Вертолеты в воздушном бою.

Нашёл очень занятные пояснения к видеозаписям боёв наших вертолётов Ми-24, во время войны в Ираке. Эти вертолёты, ещё называют "Крокодилами". Подразделение иракских ВВС, называлось "Песчанные демоны", уцелевшие вертолёты перелетели в Иран.
Пояснения, соправождаются узкотехническими терминами, читать сложно, но вывод один.
Не так уж и плохи наши старенькие вертолёты в бою.:))
Друзья неторопитесь меня ругать:))
Взял работу эксперта и выложил на своей странице, сам моряк и в вертолётах ни чего не понимаю.

Но, тем не менее, колонна американской бронетехники восьмого механизированного корпуса морской пехоты США продвигается к Эль-Фаллуджу – американцы надеются взять этот форпост быстрее, при поддержке шиитских повстанцев. Восемь танков – в числе которых 5 “Абрамсов” модификации М1А2 и 3 модификации М1А1, 2 САУ М-109М, две ударных боевых машины “Бредли” М3 и 7 БМП “Бредли” М2, 12 лёгких колёсных БМП американских “морпехов” LAV-25А3, 5 БТР М-113, а так же – приданная установка ПТУР “Хеллфайр” на базе этого гусеничного БТР и две лёгких ЗРАК “Эвейнджер” на базе бронированных джипов “Хаммер”, едут по автостраде на скорости под 75км/ч. С воздуха колонну поддерживает “Супер Кобра”, нарезая зигзаги, то, выдвигаясь немного вперёд, то, отходя в стороны.
Воздушная разведка не обнаружила засад – танков, противотанковых орудий, батарей ПТРК, “броня” едет достаточно плотно, но, всё же, колёсные БМП морпехов держат башни, развёрнутыми в стороны, ощериваясь стрелковой системой из самозарядной 40мм пушки, крупнокалиберного М2 и шестиствольного 7,62мм “Минигана”, опасаясь гранатомётчиков и расчётов переносных ПТРК. Кобра сканирует местность на дальность 6 км. Над пустыней заходит солнце. И никто не видит едва заметного песчаного вихря, неумолимо приближающегося справа.
Их было всего пять. Пять Ми-24В с местными доработками, пять отборных экипажей. На начальном этапе боёв бронетехнику противника утюжили 12 иракских Ми-24В, причём, нанося противнику значительные потери, уничтожая не только бронетехнику (14 танков, 5 САУ, 12 БМП), но и транспортные вертолёты. Две машины было сбито истребителями противника. Пять ушли в Иран, так же, как и остальные 15 Ми-24В и Ми-24Д, доведённые до стандарта “В”, ещё до начала боёв, были эвакуированы в Иран и Сирию. Ирак защищали 8 МиГ-29, 5 МиГ-25 и 12 МиГ-23. Остальные машины были перегнаны в третьи страны, чтобы избежать бессмысленных потерь на аэродромах – у Хуссейна было всего 30 надёжных укрытий, из которых могли бы действовать истребители, перехватчики и вертолёты. Многие лётчики МиГ-29 и МиГ-25 имели в своём активе по 2-3 победы, один пилот МиГ-23 сбил в одном бою 2 F-18 ВВС США, а в другом – английский “Торнадо”. Практически каждый из истребителей сбил по самолёту противника. Они появлялись неожиданно и наносили удар, при поддержке ПВО. Не смотря на колоссальное количественное превосходство, авиация оккупантов не могла хозяйничать в небе Ирака. Конечно, иракцы несли потери, но победы американцам доставались слишком дорогой ценой.
Теперь в Ираке осталось всего 5 Ми-24В с лучшими экипажами. Вертолёты были доработаны по максимуму, даже для ночного боя пилот использовал ОНВ, а оператор монтировал на окуляр “Радуги” ночной прицел, заменяемый за полминуты. Одна из машин несла трёхствольный мощнейший ЯкБК-14,5, поставленный из СССР в порядке эксперимента ещё в 1988 году, другие несли спаренную курсовую установку двух КПВТ, врезанную в бронелист под кабиной пилота. Вооружались вертолёты асимметричной комбинацией вооружения – АПУ-4 с четырьмя “Штурм-М” на 5 км на левом внешнем пилоне и АПУ-60-2 с двумя Р-62М на правом. На внутренних пилонах располагались блоки с 40 С-8КОМ, а на законцовках – по АПУ-2 с двумя “Штурм-М1” на 6 км на каждой.
Пыль от колонны в 39 машин была видна издалека. Ми-24В заходил слева, со стороны заходящего солнца. “Супер Кобра” отвернула на правый облёт, подставив сопла ГТД прямо под сенсоры “шестидесяток”. Идеальная позиция для атаки. Дистанция 7400. Захват. Дистанция 7200 – пуск! Ракета сорвалась с направляющей и устремилась вперёд, к жертве. Только через 4 секунды (вероятно, ракету заметили расчеты “Эвейнджеров” и предупредили пилота) “Кобра” начала отстреливать ловушки и разворачиваться, пытаясь “спрятать хвост”, пышущий жаром двигателей. Но, было уже поздно. Ещё три секунды – ракета попала в борт, выше крыла, и “Кобра” исчезла в оранжевом облаке. В это время, оператор уже наводил “Радугу” на головной танк. Дистанция 6400. Рано. Но чуть больше, чем через 2 секунды, с дистанции 6200, прицельная система выдала сигнал: “Достижима”. Пуск. Очень быстро оператор поймал в прицел замыкающий танк – пуск – 5950. Колонна была растянута по дороге на 290м, с 5-6 км комплекс “Штурм” позволял атаковать цели с двухсекундным интервалом, если дистанция между ними 250-400м. При дистанции между целями до 100м, ПТУР можно пускать с интервалом не более секунды. “Штурм-М1” проходит свои 6 км за 13,7с, “Штурм-М” – 5 км за 12с. Но, первая ракета была пущена с “запредельной” дистанции – необходимо было ждать все 14 секунд, вертолёт шёл на скорости 81м/с, за время, когда будет поражён головной танк, расстояние сократится менее чем до 5 км, что позволит использовать обычные “Штурмы” максимально эффективно.
Командир колонны принял, в общем-то правильное решение – идти на максимальной скорости. Поскольку, в условиях довольно высокой температуры воздуха и запылённости, “Стингеры” “Эвейнджеров” могли захватить вертолёт с ЭВУ не более чем с 1,5 км, был отдан приказ расчёту установки ПТУР – стрелять “Хеллфайрами” по вертолёту. С дистанции в 5700 пошла первая пара ПТУР с ЛГСН. Подлётное время AGM-114В на 6 км составляло 17 секунд, даже, с учётом приближения вертолёта, скорость ракет на момент сближения будет ниже звуковой, а рулевые поверхности малоэффективны, Ми-24 ушёл бы простым отворотом, но в этом бою уходить от “Хеллфайров” не пришлось. С 600м дополнительная ИКГСН “Штурма” захватила инфрапеленг двигателя головного М1А2. Менее чем за две секунды, ракета сделала “горку” и атаковала танк под углом в 30° в крышу кормы, буквально разворотив двигатель и вызвав разрушение кормового топливного бака – огненный шар окутал корму и заднюю часть башни. Командир колонны, следовавший во втором “Абрамсе”, не дал механику водителю инстинктивно затормозить и сделать резкий разворот гусеницей – перпендикулярно движению – танк остановится очень быстро, из боеукладки могут выпасть снаряды, а следующая машина, если не затормозит – врежется в них, как минимум – пушкой. Он сам вцепился в рычаги управления, сбросил скорость, отвернул, чтобы не врезаться в подбитый, но ещё продолжающий двигаться, танк, надеясь немного съехать с насыпи, обойти подбитую машину, надеясь на то, что другие экипажи последуют его примеру. Но, из горящего танка, прямо под гусеницы командирского М1А2, выпрыгнул заряжающий – танк отвернул слишком резко, съехал с насыпи, накренился и беспомощно зарылся лбом в песок. Однако, грамотное тактическое поведение командира колонны – главным было не заблокировать дорогу, не дать вертолёту противника “зажать в заднице”, как и его приказы были бессильны перед инстинктом. Третья машина в колонне – М3 “Бредли”, чуть сбросив скорость, объехала горящий танк, однако, следующий за ней М1А2, вначале дал реверс гуcеницами, затем развернулся боком, проехал метров 10 юзом, срезая асфальт и замер. А экипаж следующего танка – более ранней модификации М1А1, выполнил приказ командира, не остановился, но М1А2 перекрыл всю дорогу… Отвернуть, пусть, слетев в насыпи, механик-водитель не успел, так же, как и затормозить… М1А1 уткнулся пушкой в борт башни М1А2, толи командир танка, падая, задел рычаг спуска, толи пушка сама выстрелила от удара… Урановый БПС в упор пробил башню новейшего “Абрамса”, детонировала часть боекомплекта. ПТРК на базе М-113 с ракетами “Хеллфайр” постигла та же судьба. Мгновенно затормозивший и развернувшийся перпендикулярно курсу, продолжая производить наведение, ПТРК был протаранен “Абрамсом”, удар был такой силы, что всю башню модуля наведения, вместе с шестью оставшимися на ПУ ракетами просто сорвало, а дюралевый борт был продавлен, как консервная банка. Шасси загорелось. Ракеты неуправляемо упали. В ту же секунду второй “Штурм-М1” разворотил двигатель замыкающего М1А2… Так – двумя ракетами было уничтожено три танка и комплекс ПТРК. Вертолёт подошёл к сгрудившейся в железную ленту длиной 150м колонне, на расстояние 4870 и пустил все 4 “Штурм-М” на 5 км. Подлётное время составляло всего 12,2с. Бойня началась.
Оператор и пилот договорились выждать, когда все 4 ракеты поразят цели. Тогда боевой порядок колонны окончательно смешается, начнётся паника, а вертолёт подойдёт к колонне на 2 500-2 700м – дальность уверенной прицельной стрельбы для С-8КОМ по подвижным целям. Тем более, подвижность целей будет весьма и весьма ограничена.
Когда одни танкисты пытались прорваться и продолжить движение вперёд, что, однако, было уже невозможно, другие – разворачивались, чтобы ехать назад, Ми-24В дал с 3 600м залп по колонне – С-8КОМ – по 8 ракет из каждого блока. Четыре “Абрамса” были уже поражены – три в двигатели, один – в башню, последний, от детонации б/к буквально разнесло по бронелистам. Боевой порядок был окончательно спутан. Единственным спасением было съезжать с насыпи на песок. Командир, несмотря на то, что его танк не мог продолжать движение, вызвал на помощь истребители. Всего через две секунды после последнего взрыва, на колонну обрушились 16 80 мм кумулятивных НАР. 3 из них попали прямо в цели – М3, М-113 и САУ М-109.Тяжёлыми осколками был изрешечён внешний бак М2, топливо воспламенилось от раскалённых осколков и загорелось, через несколько секунд “Бредли” была уже обьята пламенем. Колёсная БМП LAV-25А3 получила осколок в открыто расположенную на башенке ПУ “ТОУ”, ракета взорвалась, уничтожив машину. М-113 горел как факел, от горящего топлива воспламенился и дюраль, зато САУ М-109, у которой от прямого попадания С-8КОМ в корпус под башней детонировал боекомплект осыпала всё и вся 155 мм тяжёлыми кумулятивными и осколочно-фугасными снарядами. От прямых попаданий и близких разрывов погибли ещё 2 М2 и 1 М-113. Надо ли говорить, что для выскочивших из подбитых танков и БМП американцев спасения не было?
Командир колонны развернул башню, открыл люк и бросил под машину канистру керосин и пару дымовых шашек, затем, поджёг керосин ракетой. Так лётчики примут танк за подбитый. Его задача – докладывать о боевой обстановке и командовать, не давать панике овладеть танкистами. Тем более – его танк остался единственным уцелевшим – колонна уже потеряла 7 танков, САУ, 5 БМП, и 2 БТР. Только ударный БМП М3 уносился всё дальше, успешно выйдя из боя.
Самозарядные 40 мм пушки колёсных БМП, обладая неплохой боевой скорострельностью в 30-35 в/м, в десять стволов начали обстреливать Ми-24 ещё с 3-3,2 км. Но малоэффективный огонь почти не беспокоил экипаж. Оставались 4 опасные цели – БМП М2, вооружённые 25 мм автоматическими скорострельными “Бушмастерами”, способными, к тому же, стрелять дальнобойным БПС, особо опасным для вертолёта. С 2 800м пилот произвёл четыре прицельных парных пуска по М2. С-8 пускались парами для гарантии – подлётное время около пяти секунд, в случае промаха можно попасть под прицельный огонь автоматических пушек с опасной дистанции. Большинство колёсных БМП перестало стрелять, солидно поизрасходовав боезапас 40 мм снарядов, причём – впустую. И вот – последние “Бредли” уничтожены, – в 2 БМП попало по две НАР, в два других – по одной – не зря ракеты пускали парами. Дистанция 2400. Одиночными пусками С-8, пилот стал работать по колёсным LAV-25А3, поразив пятью НАР четыре машины. С 1 800м пилот будет бить спаренным курсовым КПВ, а оператор подвижным высокотемпным ЯкБ. Как вдруг… Одна из колёсных БМП морпехов оказалась оснащена вместо 40мм самозарядной, 25мм скорострельной пушкой, такой же, как и М2/М3 “Бредли”. С 2 км она, успев прицелиться, ударила по вертолёту. Её экипаж строго следовал приказу командира колонны, который знал, что иракские вертолётчики не сочтут LAV-25А3 ни приоритетными, ни опасными целями.
