итоговый контрольный диктант за учебный год

Опасный путь

Как лейтенант ни торопил бойцов на последних километрах пути, всё же рассвет застал их в голом белоснежном поле на подходах к шоссе. 4

Пользуясь предрассветными сумерками, Ивановский прошёл ещё километр. Со всё возрастающим риском он приближался к едва заметной на склоне нитке дороги и вдруг увидел на ней спускающиеся с пригорка машины. Лейтенант чуть не вскрикнул с досады: не хватило каких-нибудь пятнадцати минут, чтобы проскочить на ту сторону. 4 В утешение себе он сначала подумал, что машины скоро пройдут, и они действительно быстро скрылись вдали, но следом появился какой-то конный обоз, потом в обгон его выскочили из-за пригорка две чёрные приземистые легковушки. Стало ясно: движение усиливалось, перейти шоссе незамеченными нечего было и думать.

Тогда Ивановский, не приближаясь к шоссе, но не удаляясь от него, круто взял в сторону, на недалёкий голый пригорок с реденькой гривкой кустарника.

Расходуя последние силы, лыжники взобрались по склону пригорка, едва не вывалив из волокуши раненого, и лейтенант, превозмогая ставшую привычной боль, устало заскользил к недалёкому уже кустарнику. (165 слов.)

Грамматическое задание

Выполните синтаксический разбор указанных предложений.

Лесное озеро

За придорожным кустарником поднимался смешанный лес. С левой стороны таинственно поблескивала чёрная вода. Мы ждали только тропинки, чтобы устремиться по ней в глубину леса и узнать, что там. И вот тропинка попалась.

Не успели мы сделать по ней двухсот шагов, как заливистое злое тявканье собачонки остановило нас. Невдалеке стояла изба лесника.

Лесник пригласил нас в дом и хотел распорядиться насчёт стола. Но мы сказали, что нам ничего не нужно и что мы свернули с большой дороги единственно затем, чтобы узнать, что за вода блестит между деревьями.

Вода началась шагах в пятидесяти от порога, но гораздо ниже его, так как дом стоял на бугре. Узкая лодка, на которую мы сели, была настолько лёгкая, что под тяжестью четырёх человек погрузилась в воду по самые края. Необыкновенной красоты озеро окружило нас. Тёмно-зелёные дубы и липы, которыми заросли озёрные берега, четко отражались в неподвижной воде. 4 Редкие и ясные, словно звёзды, покоились на воде цветы белых лилий. Так резко оттенялся каждый цветок чернотой озёрного зеркала, что мы замечали его обыкновенно за двести-триста метров. 4 (По В. Солоухину.)

Грамматическое задание

Выполните синтаксический разбор указанных предложений.

Определите типы придаточных частей в сложноподчинённых предложениях.

Михайловский парк

Я изъездил почти всю страну, видел много мест, удивительных и сжимающих сердце, но ни одно из них не обладало такой внезапной лирической силой, как Михайловское. Там было пустынно и тихо. В вышине шли облака. Под ними, по зелёным холмам, по озёрам, по дорожкам столетнего парка, проходили тени.

Михайловский парк — приют отшельника. Это парк, созданный для одиночества и размышлений, где трудно веселиться. 4 Он немного угрюм со своими вековыми елями, высок, молчалив и незаметно переходит в такие же величественные, как и он сам, столетние пустынные леса. Только на окраинах парка сквозь сумрак, всегда присутствующий под сводами старых деревьев, вдруг откроется поляна, заросшая блестящими лютиками, и пруд с тихой водой.

Главная прелесть Михайловского парка в обрыве над Соротью и в домике няни Арины Родионовны... Домик так мал и трогателен, что даже страшно подняться на его ветхое крыльцо. 4

А с обрыва над Соротью видны два синих озера, лесистый холм и наше вековечное скромное небо с уснувшими на нём облаками...

Грамматическое задание

Выполните синтаксический разбор указанных предложений.

Тёплый вечер

Тёплый безветренный день угас. Только далеко на горизонте, где зашло солнце, небо ещё рдело багровыми полосами, точно оно было вымазано широкими ударами огромной кисти, омоченной в кровь. На этом странном и грозном фоне зубчатая стена хвойного бора отчетливо рисовалась грубым, тёмным силуэтом. А кое-где торчавшие над ней прозрачные круглые верхушки голых берёз, казалось, были нарисованы на небе легкими штрихами нежной зеленоватой туши. Чуть-чуть выше розовый отблеск гаснущего заката незаметно для глаз переходил в слабый оттенок выцветшей бирюзы...

Воздух уже потемнел, и в нём выделялся ствол каждого дерева. Слышалось иногда, как густым басом гудит, пролетая где-то очень близко, невидимый жук и как он, сухо шлёпнувшись о какое-то препятствие, сразу замолкает. 4

Кое-где сквозь чащу деревьев мелькали серебряные нити лесных ручейков и болот. Лягушки заливались в них своим торопливым, оглушительным криком; жабы вторили им более редким, мелодическим уханьем. Иногда над головой пролетала с пугливым кряканьем утка да слышно было, как с громким и коротким блеянием перелетает с места на место бекас-баранчик. 4 (По А. Куприну.)

Грамматическое задание

Выполните синтаксический разбор указанных предложений.

Определите типы придаточных частей в сложноподчинённых предложениях.

Мир природы

Человек обедняет свою духовную жизнь, если он высокомерно смотрит сверху вниз на всё живое и неживое, не наделённое его, человеческим, разумом. 4 Ведь жизнь людей, какой бы сложной она ни была, как бы далеко ни простиралась наша власть над окружающим миром, — всего лишь частица жизни природы. Ведь то, что мы о ней знаем сегодня, так мало по сравнению с тем таинственным, удивительным и прекрасным, что нам предстоит ещё о ней узнать. 4

Может быть, узнать именно сегодня, когда человеку важно связать в своем сознании новейшие данные об элементарных частицах, о «чёрных дырах» Вселенной с белоснежностью ромашек на лесных полянах, с роскошными, пульсирующими созвездиями над головой, где-нибудь посреди бескрайней степи.

Нам по-прежнему интересны повадки зверей и птиц — диковинных заморских и наших, знакомых с детства. Нам интересно многое: почему такой дремучий зверь, как медведь, легко поддаётся дрессировке; не угрожает ли серому волку занесение в Красную книгу (туда ученые заносят животных, которым грозит исчезновение с лица планеты); как быстро растут кристаллы горного хрусталя и почему считается целебным лист обыкновенного подорожника. (По И. Акимушкину.)

(169 слов.)

Грамматическое задание

Выполните синтаксический разбор указанных предложений.

Определите типы придаточных частей в сложноподчинённых предложениях.

Родное, заветное

Прошумев обильным ливнем, отсверкав молниями, свалилась в леса грозовая туча. Там ещё погромыхивает, продолжает сеять дождь, короткий, летний. Вокруг посветлело, брызнули солнечные лучи вслед туче, и в полнеба стала над лесами семицветная радуга. 4

Для меня с детства несёт она две загадки. Во-первых, откуда пошло это слово - от дуги или от радости? Во-вторых, где и как можно найти её подножие?

По старинному поверью, там, у подножия радуги, зарыты клады несметных сокровищ. Не потому ли так ярко переливается она? Не потому ли только улыбку способна вызвать? Думалось, какое же это счастье - побывать у заветного подножия! Только ни в какие времена не было человека, побывавшего там.

С годами многое меняется. Я давно не ищу подножия радуги. Я твердо знаю, что опирается радуга на родную землю, богатую несметными сокровищами. 4 Потому-то и ярки её переливы, потому-то и звучит в самом её названии отголосок радости.