Увидев направленную прямо в вертолёт очередь, пилот слегка отвернул и снизился, однако, несколько бронебойных снарядов, по касательной, попали в броню кабины, пробив, но не причинив экипажу вреда, один скользнул по броне двигателя, 4 снаряда прострелили ЭВУ, но спас оператор, пустив дальний, на 6 км “Штурм-М1”, едва увидел вспышку очереди. Меньше, чем через 4 секунды, от колёсной БМП, чуть было не сбившей вертолёт, не осталось ничего. Лётчик снова выправил вертолёт, пустил две НАР, уничтожив ещё 2 LAV-25. Дистанция сократилась до 1800. Пилот стал использовать курсовую спарку КПВ, а оператор – прицельно бить ЯкБ-12,7. Первыми жертвами подвижного крупнокалиберного пулемёта стали ЗРАК “Эвейнджер”, так и не успевшие пустить свои “Стингеры”, но, оба, обстрелявшие вертолёт огнём шестиствольных 12,7мм пулемётов. Высокий темп стрельбы дал около 30 попаданий в бронирование кабины, три из них – в бронестекло оператора, но слабый патрон 12,7/99 и большая дальность, а так же то, что пули попадали по касательной, приводило к рикошету. Зато, 12,7мм пули ЯкБ буквально, распиливали ЗРАК на автомобильной базе с бронёй против пуль винтовочного калибра. Второй “Эвейнджер” вовсе взлетел на воздух, – очередь вертолёта попала в контейнер с четырьмя ЗУР “Стингер”. Помимо шестиствольных 12,7мм пулемётов ЗРАК, по вертолёту били 7 пулемётов М2 того же калибра, установленных на БТР, колёсных БМП и САУ в качестве основного, вспомогательного или зенитного оружия. Однако, их суммарный темп был сравним с одним шестиствольным пулемётом, а начальная скорость пули ещё ниже, но, несколько попаданий, всё же, было – 7-8 пуль размазались по броне двигателей или отскочили от брони кабины. САУ М-109 пилот уничтожил огнём пары КПВ, – 14,5мм бронебойные пули с 1500м пробили броню кормы, разрушив двигатель, а так же, пробив один из баков, и вызвав пожар. Оператор просто “перепилил” огнём в борт 2 БТР М-113, в то время, как пилот, курсовым огнём КПВ уничтожил ещё 3 колёсных БМП. Один М-113 развернулся к вертолёту лбом, прикрытым ещё и 20мм стальным листом, две очереди 12,7мм пуль не пробили его. Ленты к КПВ и ЯкБ были израсходованы почти на 3/4. Тогда пилот почти в упор всадил в лоб М-113 С-8КОМ, да так, что от удара, расстрелянная ЯкБ бронеплита, просто лопнула, и ракета, через дюралевую броню, внедрилась в корпус, разорвавшись внутри. От взрыва и детонации топлива, от М-113 остались только гусеницы и каркас. Последний LAV-25А3 пилот так же уничтожил НАР. Колонны американской бронетехники больше не существовало. Вдали ещё дымились обломки “Кобры”. Уцелел только один “Абрамс” и одна БМП М3. Потери среди экипажей и десантов танков и бронемашин составляли 63%. Но вертолёт истратил почти весь боекомплект – из восьми ПТУР осталась одна, из 40 НАР – 7, 70% боекомплекта к пулемётам было израсходовано. Ещё для самообороны осталась одна Р-62М. Вертолёт стал отходить за отсутствием противника.
Именно тогда на перехват подошёл, возвращающийся с задания F-18. Пролетая на низкой высоте, пилот увидел картину полного разрушения, командир колонны сообщил командованию, а те, в свою очередь, передали пилоту истребителя направление отхода вертолёта противника. Вскоре, американский лётчик засёк его радаром, и, с 15 км пустил АМRААМ. Иракский вертолётчик получил сигнал об облучении и пуске, снизился, отстрелил две пары патронов с диполями, которые тут же смешались с песчаным вихрем, – ракета промахнулась. Вертолёт развернулся на атакующего. Американский пилот решил пустить АМRААМ в упор – с 7-6 км, приблизился, произвёл парный пуск… Но с дистанции 6700, иракский вертолётчик сам пустил по американскому истребителю последнюю РВВ. Отстреливая ЛТЦ и уйдя резким маневром, истребитель ушёл от Р-62М, но без подсветки РЛС истребителя на сверхмалой высоте, его ракеты тоже потеряли цель. Истребитель сделал второй заход, пустил последнюю AIM-120 с 15 км, ближе он подлететь не рискнул – вертолёт снова развернулся на него. Иракский вертолётчик повторил противоракетный маневр, с отстрелом диполей и подъёмом большого количества пыли и песка – ракета разорвалась в 25 метрах. Воздушный бой закончился безрезультатно, и, через 7 минут, вертолёт уже занял своё место в скальном укрытии.
А уже на следующий день, иранский телеканал Аль-Арабиа показывал выдержки из видеозаписи бортовой камеры иракского вертолёта, копия которой была передана иранским журналистам. Съёмочную группу Аль-Джазиры американцы не пустили к разгромленной бронеколонне, тем удалось заснять лишь дым над дорогой. Версии американцев были одна “правдоподобнее” другой, вначале было заявлено, что горит скважина, затем, что уничтожена иракская бронетехника, хотя типы машин опознавались и неспециалистом. Тем не менее, американский обыватель так и не узнал об этом, одном из самых сокрушительных поражений иракской войны 2003 года. Но, к сожалению (конечно, только для оккупационного командования), это было только начало.
Утром 28-го марта, когда американское командование “отстреливалось” от арабских и европейских журналистов, иракский Ми-24В атаковал ударную группу бронетехники, самоходной артиллерии и мотопехоты США, обстреливающую Эль-Фаллудж со статических позиций. САУ М-109 и “Абрамсы” М1А2 часто меняли дислокацию, обстреливая город с 6-10 км. 4 М3 и 4 М2 “Бредли” совершали короткие рейды с целью защиты танков и САУ от гранатомётчиков и джипов “УАЗ” с установленными на них “Корнетами”, ПТРК, “на совести” которых уже к 28-му марта было 32 танка коалиции. Всего ударная группа насчитывала 10 М1А2, 6 М-109, 8 БМП (4 М2 и столько же – М3), а так же – четыре тяжёлых армейских грузовика со 155мм снарядами для американских САУ. Никакого зенитного прикрытия не было – даже пары беспомощных ЗРАК “Эвейнджер”. Впрочем, не было и авиационного – вряд ли можно назвать “авиационным прикрытием” пару ОН-58D “Кайова Уорриер”, занимавшихся арткорректировкой и несших по два “Хеллфайра” – для подавления всё тех же автомобилей с ПТРК “Корнет” на одной подвеске, на другой – один нёс семизарядный блок НАР для борьбы с пехотой, другой 2 “Стингера”. Притом, что даже “Сайдуиндеры” “Супер Кобр” могли захватить Ми-24 с ЭВУ с 4 – 4,5 км, что делало их беспомощными против Р-60М и даже “Штурмами”. Атака не получилась внезапной, – Ми-24В был обнаружен вертолётом ОН-58D с 8 км, при этом, разведчик, вооружённый “Стингерами” отчаянно вылетел на перехват, а другой продолжил корректировку. БМП поставили плотную дымовую завесу, были вызваны истребители.
Вероятно, экипаж ОН-58 абсолютно верил в “Стингеры”, так как даже не подумал воспользоваться “Хеллфайрами”. Тем не менее, Ми-24 сближался с ним на полной скорости абсолютно без опаски, так как достаточную для поражения вертолёта скорость (для маневрирования при слабом рулевом оснащении), американская ракета имеет на дистанции не более 4 км. Ми-24 даже поднялся до 150м, атаковал четыре “Абрамса” так, чтобы дымовая завеса не мешала наведению. Оператор пустил с 6240-5820м 4 “Штурма” по танкам, в то время как пилот уже захватил ГСН Р-62МК инфрапеленг двигателей американского вертолёта. Когда первые четыре “Абрамса” были поражены, вертолёты сблизились уже на 3500м, иракские лётчики поняли, что американский экипаж не собирается атаковать их ПТУР, вероятно, видя, что пара М3 уже израсходовала весь свой боекомплект ПТУР – по 4 “Хеллфайра”, стреляя с дальности около 5000м, но ни одна ракета не достигла цели. Ми-24 легко отворачивал, в пределах десяти градусов, пропуская ракеты в добром десятке метров от фюзеляжа, чего пилот американского разведчика, естественно, не заметить, не мог. В этот момент Ми-24 был атакован “Хеллфайрами” пары М3 с дистанции, представлявшей серьёзную угрозу и был вынужден “сыграть на опережение”, пустив по ударным БМП два “Штурма” на 5 км, а пилот продолжал держать ОН-58D на захвате ГСН РВВ. Пилот решил не тратить РВВ, тем не менее, на случай пуска противником ПТУР, держа ОН-58 на захвате – в случае пуска с дистанции, которую Р-62М проходит за 3,2 секунды, противник не успеет и среагировать, а ЛТЦ будут малоэффективны. Когда дистанция между вертолётами сократилась до 1800м, а ГСН “Штурмов” захватили цели автономно, оператор стал наводить на ОН-58 трёхствольный ЯкБК-14,5 – 1800м как раз была эффективная дистанция его стрельбы. (Этот Ми-24В был тем самым бортом с подвижным 14,5мм пулемётом, которому принадлежат легендарные победы над боевыми вертолётами противника в одном бою, к сожалению, оставшиеся неподтверждёнными, так как борт № 17 – единственный из пяти “Песчаных Демонов”, который был сбит парой F-15 при перелёте в Иран, причём, сразу после своего боя с пятью боевыми вертолётами ВВС США, естественно, запись бортовой видеокамеры либо погибла, либо попала в руки оккупационных сил.) Оператор открыл прицельный огонь, когда пилот отстрелил серию ЛТЦ, лётчик “Кайова Уорриер” успел запустить один “Стингер”, ушедший “в молоко”, однако, ГСН увела ракету не на термоловушку, а на импульс Л-166 “Липа”. Одной очереди 14,5мм пуль оказалось достаточно вертолёту, на котором продекларировано бронирование основных агрегатов и топливных баков от 30мм снарядов. Второй ОН-58 попросту набрал максимальную скорость и ушёл, даже не попытавшись атаковать Ми-24 своими ПТУР, а иракский вертолёт не стал за ним гнаться, – его приоритетной целью была бронетехника. М1А2 развернулись лбом к атакующему вертолёту – дабы “убить двух зайцев” – закрыть не столь защищённые борт и кормовую часть, подставив толстую броню лобового листа и башни, во-вторых – все четыре поражённых до этого танка, как, впрочем и 5 из 6-ти танков подбитых на марше, о чём танкистам было известно, получили “Штурмы” в МТО. О ИКГСН, корректирующей наведение этой ракеты на конечном этапе, и даже, обеспечивающей автономное наведение при устойчивом захвате, американцы знали с 1984 года. Поэтому, танкисты решили, что, таким образом, они понизят вероятность попадания ракет. Однако Ми-24 израсходовал 6 из 8-ми “Штурмов”, и, сразу же, по уничтожении ОН-58, атаковал оставшимися два танка с дистанции в 3700м. Вертолёт несколько снизился и пошёл на боевой разворот. Менее чем через 10 секунд “Штурмы” поразили обе цели – один “Абрамс” получил попадание в лоб корпуса, другой – в лоб башни, с “горки”, которую ракета выполняет на конечном участке полёта. И в первом и во втором случае броня была пробита, боекомплекты детонировали, у первого танка раковиной разошёлся бортовой бронелист, со второго взрывом сорвало башню. Приблизившись на 2700м, вертолёт осуществил 6 спаренных пусков С-8КОМ по БМП М3 и М2, однако, уничтожить удалось только 4 машины. Ещё двумя одиночными пусками были уничтожены грузовики с боеприпасами, иракцы рассказывали, что их взрывы были видны из города за 20 километров. Танки отстрелили серию дымовых гранат, истребители всё не подходили. Самоходки продолжали обстреливать город, будучи уверены в своей полной безнаказанности. Американцы не знали, что поддержки с воздуха не будет. На пару столь ожидаемых F-15, с земли точно вывели МиГ-29, который, пользуясь преимуществом в высоте, спикировал на них сзади и поразил оба истребителя парными пусками Р-62М, зато, экипаж Ми-24, наверняка знал об этом бое. Через полминуты вертолёт появился с юга, зайдя в бок выстроившимся четырём танкам, заглушившим двигатели, дав о себе знать только парными пусками С-8КОМ, на этот раз поразившими обе БМП, 25мм пушки которых представляли для него опасность с 2500м, затем, одиночными пусками в борт атаковал оставшиеся четыре “Абрамса”. С-8КОМ с бронепробиваемостью всего в 450-470мм по нормали хватало для поражения танков в борт, даже в боковую часть башни. Одна НАР промахнулась, что было сразу же исправлено, – два танка были поражены в корму, в МТО, один в борт, ниже башни, другой – в борт башни. В двух последних случаях детонировали боекомплекты танков. При попадании в кормовую часть борта С-8КОМ, ГТД разрушался, возникал пожар, что, в конце концов, приводило к полному выведению танка из строя – пламя за 0,5-2 минуты охватывало всю машину, детонировал боекомплект. Двумя одиночными пусками С-8КОМ были уничтожены две САУ М-109, остальные четыре были уничтожены огнём 14,5мм трёхствольного пулемёта, бившего в кормовую часть башни или корму, поражая, соответственно, б/к или МТО и топливные баки.
Когда на перехват подлетела ещё пара F-15, вся ударная группа была уничтожена, боекомплекты горящих М-109 ещё разлетались смертоносным фейерверком, а иракский Ми-24 скрылся…
Только после второго катастрофического поражения оккупационные силы предприняли ряд тактических мер – в частности, запрещалось движение колонн бронетехники численностью более 15 и менее 50 единиц, запрещалось движение по автострадам – только по грунту, мелким (до 15-ти машин) колоннам придавалась ЗСУ М-163 “Вулкан”, а десантники в БТР М-113, вместо “Стингеров” получили новейшие “Стастрейк”, способные атаковать вертолёт с 7км вне зависимости от инфрасигнатуры, в крупные (от 50-ти машин) колонны включались 2 ЗРАК “Эвейнджер” А2, на базе М-113, оснащённый восемью ЗУР “Стастрейк” и пятиствольной скорострельной 25мм пушкой и 2 М-163. Прикрытие с воздуха крупных колонн обеспечивали два “Апача” АН-64D с РЛС, обнаруживающей воздушную цель с 8-9,5км, а так же “Супер Кобра” с двумя РВВ “Сайдуиндер”. С интервалом в 12 минут над крупными колоннами должны пролетать пара истребителей F-15 или F-16. Примерно такие же меры предприняли и англичане для охраны колонн своих “Челленджеров” А2.
На следующий же день, с этой проблемой столкнулись иракские вертолётчики. Один из них попал под обстрел пары “Стастрейк” “Эвейнджера-А2”, и ещё одного со второго ЗРАК. Однако, опытный вертолётчик, произвёл пуск двух “Штурм” по зенитным системам, с дистанции около 6200м, снизился и ушёл в складки местности, сорвав наведение. Ракеты потеряли цель, вертолёт отстрелил “в землю” несколько НАР, создав впереди себя облако пыли, затем, продолжил наведение. То, что “Штурм” не нуждается в непрерывном сопровождении, при перерыве в подаче команд ракета идёт на автопилоте, дало возможность вертолёту в течении 2,5-3с находиться вне поля зрения зенитчиков, затем, оператор снова “повёл” ракету. Ещё через три секунды с каждого комплекса стартовало ещё по одной, однако, всего через 7 секунд, ЗРАК были поражены и ракеты потеряли управление. Навстречу Ми-24 выдвинулись два “Апача” и “Кобра”, посему, вертолётчик успел поразить ПТУР только четыре М1А2, и, неудачно атаковав “Кобру” Р-60М, ретировался. Ещё одной причиной был неудачный, но неожиданный обстрел вертолёта ЗУР “Стастрейк” оператором ПЗРК из люка М-113.
С 30-го марта иракцы учли преподанный им урок, отказавшись от нападения на крупные танковые колонны, стали атаковать мелкие группы по 6-8 машин – танков и БМП. Поскольку дорог был каждый боевой вылет, а, к тому же, английская БМП VМХ-80 несла дальнобойную 30мм пушку, способную обстрелять вертолёт на прицельной дальности применения НАР по точечным движущимся целям, “Штурмы” приходилось использовать не только по танком и целям, представляющим непосредственную угрозу. Теперь М2, М3 и VМХ-80 представляли из себя потенциальные ЗРАК, использование НАР стало невозможным, по БМП, как и по танкам выпускались все 8 “Штурмов”, причём, с предельной дистанции – вертолёт не шёл на сближение на максимальной скорости, а, напротив, на скорости чуть более 200 км/ч маневрировал в пределах зоны обзора комплекса “Радуга-М”. Зачастую, в составе группы было 2-3 танка, большинство “Штурмов” уходило на поражение БМП, но, вылетать ради поражения, пусть приоритетных, но, всего трёх целей было бессмысленно. Появлялись и новые проблемы – так очень редко удавалось использовать НАР, тем более – прицельно, иногда, расстреляв все 8 “Штурмов” вертолёт скрывался, оставив несколько БМП, на которые просто не хватало ПТУР. К тому же, с каждым днём уменьшалась плотность зенитного огня иракской ПВО, и, зачастую, наличие в зоне большого числа истребителей противника срывало атаку. Поняв, что их тактика действует, американцы и англичане устанавливали на М-113 фальшивую башню комплекса “Эвейнджер-А2” из пластмассовых труб, непрозрачного пластика и плексигласа, оставляя в машине одного механика-водителя, который, по инструкции, при атаке, должен был покидать её. Такую простейшую “обманку” включал в состав почти каждой группы, и, встречаясь с такой группой, иракский вертолёт неизменно тратил ПТУР на фальшивый зенитный комплекс.
Тем не менее, не смотря на все ухищрения “Абрамсы” и “Челленджеры” продолжали уничтожаться вертолётами, хотя и в значительно меньшем числе. Но у иракцев заканчивались запасы ПТУР. 3 апреля было совершено 2 последних боевых вылета, после чего вертолёты перелетели в Иран. Один из пяти атаковал крупную колонну бронетехники, вступил в бой с вертолётами, эскортирующими колонну, по некоторым данным, сбил 4 боевых вертолёта “Апач” и “Супер Кобра” ПТУР и РВВ, однако, по пути в Иран, был перехвачен американскими истребителями.
С 27-го марта по 3-е апреля 2003г, “Песчаные демоны” совершили всего 11 боевых вылетов на пять машин, однако, уничтожили 43 танка оккупационных сил. Ещё 14 танков было уничтожено Ми-24 до 27 марта. Всего же, потери союзников в бронетехнике от ПТКР, НАР и пулемётов иракских Ми-24 составили 96 единиц, 72 из которых – основные танки, САУ и БМП.
Из 43 танков оккупационных сил, уничтоженных Ми-24, 31 стали жертвами ПТУР “Штурм”, из них 16 американских М1А2, 7 американских М1А1, 8 английских “Челленджер-Мк2”. Примечательно, что для уничтожения 31-го танка понадобилось всего 34 пуска, – всего одна ракета промахнулась, одно попадание “Штурма” в башню “Абрамса” стоило жизни наводчику и вывело из строя орудие, однако, танк даже не загорелся и ремонт ограничился заменой затворного устройства пушки. Единственный факт несквозного пробития (непробития) брони, был зафиксирован при попадании в лобовой лист танка “Челленджер”. Кстати, единственный промахнувшийся “Штурм”, так же пролетел в полуметре от английского танка. Это даёт повод немного отвлечься от темы – “Челленджер-Мк2” показал полное превосходство в бронезащите над “Абрамсом” М1А2. В частности, при обстреле в борт, корму и боковую часть башни кумулятивными НАР С-8КОМ, было уничтожено 6 М1А2 и 2 М1А1 при девяти попаданиях в вышеуказанные проекции. Тогда как только один “Челленджер” стал жертвой С-8КОМ, попавшей в корму, притом, что в вышеуказанные, наименее защищённые проекции “Челленджер-Мк2” попало 5 НАР с иракских вертолётов. Когда один М1А2 и один М1А1 погибли от попадания С-8КОМ в боковую часть башни, даже бортовая броня танка “Челленджер-Мк2” не пробивалось советской 80мм НАР.
Однако, вернёмся к применению ПТУР “Штурм” против “Абрамсов” – созданные в 1978-м и 1980-м годах ПТУР, дополненные ИКГСН и моноблочной кумулятивной БЧ, с бронепробиваемостью, увеличенной с 700 до 750 мм по нормали изменением состава ВВ, сплава и формы кумулятивной воронки 9М114М (на 5 км) и 9М114М1 (на 6 км), уверенно поражали новейшие (1994г) американские танки М1А2. Вероятность попадания с дистанций 6,2-4,7 км составила 100 %. Зафиксировано 6 прецедентов попадания “Штурмов” в лобовые листы корпуса и башни. При этом, либо детонировал боекомплект, либо возникал пожар, приводивший к возгоранию и детонации боекомплекта.
При обстреле танка сбоку в 16 случаях из 18 “Штурм” попадал в крышу МТО, делая “горку” на последнем участке, что приводило к поражению двигателя, непременному возникновению пожара, который в 14 случаях из 16, охватывал весь танк. В результате пожара, не один из 14 танков восстановлению не подлежал. В двух случаях из 18-ти ракета попала в бортовую часть башни, в первом, детонировал боекомплект, экипаж и танк погиб, во втором, кумулятивная струя убила наводчика и ударила в затворный механизм орудия, не приведя к каким-либо серьёзным повреждениям танка. В итоге, из 24 “Абрамсов”, получивших попадания “Штурмов” 100% получили сквозное пробитие брони, вне зависимости от ракурса и зоны попадания, в 96% процентов случаев (23 машины) танк полностью был лишён боеспособности, в 87% (21 машина) танк был полностью уничтожен и восстановлению не подлежал, в 4% (1 машина) танк сохранил подвижность, но не был способен вест огонь. Таким образом – после попадания “Штурма” - в 100% случаев, даже столь удачного, как в последнем случае, когда машина осталась на ходу, танк переставал существовать как боевая единица. Две машины, получившие попадание “Штурмов” в МТО, пригодные к восстановлению, требовали дорогостоящего заводского ремонта с полной заменой двигателя и кормовых бронелистов, что требовало отправки на завод-производитель.
Выходит, что в боевых условиях, вероятность, фактически – уничтожения (зачастую, подбитые ремонтопригодные танки союзников, уничтожались англо-американской же авиацией, чтобы они не достались противнику, в принципе, подбитый танк будет либо уничтожен своими, либо станет трофеем) ракетами “Штурм”, модификаций 9М114М, М1 и М2, на 5, 6 и 7 км, которых на складах в России скопилось довольно большое количество, танка М1А2 равняется 96%. Продекларированная стойкость бронезащиты М1А2 лба корпуса в 850-1000 мм ГСЭ (в зависимости от зоны) и лобовых листов башни в 1300 мм ГСЭ, против кумулятивных боеприпасов, очевидно, является завышенной, в результате переоценки стойкости новых керамических, проклеенных полимером, диоксидурановых броневых вкладок башни (на М1А1 диоксидурановые броневые вкладки представляли из себя дюралевые конверты, заполненные пересованным порошком диоксида урана) и неспособности экранов лобовой брони противостоять кумулятивной БЧ “Штурма”, имеющей иную идеологию, по сравнению с аналогичными боеприпасами американского производства, по соотношению давления скорости, диаметра струи и способа её формирования. Фактически, против кумулятивных боеприпасов ПТУР идеологии БЧ аналогичной “Штурм-Атака”, “Вихрь”, “Корнет”, стойкость бронезащиты лобовых листов башни и корпуса равняется 1000 и 750-800 мм ГСЭ, соответственно. Однако, и это превышает гарантированную бронепробиваемость “Штурма” в 750 мм. Но, стойкость против кумулятивных боеприпасов рассчитывается для нулевого угла встречи, а “Штурм” атакует с “горки” под углом 25-30°, за счёт чего, путь кумулятивной струи в броне уменьшается на 25-35%. Попадание в танк с пологого пикирования – основная причина того, что во всех шести случаях поражения М1 в лобовой бронелист корпуса и башню, броня была пробита, а танк уничтожен. Как оказалось, керамическая защита “Челленджера” на карбиде бора, так же, как и схема экранирования, впрочем, как и стеклотекстолитовые неметаллические вкладки брони югославского М-84, которые, хотя и эффективно поражались “Штурмами” при захвате Кувейта Ираком в 1990 году, но, в отличие от М1, броня лобовых проекций, зачастую держала удар. Очень большую роль в беспрецедентной эффективности “Штурмов” против новейших основных танков сыграла дополнительная ИКГСН, устанавливаемая на ПТУР 9М114, начиная с модификации “М”, которая существенно увеличивала вероятность попадания, разгружала оператора, а так же, наводила ракету на наиболее жизненно важный агрегат танка – МТО, к тому же, на всех современных ОТ, кроме “Меркавы”, находящийся в кормовой части, имеющей слабое бронирование. Так же, разгружал оператора и автопилот, впервые появившийся на модификации 9М114М, помимо этого, автопилот позволял вести “залповый” через 1,5-2,5с огонь по двум или четырём целям, соответственным количеством ракет, в зависимости от расстояния между ними. Автопилот и ТГСН с возможностью прекращения командного наведения после автономного захвата (правда, при этом снижается вероятность попадания, но незначительно), давали возможность оператору временно прерывать наведение, а пилоту укрываться в складках местности, возобновляя наведение после исчезновения угрозы попадания ЗУР, давали носителю возможность атаковать колонны, прикрываемые ЗРАК и ЗРК.
Не менее интересны и факты применения ПТУР “Штурм” с наземных комплексов. По безоговорочно подтверждённым данным, имело место как минимум, два случая применения иракцами комплексов “Штурм-С” – на начальной стадии боевых действий, в бою при Эн-Наджафе, а так же, в самом конце войны, против танковой колонны из шести М1А2, продвигавшейся по багдадской набережной. В первом случае, ПТРК “Штурм-С” атаковал из засады колонну американской бронетехники. Поскольку, наземные комплесы были оснащены исключительно ракетами 9М114 базовой модификации 1976 года, с несколько меньшей скоростью, бронепробиваюмостью в 700, а не 750 мм, а так же – не имели ИКГСН и автопилота, огонь вёлся одиночными или спаренными пусками с расстановкой в 8 секунд. ПТРК успел выпустить всего 9 ракет, одна промахнулась, другая не пробила лобовой бронелист М1А2. Одной ракетой был уничтожен ПТРК с ракетами “Хеллфайр” на шасси БТР М-113. Остальные 6 ракет попали в борт “Абрамсам” – все 6 танков были уничтожены. К сожалению, иракский ПТРК был уничтожен КАБ американского истребителя-бомбардировщика. Но, тем не менее, уничтожение ПТРК американцев обезопасило иракские танки от дальнего огня, 6 танков были уничтожены, а боевой порядок нарушен, что дало возможность иракской группе из 5-ти Т-72 и 3 Т-62 атаковать американскую колонну, открыв огонь с 2100м, иракцы попадали в борт американским танкам БПС достаточно мощных 125 и 115 мм пушек, уничтожив ещё 14 танков и 5 БМП, при потере двух машин – Т-72 и Т-62. Правда, ещё 3 из оставшихся шести иракских танков было уничтожено американской авиацией. Фактически, именно благодаря ПТРК “Штурм-С”, первое крупное танковое наступление оккупационных сил на иракский портовый город было сорвано.
Во втором случае, мобильный ПТРК, действуя в полупогруженном состоянии, под прикрытием камышовых зарослей, выпустил 8 ракет из 12 в боекомплекте, уничтожив все 6 М1А2 – на две машины приходилось использовать ПТУР повторно, так как они не были выведены из строя первым попаданием. Иракская машина была уничтожена экипажем, чтобы ПТРК не стал трофеем противника.
Таким образом, на счету ПТУР “Штурм”, в составе комплексов “Штурм-В” и “Штурм-С” во время оккупации Ирака 2003 года 43 уничтоженных основных танка сил коалиции последних разработок, а так же – более 70 САУ, БМП, БТР, ЗРК и ПТРК оккупационных сил. Эта статистика позволяет говорить о том, что ПТУР “Штурм” была в иракской кампании 2003-го года “опасностью №2” после новейшего ПТРК “Корнет”, для американской и английской тяжёлой бронетехники. Если принять во внимание абсолютно различную тактику использования ПТРК “Штурм” и “Корнет” – первая применялась всего с 12-ти воздушных и двух наземных носителей, притом – эпизодически, тогда как “Корнеты” применялись пехотинцами из засад (из укрытий или с джипов), можно сказать, что по относительной эффективности, ПТУР “Штурм” не имел себе равных.