Многое меняется, а радуга остаётся неизменной. И не тускнеет. Так же прекрасна, как в годы детства. В этом и счастье. (По Ф. Поленову.)

Грамматическое задание

Выполните синтаксический разбор указанных предложений.

Найдите сложноподчинённое предложение с несколькими придаточными, составьте схему этого предложения.

Зима

1)Итак, она пришла − долгожданная зима! 2)Хорошо пробежаться по морозцу в первое зимнее утро! 3)Улицы, вчера ещё по-осеннему унылые, сплошь покрыты горящим снегом, и солнце переливается в нём слепящим блеском. 4)Причудливый узор мороза лёг на витрины магазинов и наглухо закрытые окна домов, иней покрыл ветви тополей. 5)Глянешь ли вдоль улицы, вытянувшейся ровной лентой, вблизи ли, вокруг себя посмотришь − везде всё то же: снег, снег, снег…

6)Изредка подымающийся ветерок пощипывает лицо и уши, зато как красиво всё вокруг! 7)Какие нежные, мягкие снежинки плавно кружатся в воздухе! 8)Как ни колюч морозец, он тоже приятен. 9)Не за то ли все мы любим зиму, что она так же, как весна, наполняет грудь волнующим чувством.

10)Всё живо, всё ярко в преобразившейся природе, всё полно бодрящей свежести. 11)Так легко дышится и так хорошо на душе, что невольно улыбаешься, и хочется сказать по-дружески этому чудному зимнему утру:

− 12)Здравствуй, зима долгожданная, бодрая! (143 слова.)

Грамматическое задание

1. Из предложений 3-4 выпишите слово с чередующейся безударной гласной в корне.

Из предложения 7 выпишите слово с проверяемой безударной гласной в корне.

Выпишите словосочетание (предложение № 7), построенное на основе управления.

Выпишите грамматические основы предложения № 8.

Выпишите грамматические основы предложения № 10.

Из предложения № 3 выпишите обособленное распространенное согласованное определение.

Из предложения № 5 выпишите обособленное распространенное согласованное определение.

Среди предложений 8-11 найдите сложное с сочинительной и подчинительной связью. Напишите номер этого предложения.

Среди предложений 6-7 найдите сложносочинённое. Напишите номер этого предложения.

Укажите номер СПП с придаточным обстоятельственным уступительным.

Назовите способ образования слов по-дружески, наглухо.

Отец

1)Когда я вспоминаю отца, всегда чувствую раскаяние. 2)Кажется, недостаточно ценил его и любил. 3)Всякий раз чувствую вину, что слишком мало знаю его жизнь. 4)Не заботился узнавать её, когда можно было! 5)Стараюсь и не могу понять, что он был за человек.

6)А он был удивительный какой-то чудесной талантливостью своей натуры.

7)В ту зиму мне было двадцать лет, а ему шестьдесят. 8)Ещё только расцвели, невзирая ни на что, мои молодые силы. 9)А у него вся жизнь была позади. 10)И никто в ту зиму не понимал так, как он, что у меня на душе, не чувствовал соединения в ней скорби и молодости.

11)Был солнечный день, и освещённый снегом двор ласково глядел в окно кабинета.

12)Отец взял гитару и стал играть что-то своё любимое и родное. 13)Взгляд его стал твёрд и весел в лад нежному веселью гитары, с грустной усмешкой бормотавшей о чём-то дорогом и утраченном, о том, что всё в жизни проходит и не стоит слёз. (По И. Бунину.)

(152 слова.)

Задание

Из предложений 8-10 выпишите слово с непроизносимой согласной в корне.

Из предложений 11-13 выпишите слово с непроизносимой согласной в корне.

Выпишите словосочетание (предложение № 7), построенное на основе согласования.

Выпишите словосочетание (предложение № 11), построенное на основе примыкания.

Выпишите грамматические основы предложения № 4.

Выпишите грамматические основы предложения № 13.

Какой частью речи является слова всякий и какой-то? Назовите их разряды.

Среди предложений 11-13 найдите сложное предложение, в состав которого входит сложносочинённое. Напишите номер этого предложения.

Среди предложений 7-10 найдите сложное предложение, в состав которого входит сложносочинённое. Напишите номер этого предложения.

Среди предложений 1-4 укажите номер СПП с придаточным определительным.

Среди предложений 6-10 укажите номер СПП с придаточным изъяснительным.

Назовите способ образования слов талантливостью и недостаточно.

Фрам и цапля

1)В ветреную погоду из гнезда выпал оперившийся, но не умевший летать птенец, ничем не отличавшийся от взрослых птиц.

2)Я поймал его и, осторожно держа за длинный острый, как шило, клюв, принёс домой. 3)Горящие глаза молодой цапли казались недобрыми. 4)Рукой я придерживал клюв пойманной цапли, опасаясь, что она выколет мне глаз. 5)Устроил я её на небольшой стеклянной веранде, где в углу помещалась моя собака Фрам.

6)Расположенная в другом углу цапля, казалось, не обращала на неё внимания. 7)Скоро она привыкла к своему обиталищу и охотно ела рыбёшку, которую ей приносили. 8)Когда Фраму в глиняной чашке давали корм и он начинал обгладывать косточки, повторялась смешная картина: цапля не торопясь направлялась к Фраму. 9)Он оскаливал зубы и лаял, а она не обращала на это ни малейшего внимания. 10)Медленно приближаясь к Фраму, осматривала чашку, обглоданные кости, поворачивалась и так же медленно уходила. 11)Я недолго держал у себя эту птицу и выпустил её на волю. 12)Она взмахнула широкими крыльями и скоро исчезла.

13)Я тогда понял, что всё живое требует заботы. (По И. Соколову-Микитову.)

(164 слова.)

Задание

Из предложений 2-4 выпишите слово с чередующейся безударной гласной в корне.

Выпишите словосочетание (предложение № 13), построенное на основе управления.

Выпишите словосочетание (предложение № 9), построенное на основе согласования.

Выпишите грамматические основы предложения № 5.

Выпишите грамматические основы предложения № 7.

Из предложения № 2 выпишите обособленное обстоятельство.

Из предложения № 10 выпишите обособленное обстоятельство.

Найдите в тексте сложноподчинённые предложения с придаточными изъяснительными и придаточными определительными. Напишите номера этих предложений.

Выпишите из текста вводное слово.

Выпишите из текста сравнительный оборот.

Назовите способ образования слов обгладывать и медленно.

Трава любка

1)В полдень я очутился в редкоствольном сосняке, где стояла тишина, сгущаемая сумерками.

2)Я поднялся на перевал. 3)Скоро появились ветвистые папоротники, при виде которых как всегда что-то сдвинется в сердце. 4)Оно не то чтобы обмирает, но трепетно ждёт каких-то чудес. 5)Так в детстве сжималось оно, когда рассказчик сказывал страшную сказку.

6)Солнце рассыпалось навстречу мне жёлтым снопом. 7)Я приоткрыл глаза: впереди виднелись кроны растущих в расщелинах сосен. 8)Ребро хребта было в царапинах. 9)Поверху и понизу всё гудело от пчелиных и осиных крыл. 10)Забытыми кострами догорали дикие пионы. 11)Среди лесной всячины сверкнула слюдяными лепестками любка, почти не замечаемая ребятишками.

12)Я собирал бы эту траву по всем лесам и болотам, настаивал бы её корешки и поил бы людей, чтоб преисполнились уважением друг к другу и поняли бы, что любить − это и есть человеческое назначение, веленье божеское. (По В. Астафьеву.)