Вертолетный бой на радиоуправлении одна из самых востребованных игрушек для мальчиков и юношей, это оптимальный выбор для начинающего пилота с жаждой соревнований. Пластмасс, из которого изготавливается набор отличается повышенной устойчивостью к повреждениям. Технические характеристики делают такое изделие особенно желанным у любого подростков. Отличаются вертолеты в комплекте наличием гироскопа, большими возможностями, отличной управляемостью, стабильностью полета и небольшим размером.

Такую покупку можно смело назвать новинкой, которой еще можно удивить ребенка. первые вертолетные бои на радиоуправлении были произведены в 2012 году, с того момента прошло не так много времени, а они уже завоевали популярность у пользователей разного возраста. среди отличительных черт таких игрушек, купить которые можно и подростку и взрослому моделисту, можно выделить:

• Отличная детализация;
• Проведение увлекательных состязаний;
• Доступная стоимость;
• Техническое оснащение последнего поколения.

Все представленные модели на рынке прекрасно выдерживают возлагаемые нагрузки. Поэтому их стоит купить в качестве подарка. Вертолетный бой на радиоуправлении управляется дистанционно, пульт настроен на четыре разных канала. Такой вертолет на пульте управления это уникальная возможность занять досуг ребенка. Модель в современном исполнении можно купить по реальной цене в прочном корпусе. Недорогая, но полностью готовая к использованию игрушка укомплектована всем необходимым. Недорогой вертолет в комплекте обладает мощным двигателем и емкой аккумуляторной батареей, они и обеспечивают стабильную работу.

Это летательный аппарат с большими возможностями движения в разные стороны, который разгоняется до внушительной скорости. Такую игрушку стоит купить лишь потому, что она обладает пропорциональным, простым управлением. Производитель гарантирует высокое качество исполнения, он постарался оснастить свое изделие прочным корпусом и ярким дизайном. Полетное время разное, как и дальность действия сигнала.

Дмитрий Дрозденко

Говорят, что лучшим средством борьбы с танками являются сами танки. Этот постулат справедлив для самолетов и вертолетов. Сейчас вертолет является неотъемлемой частью любой армии, это мощное и универсальное оружие.

Кто, зачем и почему

Современные винтокрылые машины выполняют множество самых разнообразных боевых задач. Сопровождение, высадка и огневая поддержка десанта, перевозка войск, грузов и боевой техники, ведение воздушной разведки, осуществление радиоэлектронной борьбы, патрулирование, эвакуация и наиболее обсуждаемая функция - борьба с танками и другими бронированными и защищенными целями. Вертолет - очень многоплановая машина.
Логично предположить, что противник будет использовать вертолеты и БПЛА для аналогичных целей, и с этими вертолетами и БПЛА необходимо как-то бороться. Конечно, наличие в пехотных частях систем ПЗРК и эшелонированная система ПВО - вещи хорошие, но они совсем не панацея от атак современных вертолетов.
Кстати, первыми о воздушных вертолетных боях задумались американцы, которые на тот момент имели большой и очень разнообразный вертолетный парк и накопили колоссальный боевой опыт по их применению.
Первоначально для борьбы с советскими вертолетами предполагалось использовать штурмовики и истребители. Но тут американских стратегов постигло разочарование - самолет оказался неэффективным против малоскоростной и малозаметной цели, которая движется на предельно малой высоте да еще и на тепловом и радиолокационном фоне местности. А вот сами самолеты, которые по умолчанию летят выше, оказались хорошо видны на фоне неба во всех диапазонах.
К сложности обнаружения вертолета добавляется и сложность уничтожения. Практически любая подстилающая поверхность, рельеф местности скрадывает тепловой след от двигателей, а наличие различных построек и сооружений уменьшает радиолокационную заметность вертолета.
Фактически у самолета для борьбы с вертушками остается пушка и НАР, которыми можно «площадью», на опережение движения накрыть траекторию полета вертолета, правда, для этого надо быть особым искусником в выполнении таких задач, а суперснайперы и просто счастливчики, как мы знаем, - достаточная редкость, хотя такие случаи бывали.
Кроме всего прочего, сам по себе вертолет давно уже не беззащитная мишень - ракета класса «воздух - воздух», как и «товарищ Кольт», сравнивает шансы в воздушном бою. Добавим к этому более высокую маневренность вертолета в пространстве и наличие подвижных пулеметов и пушек. Помните, самолет увидеть несколько проще, нежели вертолет. После проведения множества учебных боев и различных ситуационных моделирований стало понятно, что с вертолетами противника должны бороться вертолеты.

Мысли НАТОвских генералов

В вооруженных силах НАТО утвердилась концепция «вертолет против вертолета». Для ее осуществления первоначально планировалось привлекать вооруженные вертолеты всех типов. Затем предпочтение стали отдавать специально модернизированным для этого машинам. А что? Бюджет-то им позволяет.
В США было решено приспособить для воздушного боя легкие и маневренные разведывательные вертолеты Bell OH-58 Kiowa и Hughes OH-6 Cayuse (финальная версия серии - вертолет Boeing AH-6). Машины получили на свои пилоны самонаводящиеся ракеты FIM-92 Stinger ATAS с тепловой головкой самонаведения.
Модификация ATAS (Air-to-Air Stinger) - это ракета малой дальности класса «воздух-воздух», разработанная General Dynamics в сотрудничестве с компанией McDonnell Douglas Helicopter специально для вооружения лёгких разведывательных вертолётов, самолётов и разведывательно-ударных БПЛА. Также эти вертолеты могут иметь стрелково-пушечное вооружение, которое располагается в специальных контейнерах, т.е. неподвижное.

Нюансы вооружения

Парадоксально, но основной американский ударный вертолет AH-64D Apache Longbow не имеет в составе своего вооружения ракет класса «воздух - воздух» и для воздушного боя будет вынужден использовать ПТРК Hellfire (что очень непросто) и 30-мм пушку на носовой подвижной турели.
А вот вертолеты Корпуса морской пехоты США Bell AH-1J Sea Cobra и AH-1W Super Cobra вооружаются ракетами класса «воздух - воздух». На пилоны «Суперкобры» можно подвесить два стареньких, но хорошо себя зарекомендовавших AIM-9L Sidewinder. Не забыли американцы и «Черный ястреб», UH-60 Black Hawk вооружается ракетами FIM-92 Stinger.
Но все равно, согласно «штатовским» учебникам, приоритет наступательного воздушного боя отдан в руки легких вертолетов, которые, подобно жалящим осам, должны атаковать противника. Более тяжелые вертолеты класса AH-64 или UH-60, согласно пентагоновским регламентам, следуют оборонительной тактике воздушного боя.
У наших вертолетчиков несколько другой подход к воздушному бою. Российские машины в этом плане гораздо более универсальны. Все современные ударные вертолеты (Ми-35М, Ми-28Н и Ка-52) имеют подвижные пушечные установки, которые по своим параметрам (дальность и точность) превышают параметры американских и европейских орудий.
Кроме пушек, в состав вооружения вертолетов нового поколения Ми-28Н и Ка-52 входят ракеты класса «воздух - воздух» «Игла-В», которые по своим характеристикам примерно одинаковы с основным НАТОвским комплексом FIM-92 Stinger, а в составе противотанкового комплекса «Атака», входит ракета 9М220О, предназначенная для поражения летательных аппаратов. Она снабжена неконтактным взрывателем, способным реагировать на воздушную цель при пролете от нее на расстоянии менее 4 м и осколочной боевой частью.
Российская тактика воздушного вертолетного боя в отличие от американской универсальна и включает в себя как атакующий, так и оборонительный виды. Хотя все мы прекрасно понимаем, что теория теорией, а реальный и скоротечный воздушный бой диктует свои правила.

Самолет против вертолета

Опыт испытаний и учений показал, что действия самолетов против вертолетов оказались недостаточно эффективными. Основными причинами являются сложность поиска, опознавания и атаки малоскоростных целей, совершающих полет непосредственно у земли, а также невозможность таких действий в сложных метеорологических условиях, так как существует существенное отличие по метеорологическому уровню между самолетами и вертолетами, причем не в пользу первых.
Вертолеты летают очень низко, на предельно малых высотах, используя для скрытности подстилающую поверхность, складки местности и различные площадные и промышленные объекты. Например, вертолет может, используя свои маневренные возможности выполнять полет на предельно-малых высотах - окраина площадного объекта, лес, береговая черта,сильно пересеченная местность. Самолету, который априори летит выше, сложно, а точнее практически невозможно осуществить ракетную атаку по такой малозаметной цели. Радиолокационная атака не даст эффекта из-за того, что на земле множество промышленных (площадных) объектов, контрастная подстилающая поверхность которые создадут помехи устойчивому наведению ракеты, и даже если местность пустынная, то при первом же облучении со стороны РЛС противника экипаж сразу понимает, где находится источник, и предпринимает маневры для срыва атаки. Например, вертолет может уменьшить скорость вплоть до зависания и используя подстилающую поверхность спрятаться за складкой местности. Стать недоступным со стороны систем наблюдения и целеуказания самолета противника.
При атаке с помощью ракет с тепловой ГСН вертолет может использовать различные средства обнаружения противника и постановки помех. Например, на новых российских машинах стоит комплекс «Витебск», кстати, лучший в мире в своем классе, или «Липа», которая стоит на стареньких Ми-24, отстрел тепловых ловушек тоже снижает вероятность попадания ракеты. Также «видимость» вертолета в ИК диапазоне снижается за счет применения экранно-выхлопных устройств, которые смешивают горячие выхлопные газы с более холодным воздухом, тем самым снижая общую температуру выхлопа.
Вертолет может довернуться на встречный курс с самолетом, тем самым сократив до минимума время на подготовку и проведение атаки со стороны пилота самолета, просто сорвав этим атаку, а затем, выполнив боевой разворот, осуществить контратаку самолета своими ракетами с тепловой ГСН.
Первая часть такого боя очень вероятна, вторая - проблематична, т.к. пилот самолета, не попав в вертолет, немедленно должен «дать по газам», уходя от атаки. Пилоту вертолета для устойчивого пуска необходимо в течение нескольких секунд удерживать цель в прицеле, а грамотный истребитель такого не позволит.
Получается, что в воздушном бою «самолет против вертолета» со стороны первого в основном будут использоваться пушки, и тут преимущество получает вертолетная подвижная пушечная установка, которая позволит вести огонь под разными ракурсами и наличие ракет класса воздух-воздух. В принципе можно сказать, что самолет малоэффективен в борьбе с вертолетом, конечно, при условии, что обе машины современные.

Воздушная цель

Дальность обнаружения воздушной цели (ВЦ) зависит от целого ряда факторов, таких, как полётная видимость, наличие облачности, положение солнца, яркости окраски и размеров цели, яркости фона подстилающей поверхности или неба, использования соответствующей оптики.
Так, дальность обнаружения малоразмерных БПЛА без использования оптических средств составляет 500 - 2500 м. Легкомоторные самолёты и вертолёты на фоне различной подстилающей поверхности могут быть обнаружены на дальностях 1 – 6 км. При этом, максимальная дальность обнаружения при прочих равных условиях обеспечивается в случае поиска воздушной цели на фоне светлого неба или облачности, что достигается при полётах с принижением относительно ожидаемой высоты полёта цели. В отдельных случаях целесообразно периодически кратковременно набирать высоту полёта 100 – 150 м, чтобы расширить границы просматриваемого пространства.
При самостоятельном поиске цели и при отсутствии информации о ней, наибольшая эффективность обнаружения достигается при ведении поиска на встречнопересекающихся с целью курсах. В этом случае пара вертолётов способна с вероятностью 0,8 обнаружить ВЦ в полосе шириной до 10 км.
Режим сближения с целью в основном характеризуются вероятностью выхода в атаку, под которой следует понимать способность экипажей и подразделений вертолётов выйти в область применения бортового оружия:

• область возможных пусков (ОВП) при применении ракет;
• область возможной стрельбы (ОВС) при применении НАР и СПО.

Вертолет против вертолета

Теперь рассмотрим тактику «вертолет против вертолета». Воздушные бои можно разделить по дальности стрельбы, по количеству участников и по характеру боя. По дальности стрельбы в зависимости от установленного на вертолетах оружия, БРЭО и возможностей экипажа по визуальному или техническому обнаружению противника различаются бои на большой, средней дистанции и ближний маневровый бой.
Скоротечность. В НАТО считают, что в случае боевого столкновения вертолетов с вертолетами они, главным образом, будут вести ближние маневренные бои, и экипажи в большинстве случаев будут находиться на зрительной связи. Поэтому их основным оружием должны быть ракеты малой дальности стрельбы и пушки. С этим мнением согласны и наши летчики, хотя есть определенные вопросы, в которых они не согласны с американцами, но об этом чуть позже. Вообще авиационный бой очень скоротечен, а бой на ближней дистанции «сжимает время в точку».
Количество и характер. По количеству участников воздушные бои бывают групповые и одиночные. В процессе групповой бой, как правило, распадается на одиночные схватки. Поэтому основное внимание при обучении летчиков вертолетов воздушному бою уделяется отработке именно одиночных боев. Ну а выбор вида боя - наступательный или оборонительный - зависит от поставленных перед экипажем задач, характера действий противника и других условий. Тут уж как кривая судьбы и опыт пилотов выведут.