(132 слова.)

Задание

Выпишите из предложения № 5 все слова с долгими твердыми звуками.

Выпишите из предложения № 6 все слова с несовпадением количества звуков и букв.

Назовите способ словообразования слов всячина и преисполнились. Запишите слово, от которого они образованы. Назовите способ словообразования этих слов.

Какой частью речи являются слова поверху, понизу, навстречу? Какой частью речи в другом контексте они могут быть ещё?

Укажите, чем осложнены предложения № 1 и № 11.

Из предложений 4-5 выпишите слова с чередующейся безударной гласной в корне.

Из предложений 7-10 выпишите слово с чередующейся безударной гласной в корне.

Выпишите словосочетание (предложение № 4), построенное на основе примыкания.

Выпишите словосочетание (предложение № 3), построенное на основе согласования.

Найдите в тексте сложноподчинённое с придаточным времени. Напишите номер этого предложения.

Найдите в тексте сложноподчинённые с придаточными определительными. Напишите номера этих предложений.

Рождение дня

1)Самое лучшее в мире − смотреть, как нарождается день! 2)Вот вспыхнул первый луч солнца. 3)Ночная тень тихонько прячется в ущельях гор, а их вершины улыбаются ласковой улыбкой.

4)Волны моря высоко поднимают белые головы и кланяются восходящему солнцу. 5)«Добрый день!» − говорит солнце, поднимаясь над морем.

6)Отягощенные росою шаловливо покачиваются цветы. 7)Они тянутся к солнцу, а лучи его горят в каплях росы, осыпают лепестки и листья блеском бриллиантов.

8)Над ними кружатся золотые пчёлы, жадно пьют сладкий мёд, и в воздухе льётся их густая песня.

9)Проснулись красногрудые малиновки, первыми встречая солнце. 10)В кустах прыгают чижи, гоняются за мошками ласточки.

11)Пробуждаются люди и идут на поля к своему труду. 12)Солнце смотрит на них и улыбается. 13)Оно лучше всех знает, сколько сделано людьми доброго на земле. 14)Оно когда-то видело её пустыней, а ныне земля покрыта великой работой людей. (По М. Горькому.)

Задание

Сколько твердых звуков в слове солнцу в предложении № 7? Напишите эти звуки.

Сколько мягких звуков в слове отягощенные в предложении № 7? Напишите эти звуки.

Назовите способ словообразования слова тихонько в предложении № 3. Запишите слово, от которого оно образовано.

Назовите способ словообразования слова когда-то в предложении № 14. Запишите слово, от которого оно образовано.

Какой частью речи являются слово лучше в предложении № 13? Какой частью речи в другом контексте оно может быть ещё?

Какой частью речи являются слово шаловливо в предложении № 6? Какой частью речи в другом контексте оно может быть ещё?

Укажите, чем осложнены предложения № 7 и № 8.

Из предложений 6-8 выпишите слово с чередующейся безударной гласной в корне.

Из предложений 1-4 выпишите слова с чередующейся безударной гласной в корне.

Выпишите словосочетание (предложение № 1), построенное на основе управления.

Выпишите словосочетание (предложение № 14), построенное на основе согласования.

Найдите в предложениях 1−5 сложноподчинённое с придаточным изъяснительным. Напишите номер этого предложения.

Найдите в предложениях 9−14 сложноподчинённое с придаточным изъяснительным. Напишите номер этого предложения.

ІІІ. Рассмотрите пример тестового вопроса к началу диктанта (с готовыми ответами - *).
Лесное озеро
За пр…дорожным кустарником поднимался смеш…нный лес. (С)левой стороны т…инственно поблёскивала ч…рная вода. Мы ждали только тропинки, что(бы ) устреми(т,ть)ся по ней ( в)глубину леса и узнать, что там. И вот тропинка попалась.
Укажите 2 слова, в которых допущены ошибки.
придорожным смешенный * с левой таинственно чёрная что бы * устремиться в глубину
Продолжение диктанта в следующих тестовых вопросах
Желаем удачного тестирования в зрительных диктантах!

Ой, подруга, выходи,

Выходи и не гордись,

До чего же замечательно

Играет гармонист!

Не помогли и эти соблазны. Пришлось спеть в третий раз:

Ой, подруга, выходи,

Выходи на парочку,

Выходи, не подводи

Любимую товарочку.

После такой мольбы подруга вышла. Эта девушка была повыше ростом, волосы забраны в косынку. Светлое платье с плечиками, лица, конечно, было не разобрать.

Выхожу и запеваю,

А ты слушай, дорогой,

Любить буду, но ухаживать

Не буду за тобой.

Обе подруги ударили дробью, в темноте запахло теплой пылью.

Дорогая, запевай,

Только не с высокого.

Не придут сегодня наши

Из пути далекого.

Так начался песенный разговор. Сразу определились характеры. Первая девушка пела частушки веселые, бойкие, отчаянные, вторая – грустные, мягкие, лирические.

Говорят, я боевая,

Ну и правда – я казак,

Указакала залеточку

Сама не знаю как.

Было-было крыльцо мило,

Был уютный уголок,

А теперь я пройду мимо,

Только дует ветерок.

Дайте, дайте познакомиться

Вон с этим пареньком,

Довести его до дела,

Чтоб качало ветерком.

Распроклятая осина,

Ветра нет, а ты шумишь!

Мое бедное сердечко -

Горя нет, а ты болишь.

Ходит парень, черны брови,

Хочет познакомиться,

Я недавно от любови,

Дайте успокоиться.

Ой, какая я была,

Лед колола и плыла,

А теперь какая стала,

Вот пою и то устала.

Черны брови, их не смоешь

И алмазом не сведешь;

Атаман, меня не скроешь

И со мной не пропадешь.

То ли ты не так играешь,

То ли я не так иду, -

Все чего-кого-то нету,

Все чего-кого-то жду!

Таким образом подруги пели долго. Частушек за это время они перепели бездну. Конечно, многие частушки бесцветны и неинтересны, но ведь среди профессиональных стихов разве мало серятины!

Потом начались переговоры, кому благодарить гармониста.

Ой, подруга дорогая,

Надо совесть поиметь:

Гармонист – хороший парень,

Его надо пожалеть.

Ой, подруга дорогая,

Чаю не заваривай,

А спасибо говорить -

Меня не уговаривай!

На столе стоит вино,

Вы его не пейте,

Я спасибо не скажу -

Хоть меня убейте!

Из колодца вода льется,

Ее лить – не перелить,

Все равно тебе, товарочка,

Спасибо говорить!

Решается этот спор двояко: или одна из подруг все же говорит «спасибо», причем почти всегда в благодарственную частушку привносится и комплимент. Например:

Вот спасибо гармонисту

За игру отличную.

Сам он парень мировой

И любит симпатичную!

Или же подруги говорят «спасибо» вместе:

Ой, подруга дорогая,

Давай скажем вместе -

Не одно ему спасибо,

А спасибо двести.

Спев последнюю частушку, подруги отходят в сторону с сознанием выполненного долга. Часто им аплодируют. Так пляшется «Елецкий».

В этот вечер мы выслушали, по крайней мере, пять пар. Правда, одна состояла из парней.

Мы давно улеглись спать, но долго еще звенела ночь гармошкой и задорными девичьими голосами.

Хлопая крыльями, перекликались полушинские петухи.

День тридцать второй

Ночью опять пошел дождь. Может быть, он и смыл вечерние белые туманы. Утреннее Полушино, все из четких, явственных линий, купалось в прозрачном, легком после дождя воздухе.