Кто первым встал, того и тапки

Идеальным является случай, когда экипажу, первым обнаружившему противника, удается скрытно выйти в заднюю полусферу противника и осуществить пуск ракеты с тепловой ГСН. Здорово, но в реальном бою на идеал лучше не рассчитывать, иначе долго летать не будешь. Если противник замечает атакующего до выхода последнего на рубеж эффективного применения оружия, то выполняется маневр для срыва атаки, и бой становится ближним и маневренным - лицом к лицу. Вертолеты начинают энергично маневрировать, чтобы выйти в безопасную зону и занять выгодное положение для атаки.
Определяющее влияние на вероятность выхода в атаку оказывают направления и способ сближения с целью, выбор дальности начала атаки и скорости атакующего. По мнению российских пилотов целесообразно сближение с противником осуществлять по кривой погони с направлений, близких к встречному и попутному, а также выбирать максимальную дальность пуска ракет и скорость атакующего в целях сокращения времени сближения.
Различие в выходах в атаку с применением ПТУР и УР типа «воздух – воздух» заключается в том, что сближение с целью с применением УР типа «воздух – воздух» целесообразно выполнять и задней полусферы противника или бод большими ракурсами, где обеспечивается большая дальность захвата воздушной цели головкой самонаведения. Низкая вероятность выхода в атаку с передней полусферы объясняется тем, что выход на дальность пуска ракет будет происходить в условиях обнаружения противником атакующих боевых вертолётов.
Это позволяет противнику оказать эффективное противодействие пуском ракеты с максимальной дальности, чем вынудит экипаж атакующего отказаться от атаки. В тоже время вероятность выхода в атаку с применением ПТУР и УР типа «воздух – воздух» на транспортно-десантные вертолёты и легкомоторные самолёты, не имеющие ракетного вооружения, практически равна 1,0.
У атакующего, конечно, есть потенциальное преимущество, но только в самом начале, и его главная задача - не дать противнику перехватить инициативу. Сближение с противником до дальностей эффективного применения экипажами вертолётов стрелково-пушечного вооружения следует считать успешным, если оно осуществляется в области возможной стрельбы (ОВС). Размеры и положение ОВС относительно цели, как известно, зависят от исходного положения и маневренных возможностей атакующего к цели. При этом также следует учитывать возможности цели по обстрелу атакующего. Наиболее благоприятными направлениями, при выходе в атаку с применением СПО по маневрирующим вертолётам противника, являются направления сближения при начальных курсовых углах цели менее 50-60 град. и более 110-120 град.
Подобные ближние маневренные бои вели истребители в Первой и Второй мировых войнах, а также в локальных конфликтах 50–70-х годов, и основным оружием в них были пулеметы и пушки.
Поэтому и у них, и у нас при разработке боевой тактики для вертолетов широко использовался опыт истребителей тех давних лет. У самолетов заимствовали основные, типовые маневры как группового, так и одиночного воздушного боя.

Учиться, учиться и еще раз учиться…

Обучение воздушному бою экипажи вертолетов военной авиации начинают с отработки наступательных и оборонительных боевых маневров сначала одиночно, а затем в составе пары. По мнению специалистов, «пушечный» бой, который наиболее вероятен в схватке, возвращает летчика к тактике истребителей периода Второй мировой войны и обязывает четко знать принципы, сформулированные опытом прошлого. К главным принципам боя можно отнести стремление иметь преимущество по высоте и скорости полета, а также занятие выгодного пространственного положения относительно противника.
Вертолет должен выйти в область возможных атак, находящуюся в задней полусфере и имеющую ограниченные размеры, которые обусловливаются дальностью и ракурсом эффективной стрельбы. Применение ракет с тепловой ГСН накладывает свою специфику на область атак, ведь атакуемый вертолет должен представлять собой контрастную цель, что означает, что атакующая машина должна быть или на одной с ним высоте, или ниже и это должно происходить в течение нескольких (5–6) секунд, чтобы ГСН ракеты могла устойчиво захватить цель. Согласитесь, такое возможно, если экипаж атакуемого вертолета не подозревает, что ему зашли в хвост и наводят ракету.
Согласно нашей тактики, наиболее эффективными являются атаки на догонном курсе, по касательной с ракурса 1/3 справа или слева, на сближающихся параллелях. Еще одним вариант возможен, когда в бою участвует еще одно воздушное судно, которое осуществляет целеуказание и подсвечивает цель. Тогда получается, что ведет цель одна машина, а пуск ракеты осуществляет другая. В этой ситуации ракетная атака может проводиться сверху вниз, но такой способ требует плотного взаимодействия экипажей в бою. Все остальное, как говорят специалисты, - «от лукавого», хотя и имеет право на жизнь.

О, опыт, сын ошибок трудных…

Для завоевания выгодной для атаки позиции вертолеты выполняют самые различные маневры, главной целью которых является выход в заднюю полусферу противника. Вариантов атак достаточно много, но все они сводятся к следующим постулатам: Выйти в заднюю полусферу противника, не дать ему сорвать атаку за счет резкого снижения скорости или разворота с выходом на встречный курс. Для этого применяются самые разнообразные маневры как по горизонтали, так и по вертикали: боевой и форсированный развороты (когда расстояние между противниками минимально), горка и поворот на горке, косая петля и т.д.
Как показывает опыт боев, количество типовых маневров исчисляется парой десятков. Поэтому действия экипажа должны быть качественно отработаны на практике, чтобы в боевой обстановке летчики могли их быстро и четко выполнять, не задумываясь и не сомневаясь. Цель - выработать своеобразный рефлекс на действия противника.

Виражи, горки и прочие прелести воздушного пилотажа

В НАТО для экипажей ударных и транспортных вертолетов наиболее характерным считается оборонительный воздушный бой, для легких - наступательный. Для обороны у них выработаны четкие правила, главное из которых - разворот не «от», а «на» противника, чтобы быстрее вывести последнего из области возможных атак своего вертолета. Так, если противник находится на дальности, превышающей величину двух радиусов разворота, то необходимо выполнять установившийся разворот с постоянной скоростью. Если расстояние до атакующего вертолета минимально, то выполняется форсированный разворот с интенсивным гашением скорости и уменьшением радиуса. Конечно, потеря скорости в воздушном бою - это плохо, но выход из области возможных атак существенно важнее. Наши вертолетчики применяют точно такую же тактику боя, хотя есть и различия в подходах. Прежде всего, у нас нет настолько ярко выраженной специализации вертолетов для воздушного боя, и связано это не только с тем, что у нас отсутствует отдельный класс легких разведывательных вертолетов, но и с самой спецификой атакующих машин.

Раз, два, три

Во-первых, все наши ударные вертолеты Ми-35, Ми-28Н «Ночной охотник» и Ка-52 «Аллигатор» вооружены не только мощными, подвижными пушечными установками, но и ракетами класса «воздух - воздух» с тепловой ГСН, в отличие от основных американских вертолетов AH-64D Apache Longbow . Естественно, в боекомплект входят ПТУР как с радиокомандной системой наведения, так и с лазерной ГСН.
Во-вторых, БРЭО вертолетов полностью соответствует возможностям НАТОвских машин, а это говорит об одинаковых, в принципе, возможностях экипажей по техническому обнаружению вертолетов противника, в том числе и в сложных метеоусловиях. Конечно, тепловые матрицы у американцев более качественные и обладают большим разрешением, но разница не очень существенна, чтобы оказывать решающее значение в бою.
В-третьих, несмотря на большую взлетную массу, наши новейшие вертолеты маневреннее аналогичных американских на средних и малых скоростях. Как пример можно сравнить одноклассников: AH-64D Apache Longbow и Ми-28Н «Ночной охотник». Российский вертолет на средних и малых скоростях, несмотря на большую массу, легче маневрирует, благодаря большему разносу горизонтальных шарниров втулки несущего винта. Плечо между шарнирами работает, как рычаг, создавая более сильный управляющий момент по отношению к общей массе машины.
С Ка-52 «Аллигатор» и вовсе сравнивать бессмысленно - наш вертолет построен по соосной схеме, что дает ему особые аэродинамические качества по маневрированию. Из-за отсутствия рулевого винта повышается общая энерговооруженность вертолета и увеличивается запас путевого управления. Благодаря этому машина может выполнять полет на недоступных для одновинтовых вертолетов режимах: боком (боковое скольжение) до скорости 120 км/ч и хвостом вперед до скорости до 150 км/ч. Это дает вертолету особые возможности по сопровождению и атаке цели.
Конечно, российские тяжелые боевые вертолеты не сравнятся с маневренностью маленьких и легких небронированных «Кайов», «Кайусов» и «Боингов», но «надавать по шее» могут легко. На стороне российских вертолетов мощные и дальнобойные поворотные пушки и серьезная броня, продвинутое БРЭО и превосходная электронно-оптическая защита, ну и, конечно, ракеты для воздушного боя.

Дела минувших лет

Все, что мы обсуждали до этого момента, по большей части теория, конечно, основанная на боевом опыте. Но ведь вертолеты уже воевали до этого и между собой, и даже с самолетами. Какие были результаты?
Настоящим «вертолётным ристалищем» стал ирано-иракский военный конфликт. Со стороны Ирака в боевых действиях участвовали советские Ми-24, Ми-8 и французская «Газель», а иранская сторона была представлена линейкой вертолетов производства американской компании Bell Helicopter: ударный АН-1J Sea Cobra, наследники знаменитого «ирокеза» AB-214 и AB-412. В процессе боев применялись все виды вооружения от пушек до ПТУРов и противовоздушных ракет, причем в основном ракеты. Итог боев примерно равный.
К слову о защите. В феврале 1986 г. иракский Ми-24Д «в хлам» расстрелял из ЯкБ 12,7 новенькую иранскую Sea Cobra. Ответная очередь из трёхствольной 20-мм пушки оставила только вмятины на броне Ми-24Д.
В том же 1986 г. советский Ми-24В при проведении спецоперации по спасению захваченных душманами советских военнослужащих ракетой «Стрела» уничтожил пакистанскую AH-1W Super Cobra.
1992 г., территория бывшего СССР. В небе Абхазии сразились три практически одинаковых вертолёта. Вертолёт Ми-24ВП российского миротворческого контингента ответил на атаку пары грузинских Ми-24В и сбил один из них противовоздушной ракетой 9М220О комплекса «Атака».
В 1999 г. старенький югославский Ми-24В ракетой 9М114М2 комплекса «Штурм» сбил новейший американский ударный вертолет АН-64D Apache Longbow и транспортный UH-60 Black Hawk. Как ни странно, американцев подвел именно локатор системы Longbow, по пассивному пеленгу на который скрытно вышел югославский пилот. Простейшая система предупреждения об облучении СПО-17 скрытно вывела югославский экипаж на дистанцию стрельбы. Когда пилот Apache увидел на своем радаре Ми-24, было уже поздно, ракета была в пути.
Таких историй много, и большинство из них говорит, что обычно удача на стороне того, кто первым обнаружил цель, что управляемые ракеты применяются чаще, чем стрелково-пушечное вооружение, и что опыт и хладнокровие пилота - главное оружие в бою.

Партнёры

Журнал онлайн

Подписка на журнал

На вертолетные части и подразделения воз­лагается решение различных боевых задач, в частности непосредственная авиацион­ная поддержка сухопутных войск, сопровождение и высадка десантов, перевозка войск и боевой техники, борьба с танками и другими бронированными целями, веде­ние воздушной разведки, несение патрульной службы.

Полагая, что противоборствующая сторона будет также широко использовать вертолеты в аналогичных целях, зарубежные военные специалисты пришли к выво­ду о необходимости ведения борьбы с вертолетами противника в воздухе. Первона­чально для этого предполагалось привлечь часть самолетов тактической авиации - штурмовики и истребители. Однако опыт испытаний и учений показал, что действия самолетов против вертолетов оказались недостаточно эффективными. Основными при­чинами являются сложность поиска и атаки малоскоростных целей, совершающих полет непосредственно у земли, а также невозможность таких действий в сложных метеорологических условиях, так как метеорологический минимум современных бое­вых самолетов в несколько раз больше, чем у вертолетов.

В результате в вооруженных силах НАТО утвердилась концепция «вертолет против вертолета», в соответствии с которой на вертолеты возложена еще одна важ­ная задача - борьба с вертолетами противника. Для ее решения первоначально пла­нировалось привлекать вооруженные вертолеты всех типов. Затем предпочтение ста­ли отдавать специально модернизированным для этого машинам. В частности в ВС США решено приспособить разведывательные вертолеты OН-58С и D «Кайова» и ОH-6 для борьбы с вертолетами против­ника в воздухе. Вертолеты «Кайова» получили УР «Стингер» с тепловой головкой самонаведения (в настоящее время это единственный вертолет в армии США, оснащенный ракетами «воздух-воздух»).

В то же время вертолет AH-64 «Апач» не имеет в составе вооружения ракет «воздух - воздух». Однако эти вертолеты оснащены 30-мм пушками, что позволят им вести оборонительный воздушный бой.

ВЕРТОЛЕТ ПРОТИВ ВЕРТОЛЕТА: ОСНОВЫ ТАКТИКИ

Рассмотрим подробнее тактику боя «вертолет против вертолета» .

За рубежом воздушные бои подразделяются по дальности стрельбы (пуска ра­кет), по количеству участников и по виду (характеру).

По дальности стрельбы (пуска) , в зависимости от характеристик установленного на летательных аппаратах оружия и возможности визуального или «приборного» (с помощью технических средств) обнаружения и слежения за противником, различа­ются бои на большой, средней и малой дальностях (ближний маневренный). Запад­ные специалисты считают, что в случае столкновения вертолетов с вертолетами они будут вести главным об­разом ближние маневренные бои, так как в большинстве случаев будут находиться на зрительной связи. Поэтому их основным оружием должны быть ракеты малой даль­ности стрельбы и пушки (пулеметы).

По количеству участников воздушные бои бывают групповые и одиночные. Первые на определенной стадии боя распадаются на одиночные. Исходя из этого в военной авиации стран НАТО основное внимание при обучении летчиков вертолетов воздушному бою уделяется отработке одиночных боев.

Выбор вида боя - наступательный или оборонительный - зависит от поставленных перед экипажем задач, характера действий противника и других условий об­становки.

Если экипажу, обнаружившему воздушную цель первым, не удастся скрытно осуществить сближение и внезапно атаковать ее (противник замечает атакующего до выхода последнего на рубеж эффективного применения оружия), то бой становится маневренным, так как наиболее надежным средством защиты является энергичный маневр для выхода в безопасную зону и занятия выгодного для атаки положения.

Как известно, ближние маневренные бои вели истребители в первой и второй мировых войнах, а также в локальных войнах 50-70-х годов. По­этому на Западе при разработке тактики боев вертолетов широко использовался опыт истребителей. В частности, у последних были заимствованы основные положения и типовые виды маневров при ведении как одиночного, так и группового боя.

Обучение воздушному бою экипажи вертолетов военной авиации стран НАТО начинают с отработки наступательных и оборонительных боевых маневров сначала одиночно, а затем в составе пары.

По мнению иностранных специалистов, «пушечный» бой возвращает летчика к тактике истребителей периода второй мировой войны и обязывает знать принципы, сформулированные опытом прошлого. К основным из них относится стремление иметь преимущество по высоте и скорости полета, а также занять определенное положение в пространстве относительно вертолета противника - выйти в область возможных атак, находящуюся в задней полусфере и имеющую ограниченные размеры, которые обусловливаются дальностью и ракурсом эффективной стрельбы.

Перед летчиком (экипажем), получив­шим начальное тактическое преимущество, ставится следующая задача: вывести свой вертолет в область возможных атак с целью применения оружия. Обороняющийся должен совершить такой маневр, чтобы не допустить этого, а в последующем самому перейти к наступательным действиям или успешно выйти из боя. И атакующий и обороняющийся экипажи маневрируют по горизонтали и по вертикали.

Как показывает опыт прошедших боев, количество типовых маневров при этом не бесконечно, а исчисляется примерно двумя десятками. Поэтому все действия долж­ны быть отработаны экипажами до автоматизма, чтобы в создавшейся «стандартной» обстановке летчики могли выполнять их, не задумываясь. То есть ставится задача - выработать как бы рефлексную ответную реакцию на действия противника. Для экипажей противотанковых вертолетов наиболее характерным считается оборонительный воздушный бой, для более легких - наступательный.

По свидетельству зарубежной печати, для обороняющегося в бою выработаны свои правила, главное из которых - разворот не «от», а «на» противника, чтобы быстрее вывести последнего из области возможных атак своего вертолета. Так, если противник находится на дальности, превышающей величину двух радиусов разворота, то необходимо выполнять установившийся (без потери скорости) разворот. Когда рас­стояние меньше, то летчик должен совершать форсированный разворот с потерей скорости («торможение»). При этом снижается уровень анергии вертолета, которого может не хватить для последующих активных действий. Однако для увеличения угло­вой скорости в критическом положении при необходимости быстрейшего вывода про­тивника из области возможных атак и уклонения от его огня форсированный разво­рот является наиболее эффективным. В иностранной военной прессе приводились некоторые приемы воздушного боя вертолетов, которые отрабатывались летчиками в процессе прохождения специальных программ и на тактических учениях. Особое внимание обращалось на бои между разнотипными вертолетами (например, тяжелым и более легким маневренным, когда каждая сторона придерживается наиболее вы­годной для себя тактики).

ПРИМЕРЫ ТАКТИЧЕСКИХ МАНЕВРОВ ВЕРТОЛЕТОВ В ВОЗДУШНОМ БОЮ

В частности, на рис. 1, слева показан наступательный маневр «горка», кото­рый у истребителей называется «хай спид». Он выполняется атакующим вертоле­том, достигшим большой скорости при сближении. Чтобы сохранить возможность войти и удержаться в области возможных атак и не «проскочить» противника, пред­принявшего оборонительный разворот, атакующий уменьшает скорость в процессе на­бора высоты (первая половина маневра). Это позволяет не только выпустить против­ника вперед, но и круче развернуться на него (с меньшим радиусом). Оказавшись сзади - сверху цели, летчик сокращает дистанцию (вторая половина маневра) за счет увеличения скорости на снижении и выходит на рубеж действительного огня.

Отмечается, что если обороняющийся своевременно обнаружил приближающегося с большой скоростью противника и применил «торможение», чтобы пропустить его под собой и перейти в наступление, то атакующий выполняет «горку» (рис.1, справа). При этом он старается не выпустить противника из виду, для чего кладет вер­толет почти на спину, затем выполняет переворот и атакует цель на снижении с внешней стороны разворота. Во второй половине маневра используется преимущество легкого вертолета в маневренности для создания угла упреждения, необходимого при стрельбе из пушки.

Когда атакующий вертолет преследует противника на вираже, не имея преимуще­ства в скорости (не может быстро достигнуть дистанции открытия огня), то выпол­няется прием «выход в упреждающую точку» (у истребителей он называется «лоу спид»). Летчик разворачивает вертолет в точку упреждения и переводит его на сни­жение, увеличивая тем самым скорость полета. После сближения с целью он начи­нает набор высоты и занимает расчетное положение для осуществления атаки с зад­ней полусферы (рис. 2, слева).

При первом признаке начала разворота атакующего вертолета для выхода в упреждающую точку обороняющийся, защищаясь от этого маневра, выполняет форсированный разворот с пикированием навстречу вертолету противника. Другой способ защиты (при наличии достаточной скорости) - резкий набор высоты и переворот на «горке» с выходом в атаку (рис.2, справа).

Если сближение происходит на встречных курсах, то, по расчетам западных специалистов, противника можно атаковать, выполнив переворот через крыло (рис. 3). Для этого летчик увеличивает скорость и при подходе к цели начинает резкий набор высоты (угол тангажа 25-30°), стараясь выйти в мертвую зону над вин­том вертолета противника, в которой последний не может применить свое оружие. При достижении необходимого превышения летчик атакующего вертолета осущест­вляет переворот (полупереворот) с таким расчетом, чтобы оказаться в задней полу­сфере противника на попутных курсах. Затем он увеличивает скорость и атакует цель.

Для защиты от вертолета, выполняющего упомянутый выше маневр, можно про­извести набор высоты с одновременным разворотом в сторону противника в тот мо­мент, когда он только начнет заход для атаки. Как правило, это приводит к тому, что оба вертолета начинают выполнять восходящую спираль, стремясь зайти друг другу в заднюю полусферу. Воздушный бой выиграет тот, кто сумеет сохранить пре­имущество в скорости.

Одним из наиболее распространенных исходных положений считается следую­щее: противники разнесены по интервалу и наблюдают друг друга. В этом случае они чаще всего применяют маневр «сизорс» («горизонтальные ножницы», рис. 4, слева). Следуя правилу «разворот на противника», вертолеты сходятся, а затем рас­ходятся, стремясь выйти друг другу в заднюю полусферу после каждого проскакивания. В такой ситуации легким вертолет имеет преимущество перед более тяжелым, так как он маневрирует с меньшим радиусом разворота, медленнее теряет энергию и лучше сохраняет высоту, благодаря чему может быстрее занять позицию, удобную для использования оружия.

В критической ситуации, когда обороняющийся вертолет находится почти на дальности применения оружия преследующего его легкого вертолета, спасительным маневром для выхода из-под удара считается резкий переход его на большие углы атаки («внезапное энергичное торможение»). В свою очередь атакующий не должен пропустить этот момент и вовремя выполнить «крутую горку» с зависанием на вы­ходе над целью, а затем перевести вертолет на пикирование с разворотом в сторону обороняющегося (рис. 4, справа).

По взглядам западных военных специалистов, воздушный бой вертолеты будут обычно вести на малых и предельно малых высотах, поэтому нисходящие маневры для набора или восстановления скорости небезопасны. Одним из важнейших досто­инств техники, приспособленной к бою, они считают высокую тяговооруженность (отношение тяги к весу вертолета). Избыток тяги позволит летчику «контролировать дистанцию» до противника, то есть получать преимущество на сближении или отры­ве (при выходе из боя). Не имеющий этого преимущества вынужден будет применять приемы с торможением, рассчитанные на инертность реакции противника (последняя возникает из-за большего веса вертолета или неопытности летчика).

Обнаружив противника в угрожаемой позиции со стороны хвоста, летчик, не имеющий возможности выполнить горизонтальный форсированный разворот, прибегает к торможению путем поворота вертолета вокруг поперечной оси с резким набором высоты. Проскочившего вперед противника можно будет атаковать после разгона скорости на снижении (рис. 5, слева).

Меньший избыток тяги (худшая тяговооруженность) обусловливает необходи­мость тактики «затягивания противника в вираж». При этом важно «на карусели», проигрывая в скорости, не пропустить мо­мента, когда противник прекращает вираж для прицеливания путем выноса угла упреждения для стрельбы из пушки. В данной ситуации рекомендуется перевести свой вертолет в энергичный разворот с набором высоты. Далее бой продолжается на восходящей спирали. При этом летчик более легкого и маневренного вертолета, ис­пользуя меньший радиус разворота, может войти внутрь круга и занять выгодную для стрельбы из пушки позицию: снизу - сзади под ракурсом до 1/4 (рис. 5, справа).