Идти было почти невозможно. Ноги разъезжались на осклизлой дороге, и мы с трудом добрались до Ивановской – центра объединенного колхоза, в который входит и Полушино.

Деревня, казалось, спала, несмотря на поздний час – было около восьми утра. Кое-где, правда, курились на избах дымки.

Я забыл сказать, что, начиная с Сергеихи, мы оказались, если можно так выразиться, в краю деревянных кружев. Деревня Ивановская особенно поразила нас.

Вот стоит изба. Сама по себе она ничего особенного не представляет. Обыкновенный пятистенок, срубленный вкрест и обшитый тесом. Но хозяин, движимый признательностью и любовью к дому за то, что тот спасает его с семейством от стужи зимой, от дождливой сырости осенью, от посторонних глаз в любое время года, и уж за одно то, что дом этот его и перейдет от него к детям, а главным образом за то, что в дом вложено много труда и средств, – украсил свой дом, как иной жених не украшает любимой невесты.

Начнем с крыльца. Вы проходите по ступенькам между двумя деревянными столбами. Но это не простые столбы, они резные. Они сделаны так, как будто дерево скрутили в веревку. Винтообразность придает легкость. Кажется, столбам не тяжело поддерживать крышу крыльца, с которой спускается четверти на две кружевная оборка. Кружева сделаны из деревянной доски. На крыше крыльца, поднимающейся шатром, установлен деревянный шпиль. На острие шпиля сидит деревянный петух, он крутится по ветру, являясь и украшением и флюгером.

Кружевная оборка опоясала и весь дом по его карнизу. Но все это ничто по сравнению с наличниками. Главное украшение дома – наличники. Верхние наличники почти всегда напоминают то старинный женский кокошник, а то и королевскую корону. Так или иначе, каждому окну придана тем самым некая величественность и горделивость в выражении. Боковые наличники спускаются по сторонам окна, словно девичьи косы.

В деревянные кружева наличников и карнизов искусно вплетены и полевые цветы, и древесные листья, и певчие птицы.

Отдельное произведение искусства – слуховое окно. Обыкновенные украшения дома уменьшены там до изящной миниатюры. Резные столбики по бокам высотою в полметра. Крылечко или балкончик, на котором поместится лишь кукла. Резьба на всем мелкая, тонкая, кропотливая.

Не удовлетворившись украшениями деревянными, мастер работает по железу. Вдоль конька всего дома пущена стоячая железная полоска, пробитая насквозь орнаментальным рисунком. Может быть, и грубоватый вблизи, издали (а иначе и не посмотришь, не лезть же на крышу!) рисунок производит впечатление тонкой, ажурной работы. А так как небо сзади него голубое, то и рисунок кажется голубым по черному силуэтному железу.

Дом венчает труба. Побродив по одному только Камешковскому району, можно составить коллекцию оригинальных труб или, по крайней мере, фотографий с них. Железные колпаки то с шишаками по углам, то с одним шишаком на макушке, то с железными кистями, свисающими вниз, украшают их. Все это тоже резное, орнаментальное. Особо украшен верх каждой водосточной трубы. А так как их две и они спускаются по углам избы, то украшение их придает законченность, завершенность всему ансамблю. Нет двух одинаковых изб во всей деревне, как нет в ней двух одинаковых лиц. Так же как у человека, есть у каждого дома свое выражение, свой взгляд, свой характер. Один смотрит весело, другой угрюмо, третий равнодушно, четвертый подслеповато.

Наличники, оказывается, живут дольше, чем сами избы. И мы видели часто старые, почерневшие украшения, перенесенные на свежий, в смоляных капельках и потеках фасад.

Соблазн выпросить лошаденку был велик. Мы постучались в калитку председателевой избы.

Возле печи возилась женщина лет сорока. Руки ее были в тесте.

– Шут его знает, где он, пропал еще с вечера!

– Как так пропал?

– Сел на мотоциклет – и до свиданья! Может, в Тынцы поехал, мать у него там. А может, в Камешки, к жене. А может, и в Москву закатился.

Побывав в десятках колхозов, в разных концах страны, а теперь вот в десятках колхозов Владимирщины, наблюдая жизнь очень крепких и зажиточных, средних и просто плохих колхозов, можно прийти к выводу, что состояние колхозного хозяйства на десять десятых зависит от председателя.

Почему к Борисову, в Омутское, люди переселяются из города, а из Полушина да из Ивановской ходят работать на ближние фабричонки?! Не потому ли, что Борисов ни на секунду не выключается из жизни колхоза? Он держит в уме все мелочи, они помогают ему держать перед глазами картину общего состояния. А здесь бригадир, как известно читателям, третий день пьяный. Сегодня у него, надо полагать, тяжелое похмелье. А председатель «пропал на мотоциклете».

Разумеется, одного председательского старания тоже не хватило бы. Нужны еще хозяйская жилка, смекалка, расчет – одним словом, хорошая голова! Недаром председателей лучших в стране колхозов мы знаем поименно: Прозоров, Посмитный, Буркацкая, Пузанчиков, Генералов, Орловский, Аким Горшков…

Женщина угостила нас вареной, рассыпчатой (как бы в инее!), горячей картошкой, и мы вышли снова на улицу, пустовавшую, как и прежде.

Раскачиваясь и скрипя, въехал в село грузовик, нагруженный дровами гораздо выше кабины. За борта грузовика были вертикально подсунуты доски, они-то и не давали дровам рассыпаться.

У кого-то из нас невольно поднялась рука, и грузовик остановился.

– Садись, места не жалко.

– Не упадем мы оттуда?

– Вполне возможно, я не неволю.

Мы начали карабкаться и не успели еще пристроиться в выемках между поленьями, как нас сильно качнуло, и мы все трое судорожно уцепились кто за что мог. Потом качнуло в другую сторону, потом подбросило кверху. Так и не удалось усесться как следует. Дрова под нами передвигались в разных направлениях, подобно частям ткацкого станка. Коленки наши и руки начали покрываться ссадинами и синяками. От напряжения заболели мышцы спины и рук. Иногда кто-нибудь из нас умудрялся удариться о дрова даже и подбородком. Но ничего теперь не оставалось, кроме как терпеть и держаться.

Здесь, наверху, мы вдруг вспомнили, что второпях не успели спросить, куда едут эти дрова и мы вместе с ними.

К опасению свалиться с дров отдельно или вместе с ними прибавилась новая неприятность: грузовик въехал в лес, и нас начало хлестать ветками, из которых иные были довольно толсты.

Но все кончается. Грузовик остановился, и под ногами ощутилась твердая, неколеблющаяся опора. Мы снова стояли на земле, но уже далеко от того места, где отделились от нее.

Утренняя деревня с деревянными кружевами навсегда унеслась в наше прошлое и была как сон.

Ощутив под ногами твердую землю, огляделись. Полчаса тряски переместили нас в совершенно иной мир. На столбе – большие электрические часы, какие висят на перекрестках Москвы. Под часами – книжный киоск, тут же ларек «Галантерея», тут же хлебный ларек, тут же рядом столовая. Все это, вместе взятое, если присовокупить небольшую фабрику, называлось Володаркой. Мы впервые услышали это название, на карте никакой Володарки не было. Занесло нас сюда единственно волей случая. Нужно было подумать, как отсюда выбраться.

Парторг фабрики, мужчина с крупными рябинками по смуглому лицу, выслушал нашу просьбу, что вот, мол, хотели бы ознакомиться с производством марли и уехать дальше на вашем автомобиле. Осматривать фабрику, честно говоря, нам не хотелось. Но нельзя же просить машину ни с того ни с сего. Обычно все охотно откликаются на первую половину просьбы и совсем неохотно на вторую. Здесь все повернулось иначе.

– Ничего интересного мы вам показать не можем – перезаряжаем станки, все стоит без движения. Не советую портить впечатления и тратить время. Да и фабрика наша пустяковая и маленькая. А машину, пожалуйста, охотно, сию минуту, но грузовик… Не взыщите – грузовик!

Он же рассказал, что фабричек таких по здешним местам много. Все они возникли на базе дешевой рабочей силы до революции и работают на привозном хлопке. Основатель Володарки ограбил какого-то приказчика не то купца и, таким образом, получил в руки начальный капитал.

Странно было видеть разбросанные здесь, в лесных краях, за многие тысячи километров от узбекского хлопка, эти текстильные фабрики.

Вскоре был подан грузовик.

Роза ехала в кабине, а мы с Серегой тряслись в кузове. Доехав до реки Уводи, мы поблагодарили водителя и вновь остались одни.

Мост через Уводь ремонтировался. За ним оказалась давно не езжая каменная дорога. Трава пробивалась между камнями. По сторонам, в кустах смородины и малины, буйно разрослась валериана, так что мы шли по бело-розоватой валериановой аллее. Роза, хоть и врач, впервые увидела, как растет эта дивная трава, и сначала даже не верила. Пришлось выкопать один корень и, расщепив, дать ей понюхать. Пахло так же крепко и явственно, как если бы нюхать из пузырька.

До конца дня мы шли пешком по сырой, нехотя просыхающей земле, время от времени спрыскиваемой легким дождиком.

В одном месте, на краю деревни, высунувшись из окна, смотрели на улицу две отцветающие женщины, по виду московские дачницы, в шелковых ярких халатах, ярко крашенные. Они что-то сказали, вызывая на разговор.

Мы спросили, между прочим, в их ли деревне центр колхоза или здесь только бригада.

– А мы не знаем.

– Как не знаете, да вы сами-то чьи?

– А мы ничьи, мы сами по себе.

Тут из ворот выскочил обросший рыжей щетиной, краснорожий, с маленькими злыми глазками мужик, очень напоминающий бульдога. Он грубо, с матерщиной, заорал на нас:

– Чего надо? Небось ищете, где плохо лежит. Проваливайте, здесь вам ничего не обломится.

Очень хотелось двинуть его по рыжей скуле, но топор, предусмотрительно прихваченный им, остановил наши намерения.

Между прочим, только в этих местах (начиная с Полушина) мы узнали, что в деревнях бывают единоличники и что их может быть до половины деревни. Впрочем, единоличниками таких людей можно назвать лишь условно, ибо у них нет своей земли, кроме урезанной усадьбы. Единоличник хоть что-то производит, этот же ничего.

Из соседней деревни (мы ее увидели тотчас, как вышли из Панюхина) доносились через поле приглушенные расстоянием и потому непонятные звуки. То ли песни, то ли крики. Можно было предположить там переполох, если бы время от времени не прорывалась сквозь шум игра гармони.

Зайдя в деревню, мы увидели толпу парней, пьяных, качающихся, орущих песни. Отлично, по-городскому одетые девушки ходили отдельно стайками. На лавочках возле домов сидели пожилые мужчины и женщины. Трезвых не было. Клячково второй день самозабвенно и разгульно праздновало престол – Владимирскую богоматерь.

С опаской шли мы трое, возбуждающие всеобщее любопытство, через пьяную деревню.

На крылечке светлого аккуратного дома сидели, притулясь друг к дружке, дед и бабка. Настолько они, должно быть, остались одиноки, что даже во Владимирскую в доме их нет гостей. К ним мы и попросились на ночлег. Нашлась у старика престольная бражка, нашлась у бабки и бутылка смородинной наливки. Тоненько запел самовар, рядком улеглись в него куриные яйца.

– Вот и нам гостей на Владимирскую бог послал, – сказала бабка.

В этом доме впервые за все путешествие хозяева отказались взять деньги за ночлег.

День тридцать третий

Обилие созревающей малины по сторонам дороги замедляло наше движение. Твердо уговоримся не обращать больше внимания на красные, вкрапленные в зелень ягоды, но кто-нибудь забудется, сорвет одну, положит в рот и уж непременно потянется за второй, за третьей.

Попадались также кусты черной смородины, но смородина была еще зелена.

За придорожным кустарником поднимался матерый смешанный лес. По левую руку, сквозь деревья, время от времени таинственно поблескивала черная вода. Мы ждали только тропинки, чтобы устремиться по ней в глубину леса и узнать, что там: озера ли, болота ли, заброшенные ли пруды. И вот тропинка попалась.

Не успели мы сделать по ней двухсот шагов, как заливистое злое тявканье собачонки, привязанной цепью к дереву, остановило нас. Невдалеке стояла изба, скорее всего лесная сторожка.

Лесник встретил нас на крыльце. Он был немного навеселе.

Серега, с его профессиональной памятью на лица, утверждал, что видел лесника в Клячкове отдающим дань Владимирской богоматери. Так оно скорее всего и было.

Стараясь не показать виду и собрав для этого всю выдержку (ведь неизвестно, что за люди!), лесник пригласил нас в дом и хотел распорядиться насчет стола. Но мы сказали, что нам ничего не нужно, что мы свернули с большой дороги единственно затем, чтобы узнать, что за вода блестит между деревьями.

Поняв, что беды не будет, что прохожие не начальство, Воронцов обмяк, заулыбался, глаза его мягко засветились, как у человека, позавтракавшего не одним только молоком да хлебом.

– Насчет воды я вам изложу полную картину. Я по здешним водам первый специалист. Сейчас приедет дочка, и я все изложу на практике. Без лодки, конечно, нельзя, а на лодке дочка моя по клубнику уехала.

Вода начиналась шагах в пятидесяти от порога, но гораздо ниже его, так как дом стоял на бугре. Вскоре послышался плеск весла, и на тропе показалась молодая беременная женщина с корзинкой, полной луговой розовой клубники.

– Ну, вот, а теперь и мы тронемся.

Узкая вертлявая лодчонка под тяжестью четырех человек погрузилась в воду по самые края. Воронцов сел в корме и веслом, похожим на лопату, осторожно стал загребать то справа, то слева. Необыкновенной красоты озеро окружило нас.

Темно-зеленые дубы и липы, которыми плотно заросли озерные берега, четко отражались в неподвижной воде. Между водой и деревьями светилась ярко-зеленая полоса прибрежной травы. Редкие и ясные, словно звезды, покоились на воде прохладные цветы белых лилий. Так резко оттенялся каждый цветок чернотой озерного зеркала, что мы не замечали его обыкновенно за двести, за триста метров.

– Озер этих очень много, – рассказывал между тем Воронцов. – Озеро Ратчино, озеро Пескра, озеро Вичуги. Зарослое, Подборное, Штаны, Большие и Малые Бобры… Все озера между собой протоками соединяются, на лодке можно попасть в любое.

– Два озера Бобрами называются, значит, когда-нибудь водился здесь этот зверь?

– И теперь водится. Не только в этих двух озерах, во всех. Но, правда, название не по теперешним бобрам дано. Этих, теперешних, недавно выпустили.

– На развод?

– Знамо. Здесь до самых недавних лет заповедник был – боброво-выхухолевый, а я на нем работал.

– В какой же должности состояли, лодочником?

– Мудреное у меня название было, по-гречески вроде как бы досмонолог. Да, народ здесь хороший работал: ботаник Сергей Александрович Стулов… Этот, бывало, за мной зайдет: поедем, мол, на охоту. А охотился он за разными травами. Сядем в резиновую лодку, и… пошли по всем озерам. Не поверите, а до самого Сорокина озера доезжали.

Мы, конечно, охотно поверили Воронцову, тем более что не имели и малейшего понятия об этом Сорокином озере.

– Названий ученых я знал пропасть. Каждая трава, оказывается, имеет свое ученое название. Вот хоть бы кувшинки эти или, значит, лилии. Ну, лилии и лилии. Ан нет, правильно будет нимфея… ах ты, грех, забыл второе-то слово.

– Вот-вот, – обрадовался Воронцов и просветлел, словно вспомнил самое заветное: – Нимфея альба! А вы, значит, тоже ботаники будете?

– Нет, случайно слышали.

– Так, так… А со Стуловым мы много поездили. Хорошее было для меня время, потому как чувствовал свою научную пользу. А то еще Наташа-зоолог… – И Воронцов задумался, может быть, загляделся на нимфею альбу, неслышно проскользнувшую мимо борта его лодки.

– Что же Наташа?..

– Та, бывало, прибежит: «Дядь Миша, поймайте выхухоль, очень нужно!» Сейчас беру сачок, норы все мне в известности, подведешь сачок к выходу, пугнешь – готово. Изучали их, выхухолей-то. Отнесут подальше в лес, пустят мордой от воды и наблюдают, куда побежит. Ну ясно, куда же водяному зверю бежать, или он глупый? Сейчас морду поворачивает и чешет к озеру. Оченно даже их изучали. Лайка у меня была, хорошо причуивала их норы. Потом издохла. С Наташей пошла по лугам, обратно еле живая приползла, катается, изо рта слюна бьет. Змея выползла на Наташу, ну, а лайка с ней схватилась. Не иначе с этого и издохла. Пятьсот рублей стоила.

– Неужели сквозь землю причуивала?

– А лиса? Та постоянно сквозь землю. Учует, перекопает ход к воде и душит. У каждого зверя своя хитрость. Кольцевали их тоже, выхухолей-то. Спереж за лапку, потом стали замечать, что на лапах от кольца ранение производится. Стали привешивать к хвосту. Их небось и по сей день в озерах полно, кольцованных-то экземпляров!

Видно было, что слово это Воронцов с трудом, но не без удовольствия вытащил из самых глубин памяти.

– А что бобры? Вы говорили и про бобров?

– И бобры. Перед войной их пустили. Всего-то две семьи. Ну, пустили и пустили, ни следа ни приметы. Через год нашли одного дохлого. Так и решили, что не привьются. Тут меня на войну взяли, и забыл я о всех бобрах. То есть очень даже я о них не забыл, а, напротив, каждую свободную минуту или когда засыпать станешь, озера в глазах так и стоят. И все больше тихая погода представляется, на ранней зорьке. Не дождь, не ветер, а все тихая погода.

– Кем вы воевали?

– Кем мне было воевать, окромя разведчика, если я всю жизнь привыкал подкрадываться, да пробираться, да замирать, чтобы и духу не слышно. Разведчиком и ходил. Зверь, правда, другой был, опасный, хитрый, не выхухоль! Да… Ранило меня, да и довольно крепко.

– Как же?

– Очень просто. Бежали мы в атаку, и вдруг ноги чего-то онемели. Я и думал, что в ноги садануло, но все бегу. Взяло меня сомнение. Ежели бы в ноги, то как же я бежал бы? Вернулся за оружием – выпало оно у меня. Хочу взять – рука не действует. Тут я опамятовался: в руку, значит, а не в ноги. Перчатке тоже тяжело стало – кровищи натекло. Воевать, однако, продолжаю, то есть иду, куда и все. Комвзвода заметил: «Что-то ты, Воронцов, очень бледный?» Так и так, говорю, ранен. Хотели меня на носилки, но я отказался, пошел пешком. Километров семь идти было, не боле. Да вот беда, попал под обстрел, часа два пришлось в воронке отсиживаться. Ну… дошел. Только сразу и ляпнулся без памяти.

– А потом?

– Потом семь месяцев в госпитале лежал. После госпиталя – по чистой.

– Значит, серьезно ранило.

– Тремя пулями в плечо угодил, окаянный!

Признаться, мы с любопытством и по-новому взглянули на этого худощавого, небритого человека, сумевшего с тремя пулями в плече воевать, пройти семь километров да еще два часа отсиживаться в воронке.

– А как отпустили меня по чистой, я сразу сюда, на старое место. Очень мне было интересно, прижились бобры или совсем передохли. Сел в лодчонку, поехал на Пескару. Захожу в синняг (так Воронцов называл осинник), ничего вроде бы не заметно. Потом – стоп. Дерево как стамеской срезано, погрыз! Живут! Я на Рылково махнул, а там еще больше их. И таково-то мне радостно стало. Тут-то я, может, и осознал, и возрадовался, что от войны уцелел, хожу по земле, а вокруг – трава!

– Наверно, знаете, где хатки бобровые есть, показали бы!

Воронцов повернул лодку к берегу, и вскоре мы выпрыгнули из нее, очутившись по пояс в густенной, девственной луговой траве. Луга отцветали. Господствовал теперь темно-розовый, красноватый даже цвет метелок щавеля, или, как говорят в деревнях, столбецов. Местами трава была так плотна, что мы с трудом пробирались сквозь нее. Идти быстро она не позволяла. Там и тут в лугах поднимались островки леса.

Воронцов остановился и стал внимательно рассматривать траву. Мы тоже заметили, что по траве словно кто-то прошел утром, во время росы, да так и осталась узкая тропинка.

– Бобры. Самая что ни на есть бобриная тропа!

Долго еще мы шли по лугу, наслаждаясь благодатным зеленым раздольем. Под ногами начало похлюпывать. В следах проступала вода. Среди болота поднимался лесной островок.

– Там есть одна хатка, но, пожалуй, не доберемся, нужно раздеваться и лезть по пояс в жидкой грязи.

– Много лезть-то?

– С полчаса. Пойдемте в другое место, я знаю.

Но и в другом месте болото остановило нас.

– Бобры знают, где им устраивать хаты, – посмеялся Воронцов. – К ним, брат, не подберешься.

Пришлось возвращаться к лодке.

– Где теперь ваши знакомые: ботаник Стулов, зоолог Наташа?

– Не знаю. Ликвидировали наш заповедник в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Все они уехали. Остался Воронцов сам при себе.

– Скучаете по той работе?

– Неуж! Люди тоже хорошие были.

– Почему ликвидировали заповедник?

– Так ведь содержать его надо, деньги идут. Объявили будто бы так, что теперь народ стал сознательный и сам может охранять свои богатства.

– Ну и как вы думаете, охранит?

– Ох-хранит… – протянул Воронцов, и не понять было, чего больше в его интонации: утверждения или глухого недоверия.

Когда вернулись, Воронцов угостил нас на дорогу отменными белыми пышками с молоком. Молоко, правда, было прокислое, но мы не подали и виду, не хотелось огорчать старика.

Так вот и бывает. Стоило свернуть с большой дороги на лесную тропинку, как приоткрылся целый, неведомый нам доселе мир, который так легко было пройти мимо.

Дорога пошла под уклон, и вскоре перед нашими глазами засеребрилось солнечной чешуей, заплескалось мелкими волнами, затуманилось отпотевшей сталью вдали, зачернело опрокинутым дальнебережным лесом. Наконец мы вышли к главной владимирской реке – Клязьме,

Ока, что и говорить, посерьезней Клязьмы, но она лишь касается дальнего края области, скользит по нему, создавая границу с землями Рязанской и Горьковской. Клязьма прорезает область вдоль. Почти все владимирские реки и речки, так или иначе, попадают в Клязьму. Она ствол того дерева, которое только в пределах Владимирских земель насчитывает более пятисот ветвей и веток. Вот почему Клязьма – главная владимирская река. Иногда ведь так и говорят: Владимир-на-Клязьме.

Паром замешкался у того берега, а на этом уже накапливались желающие переехать. Первым стоял в очереди брезентовый «газик», за ним пристроились два мотоцикла, за мотоциклами – грузовик. Пешеходы разбрелись по берегу и расселись кое-где.

Катер развернулся возле того берега и потащил паром на нашу сторону. Погрузились – и тронулись. Узловатая, вся из перевитых, перепутанных струек, вся в завертинах, вода с шумом уходила под паром, чтобы упруго вынырнуть с другого конца. Путешествие было коротким. «Газик», два мотоцикла и грузовик съехали на сырой песок, пешеходы тоже покинули паром и пошли каждый по своей дороге.

Дороги веером расходились от паромного причала, и мы несколько минут поколебались, какую выбрать. Можно было идти налево, и тогда мы пришли бы вскоре в древнейший Стародуб, называемый ныне Клязьминским городком. Но довольно с нас было старины.

Можно пойти направо, тогда вскоре нас втянул бы в свою коловерть большой промышленный город Ковров, в котором мы запутались бы самое малое дней на десять.

Средняя, идущая прямо дорога уводила в лес. А куда она могла вывести – нам было неизвестно. Мы пошли прямо.

Долго ли, скоро ли, с пережиданиями в лесу то одного, то другого дождя, так что приходилось даже разводить теплинку, чтобы обсушиться, миновав деревню Старый Двор, да деревню Зайкино, да деревню Куземино, мы подходили к опушке леса, когда увидели, что навстречу нам, из-за села, расположенного километрах в двух от леса, движется беспросветная, чернильного цвета студенистая масса. За нею толпились тучи помельче, но толпились они таким плотным строем, что пересиживать приближающуюся баталию в лесу было бы опрометчиво. Значит, задача состояла в том, чтобы успеть добежать до деревни. Разувшись, мы пустились бегом по клеклой земле. Первые капли попали в нас на середине расстояния. Но дождь не обрушился стеной, как этого можно было ожидать, он набирал силу постепенно и уверенно. А когда ударил он так, что над землей появился дым – мелкая водяная пыль от раздробившихся дождинок, мы успели юркнуть в открытую дверь амбара. Капли разбивались в пыль и в дым не только около земли, но и в воздухе, сталкиваясь друг с другом, поэтому прямоугольник амбарной двери был заполнен седою мглой, в которой переливались стеклышками, поблескивали частые дождевые струи. Ровный шум наполнял окрестности.

В амбаре было пусто, пахло кострой. Валялось тут сломанное окосье, футляр от швейной машинки, рама от домашнего ткацкого станка, разбитая кадушка, несколько камней, какие кладут на квашеную капусту. Тут же была брошена охапка свежего сена, на которой мы расположились.

Дождливая пасмурность незаметно перешла в вечерние сумерки, в доме напротив зажгли огонь. Вскоре совеем стемнело. Мы начали зябнуть, появился голод, а дождь и не думал затихать.

В трех или четырех домах нам решительно отказали в ночлеге. Ни председателя, ни его заместителя не оказалось в деревне. Они уехали в Клязьму, в луга, где несколько дней назад начался сенокос.

Бригадир, которого мы, к счастью, отыскали, отнесся к нам очень радушно. «И у себя положил бы, да видите, негде, ребятни полный подол», – и повел к некой бабке Акулине.

После горячего чая, под теплым одеялом, не как в амбаре, не страшен шум дождя, наоборот; под него лучше засыпается, крепче спится. Сквозь сон слышно было, как пришел дед – хозяин дома.

На подробных современных географических картах на левом берегу Клязьмы примерно в 7-8 километрах ниже Коврова напротив деревни Глебово показана автомобильная дорога с покрытием, идущая с шоссе Р71 Ковров-Шуя-Кинешма через населенный пункт Пустынка прямо до речного берега.

Дорога-фантом

Эта деталь порой играет злую шутку с заезжими путешественниками: руководствуясь картой, а то и навигаторами, куда заложена примерно такая же «география», они стремятся проехать по «шоссе» через лес на берег реки и оказываются на заброшенном проселке, где на обычной легковушке уже не пробраться. Нет там никакого шоссе, хотя среди соснового бора местами попадаются участки старой дороги-каменки, мощенной крупным булыжником.

Эта дорога-фантом – память о когда-то проходившем в тех местах шуйском тракте -оживленном торговом пути, который существовал еще в средние века и эксплуатировался вплоть до конца 1960-х гг. При этом моста перед деревней Глебово никогда не было, а транспорт – машины и гужевые повозки, а также пешие путники переправлялись на пароме. Эта переправа с незапамятных времени именовалась Тинский перевоз – название, хорошо известное ковровчанам старших поколений. Правда, почему именно Тинский, никто объяснить не мог.

Однажды случился казус: неопытная журналистка, рассказывая о пожаре в Ковровском районе на левобережье Клязьмы, повествуя о том, как огнеборцы мчались на место происшествия кратчайшим путем, «направила» их, в меру своего понимания, через… Тинский перевоз, так как там нарисовано «красивое» шоссе. Правда, к тому времени (а дело было полтора десятка лет назад) никакого перевоза там уже давно не было, а по реке аки посуху, пожарные машины не ездят.

Ныне существующая автомагистраль Р71 появилась в конце 1930-х гг., она была построена всем миром, с привлечением колхозников и прочего рабочего люда незадолго до начала Великой Отечественной войны. До этого прямой путь из Коврова в Шую и дальше в Иваново шел через Тинский перевоз, причем так получалось короче, чем по нынешнему шоссе. С давних пор там имелся обычный весельный паром, а уже после войны появился тянущий понтон катер.

Тинский перевоз возник рядом с местом впадения речки Уводи в Клязьму. Когда-то Уводь тоже была судоходной, поэтому ее устье, где рядом проходил оживленный тракт, было, без сомнения, «бойким» местом.

Пером Солоухина

Подробное описание Тинского перевоза и ведущей к нему с северной стороны старой дороги оставил в своей, ставшей уже классической книге «Владимирские проселки» писатель Владимир Солоухин, побывавший там в 1956 году:

«Обилие созревающей малины по сторонам дороги замедляло наше движение. Твердо уговоримся не обращать больше внимания на красные, вкрапленные в зелень ягоды, но кто-нибудь забудется, сорвет одну, положит в рот и уж непременно потянется за второй, за третьей. Попадались также кусты черной смородины, но смородина была еще зелена.

За придорожным кустарником поднимался матерый смешанный лес. По левую руку, сквозь деревья, время от времени таинственно поблескивала черная вода. Мы ждали только тропинки, чтобы устремиться по ней в глубину леса и узнать, что там: озера ли, болота ли, заброшенные ли пруды…
…Дорога пошла под уклон, и вскоре перед нашими глазами засеребрилось солнечной чешуей, заплескалось мелкими волнами, затуманилось отпотевшей сталью вдали, зачернело опрокинутым дальнебережным лесом. Наконец мы вышли к главной владимирской реке – Клязьме…

Паром замешкался у того берега, а на этом уже накапливались желающие переехать. Первым стоял в очереди брезентовый «газик», за ним два мотоцикла, за мотоциклами -грузовик. Пешеходы разбрелись по берегу и расселись кое-где.

Катер развернулся возле того берега и потащил паром на нашу сторону. Погрузились – и тронулись. Узловатая, вся из перевитых, перепутанных струек, вся в завертинах, вода с шумом уходила под паром, чтобы упруго вынырнуть с другого конца. Путешествие было коротким. «Газик», два мотоцикла и грузовик съехали на сырой песок, пешеходы тоже покинули паром и пошли каждый по своей дороге.
Дороги веером расходились от паромного причала, и мы несколько минут поколебались, какую выбрать. Можно было идти налево, и тогда мы пришли бы вскоре в древнейший Стародуб, называемый ныне Клязьминским Городком. Но довольно с нас было старины.

Можно пойти направо, тогда вскоре нас втянул бы в свою коловерть большой промышленный город Ковров, в котором мы запутались бы самое малое дней на десять.

Средняя, идущая прямо дорога уводила в лес. А куда она могла вывести – нам было неизвестно. Мы пошли прямо».

Клевое место
Тинский перевоз ликвидировали на рубеже 60-70-х гг. прошлого века после того, как у деревни Крячково Ковровского района возвели новый бетонный мост, после чего движение автотранспорта велось только по реконструированной трассе Р71. Да и трудно было требовать от все более скоростных автомобилей, чтобы они прыгали по неровной каменке еще чуть ли не царского времени. Паром упразднили, и с тех пор когда-то оживленный тракт оказался заброшен.

Дорога к бывшему перевозу с северной стороны почти потерялась в лесах, а с южной до сих пор остался ощебененный съезд с шоссе Ковров-Мстера, который теперь используют местные рыбаки, подъезжая на своих авто на самый берег. Устье Уводи считается одним из самых клевых мест в окрестностях города оружейников, поэтому рыболовов там всегда полным-полно.

На картах же, которые печатают с аналогов прошлых лет, внося туда изменения, старую дорогу обозначить, как уже почти несуществующую, до сих пор не удосужились. И она по-прежнему нарисована оранжевым цветом – одинаково с соседними шоссе.

Исчезнувшая деревня
А уже совсем недавно неожиданно открылась тайна Тинского перевоза. Его загадочное название получило, наконец, совершенно точное объяснение. В Российском государственном архиве древних актов в Москве нашлась грамота о пожертвовании князем Федором Ивановичем Кривоборским своих вотчин в пределах бывшего Стародубского княжества Суздальскому Спасо-Евфимиеву монастырю в лице его тогдашнего архимандрита Левкия. Документ датирован 1586-1587 годом – началом правления сына Ивана Грозного, последнего царя из династии Рюриковичей Федора Иоанновича. В этой грамоте упоминается расположенная неподалеку от Стародуба (нынешнего села Клязьминский Городок рядом с Глебовом) «деревня Тины на реке на Клязьме, а под нею перевоз через реку Клязьму»!

Все оказалось просто: Тинский перевоз был назван так по наименованию деревни Тины, при которой он находился. Только вот деревня эта перестала существовать уже давным-давно. В 1620-е годы ее уже не было. Скорее всего, селение уничтожили во время Великой Смуты, когда бывший Стародуб и его окрестности стали местом боев польских интервентов и их пособников с отрядами русских ратных людей и ополченцев.

Что же касается происхождения названия Тины, то оно, скорее всего, происходит от слова «тина», так как вокруг до сих пор немало тинистых заводей – стариц петляющей Клязьмы. Давно уже не ходит там паром, зарастает и местами почти совсем пропадает в лесу старая дорога, и лишь в людской памяти по-прежнему жив еще легендарный Тинский перевоз – память через века о стоявшей на клязьминском берегу деревеньке Тины.

На фото №1: Клязьма при устье Уводи всегда привлекает рыбаков,
На фото №2: Так выглядел паром на Тинском перевозе в 1960-е годы,
На фото №3: Паром на Клязьме у Клязьминского Городка. С изображения начала XX века

Контрольные диктанты по русскому языку 9 класс

Контрольный диктант за вторую четверть

Судьба человека

Отгремели военные грозы, и уже свыше десяти лет строил наш народ мирную жизнь, когда М.А.Шолохов снова обратился к военной теме. Читаешь его небольшой рассказ под названием "Судьба человека", и сердце сжимается от бескитростного повествования, которое ведёт бывалый шофёр, солдат, прошедший самые страшные испытания.

Два года в немецких лагерях смерти. Побег, когда уже не было сил бороться за жизнь. Но на родной земле Андрея Соколова подстерегают новые удары. Он узнаёт, что жена и дочери убиты во время бомбёжки, а сын ушёл неизвестно куда. Незадолго до конца войны находит Андрей сына, чтобы потерять его в последний военный день.

И вот немолодой человек, который лишился всего, что составляет смысл жизни, встречает крошечное беззащитное существо. Не очерствел душой, не сделался равнодушным к чужому горю тот, кто перенёс столько своего. Ванюшка стал для Андрея всем. И живёт старый солдат для своего нового сынка, для того чтобы никогда больше не почувствовал себя сиротой шестилетний ребёнок.

Грамматическое задание:

Во втором абзаце найти все СПП, определить вид придаточных.

Контрольный диктант за первое полугодие

Лесное озеро

За придорожным кустарником поднимался смешанный лес. С левой стороны таинственно поблескивала черная вода. Мы ждали только тропинки, чтобы устремиться по ней в глубину леса и узнать, что там. И вот тропинка попалась.

Не успели мы сделать по ней двухсот шагов, как заливистое злое тявканье собачонки остановило нас. Невдалеке стояла изба лесника.

Лесник пригласил нас в дом и хотел распорядиться насчет стола. Но мы сказали, что нам ничего не нужно и что мы свернули с большой дороги единственно затем, чтобы узнать, что за вода блестит между деревьями.

Вода началась шагах в пятидесяти от порога, но гораздо ниже его, так как дом стоял на бугре. Узкая лодка, на которую мы сели, была настолько легкая, что под тяжестью четырех человек погрузилась в воду по самые края. Необыкновенной красоты озеро окружило нас. Темно-зеленые дубы и липы, которыми заросли озерные берега, четко отражались в неподвижной воде. Редкие и ясные, словно звезды, покоились на воде цветы белых лилий. Так резко оттенялся каждый цветок чернотой озерного зеркала, что мы замечали его обыкновенно за двести, за триста метров.
(По В.Солоухину) 170 слов

Годовой контрольный диктант

Михайловский парк

Я изъездил почти всю страну, видел много мест, удивительных и сжимающих сердце, но ни одно из них не обладало такой внезапной лирической силой, как Михайловское. Там было пустынно и тихо. В вышине шли облака. Под ними, по зелёным холмам, по озёрам, по дорожкам столетнего парка, проходили тени.

Михайловский парк - приют отшельника. Это парк, где трудно веселиться. Он создан для одиночества и размышлений. Он немного угрюм со своими вековыми елями, высок, молчалив и незаметно переходит в такие же величественные, как и он сам, столетние пустынные леса. Только на окраинах парка сквозь сумрак, всегда присутствующий под сводами старых деревьев, вдруг откроется поляна, заросшая блестящими лютиками, и пруд с тихой водой.

Главная прелесть Михайловского парка в обрыве над Соротью и в домике няни Арины Родионовны...Домик так мал и трогателен, что даже страшно подняться на его ветхое крыльцо.

А с обрыва над Соротью видны два синих озера, лесистый холм и наше вековечное скромное небо с уснувшими на нём облаками...