ТАКТИКА ВОЗДУШНОГО БОЯ ВЕРТОЛЕТОВ В ПАРЕ

По мнению зарубежных военных специалистов, в современной войне для под­держки сухопутных войск будут выделяться большие группы вертолетов, что опре­деляет возникновение групповых воздушных боев.

Если в бою участвуют две пары вертолетов и сближение их начинается на встречных курсах, то атакующие маневрируют с таким расчетом, чтобы занять пози­цию, позволяющую двум сбоим вертолетам выйти против одной машины противника.

Подход к паре противника следует выполнять с направления, в котором ведущий вертолет противника закрывает обзор своему ведомому. В последующем необходимо совершить маневр для выхода в заднюю полусферу, а в случае невозможности вы­полнения такого маневра атаку осуществить с передней полусферы или под другим ракурсом.

При ведении воздушного боя парой вертолетов немаловажное значение уделяет­ся распределению обязанностей между ведущим и ведомым. В западной прессе отме­чается, что ведущий экипаж должен соблюдать следующие принципы: стремиться постоянно удерживать машину противника в поле зрения; сохранять инициативу и создавать условия, при которых тот не может применять свое оружие; приложить максимум усилий для выполнения успешной атаки с первого захода.

В это время ведомый обязан прикрывать своего ведущего, удерживая в поле зрения вертолеты противника, исключить выход их в заднюю полусферу своего бое­вого порядка, а при необходимости обеспечить безопасный выход ведущего из боя. Скоротечное изменение воздушной обстановки предполагает также, что оба экипажа в любой момент должны быть готовы поменяться ролями.

Изучая опыт учений и испытаний, иностранные военные специалисты делают определенные выводы и обобщения, которые учитываются в дальнейшей летной и бое­вой подготовке. При этом отмечается, что экипажам чрезвычайно важно знать воо­ружение и летно-тактические характеристики вертолетов противника, а также уметь быстро обнаруживать и опознавать их. Кроме того, они должны своевременно и чет­ко оповещать другие экипажи, посты ПВО, командные пункты о приближающемся противника, оставаясь при этом незамеченными.

Успех воздушного боя зависит от своевременности обнаружения цели, согласованности действий членов экипажа и экипажей в группе, от их умения скрыть свой маневр и занять выгодное положение для атаки, а также эффективно применить бортовое оружие.

MENSBY

4.9

Вертолет «Крокодил» стал таким же узнаваемым символом советской военной мощи, как автомат Калашникова. Несколько интересных фактов из биографии легендарного вертолета Ми-24.

Этот вертолет стал таким же узнаваемым символом советской военной мощи, как автомат Калашникова. Помимо выдающихся боевых качеств, Ми-24 отличается характерным обликом, благодаря которому получил прозвище «Крокодил», а также фирменной чертой отечественного оружия - неприхотливостью в самых сложных условиях применения. Ми-24 поставлялся и поставляется до сих пор в более чем 50 стран мира. На заводе «Роствертол», давнем партнере банка ВТБ, и сегодня производятся его новейшие модификации на экспорт под индексом Ми-35. Всего же изготовлено около 3500 единиц, так что не удивительно, что «Крокодил» до сих пор остается основой парка ударных вертолетов России. Вот несколько фактов из биографии легендарного вертолета.

1. Летающая БМП

Первый полет Ми-24 совершил 19 сентября 1969 года, став вторым в мире специализированным ударным вертолетом после АН-1 «Кобра» (США). При его создании было принято два оригинальных технических решения. Первое оказалось не слишком удачным: Ми-24 создавался на базе агрегатов транспортного Ми-8 согласно концепции «летающая боевая машина пехоты» и получил грузовой отсек, в котором могли размещаться восемь десантников. Однако в реальности им редко пользовались. Если кабина пилотов имела бронирование, то отсек для десантников ничем не защищался, а поскольку Ми-24 приходилось летать над полем боя под огнем противника, то желающих участвовать в подобном аттракционе в качестве пассажиров находилось мало. Вести же прицельный огонь из открытых дверей, как это практиковали американцы во Вьетнаме, не было возможности из-за скоростей, на которых действовал Ми-24. В результате отсек для десантников стал бесполезным грузом, из-за которого вертолет получился хоть и быстрым, но тяжелым. Максимальная взлетная масса Ми-24 составляет 11 500 кг. Для сравнения: у АН-1 этот параметр равняется 4500 кг.

2. Канатоходец

Недостаток маневренности Ми-24 отчасти проявился в одном необычном эпизоде: в воздушном бою американского и советского вертолета, который произошел в 1983 году на границе ГДР И ФРГ. Выполнявший разведывательный полет вдоль границы Ми-24 встретился с АН-1, летевшим с аналогичной миссией. Пилоты затеяли маневренный бой без применения оружия. В ходе схватки Ми-24 заложил такой вираж, что потерпел катастрофу. Проблема в том, что для увеличения скорости диаметр несущего винта у Ми-24 сделали значительно меньше, чем у аналогичного по массе и мощности Ми-8 (17,4 м против 21,3 м). Лопасти при этом стали короче, но шире. Такой винт дает меньшее сопротивление, но из-за увеличившейся нагрузки и угрозы срыва потока на лопастях пилотаж Ми-24 требует мастерства и большой точности. Летчики говорят, что управлять этим вертолетом «так же просто, как ходить по канату».

3. Окрыленный

Вторая конструктивная особенность Ми-24 оказалась в целом довольно удачной. Этот вертолет оснащен внушительными по размерам крыльями (размах 6,4 м). Они используются не только для подвески вооружения, как на других боевых вертолетах, но и создают в полете до 28% подъемной силы, разгружая несущий винт и повышая грузоподъемность вертолета. На самом деле Ми-24 - нечто среднее между вертолетом и самолетом. Это отражается и на тактике его применения. Если ударные вертолеты западных стран активно используют режим висения, подскакивая для атаки из-за складок местности или деревьев, то козырь Ми-24 - скорость.

4. Рекордсмен

Ми-24 - один из самых быстрых вертолетов в мире. А если говорить о серийной технике, то, пожалуй, самый быстрый. Он развивает в горизонтальном полете скорость 335 км/ч. В 1978 году на Ми-24 был установлен абсолютный мировой рекорд скорости для вертолетов - 368,4 км/ч. Правда, для снижения веса и сопротивления воздуха рекордный Ми-24 летал без оружия, брони и крыльев. Превзойдено это достижения было лишь в 1986 году британским многоцелевым вертолетом Westland Lynx («Рысь») - 400,87 км/ч. Однако экземпляр для рекордной попытки мало походил на серийную машину: он использовал на 40% более мощные двигатели, а также специальные лопасти несущего винта. Скорость обычной «Рыси» не превышает 260 км/ч.

5. По-самолетному

Из-за большой массы Ми-24 чаще всего взлетают с разбега, по-самолетному. Ходили даже слухи, что он вообще не может взлетать вертикально или зависать в воздухе. Зависать на месте Ми-24 может, но взлететь вертикально с максимальной нагрузкой на нем и в самом деле затруднительно. Особенно в горах, где воздух разрежен, или в странах с жарким климатом, когда из-за высокой температуры падает мощность двигателя. В Афганистане Ми-24 обычно взлетали с разбега в 100–150 метров, разгоняясь на переднем колесе. Садились тоже по-самолетному, но по другой причине: нужно было двигаться впереди пылевого облака, поднимаемого винтами, чтобы видеть землю.

6. Броня крепка

Одно из основных отличий ударного вертолета - наличие бронирования. На Ми-24 это лобовые бронестекла, бронированные сиденья и бронеплиты на бортах кабин летчика и оператора и на капотах двигателя. В Афганистане лобовое бронестекло Ми-24 ни разу не было пробито, хотя после одного из вылетов в нем насчитали шесть пулевых отметин. На Ми-24 возлагалась не только задача огневой поддержки войск и прикрытия колонн на земле, но и защита гражданских и транспортных самолетов. В Кабуле, к примеру, два Ми-24 сопровождали при посадке рейсовые самолеты «Аэрофлота», отстреливая тепловые ловушки. При обнаружении пуска ПЗРК им предписывалось идти на ракету и прикрывать пассажирский самолет собой.

7. Недетские игрушки

Ми-24 мог нести очень мощное вооружение. На его крыльях можно было вешать «игрушки» общей массой 2400 кг. Для сравнения: боекомплект танка Т-72 весит меньше тонны. Стандартная нагрузка Ми-24 в Афганистане состояла из двух блоков неуправляемых авиационных ракет (НАР), двух бомб ФАБ-250 и боезапаса для пушки или пулемета. Первоначально Ми-24 оснащался четырехствольным пулеметом ЯкБ-12,7 с вращающимся блоком стволов и скорострельностью до 4500 выстрелов в минуту, который устанавливался на носовой турели. В 1982 году Ми-24, атакуя караван душманов в Афганистане, одной очередью из такого пулемета разрубил пополам автобус. Однако сложная кинематика ЯкБ-12,7 оказалась слишком капризной в полевых условиях. На смену пулемету пришла двуствольная автоматическая пушка ГШ-30К, устанавливаемая на модификации Ми-24П («пушечный»). Она имела калибр 30 мм и оказалась столь мощной, что установить ее в подвижной турели было невозможно. Пушка крепится неподвижно сбоку фюзеляжа, поэтому прицеливание ведется не оператором вооружения, а пилотом, для чего требуется переориентация всего вертолета. В итоге был найден компромисс: двуствольная автоматическая пушка ГШ-23 калибра 23 мм могла устанавливаться в носовой турели и за счет большей точности и скорострельности не уступала в эффективности пушке калибра 30 мм. А в конце 1980-х годов Ми-24 стал первым в мире вертолетом, вооруженным ракетами «воздух - воздух».

8. Огонь и натиск

В Афганистане наиболее эффективными в борьбе с душманами показали себя не высокоточные боеприпасы, а блоки с неуправляемыми авиационными ракетами. Обычно Ми-24 на высокой скорости делал боевой заход, с расстояния 1200–1500 м давал залп НАР, «подметая» поле боя оперенными стальными стрелами, составлявшими начинку их боеголовок (до 2200 «гвоздей» в каждой ракете), а на подлете пилот открывал огонь из пушки, давая возможность оператору прицельно сбросить бомбы. Любопытно, что американцы, столь охотно демонстрирующие «рекламные» ролики о применении высокоточного оружия с вертолетов, в реальных условиях при огневом противодействии с земли переходят на ту же тактику: удары НАР на большой скорости.

9. И в каждой турбине мы слышим…

Один из секретов надежности Ми-24 - двигатели ТВ3-117В, те же, что стоят и на Ми-8, самом массовом вертолете в мире. Этот двигатель был разработан в 1972 году в Ленинграде в ОКБ им. В.Я. Климова. До недавнего времени изготавливался на Украине, но в свете последних событий производство его новейшей модификации ВК-2500 освоено в России. Этот уникальный двигатель поразительно надежен. В Афганистане песок съедает даже оковку передних кромок несущих винтов, а ТВ3-117 продолжал работать порой со «щербатой» турбиной. Однажды в одном из снятых на ремонт двигателей недосчитались 17 лопаток турбины из 51. Между тем надежность для боевого вертолета –качество, быть может, даже более важное, чем защищенность и ударная мощь. В период с 2001 по 2009 год США во время боевых действий в Ираке и Афганистане потеряли 79 своих ударных вертолетов АН-64. При этом от огня противника пострадали 11 машин, а 68 разбились без посторонней помощи.

10. Истребитель танков

Когда мы говорим о специфической тактике применения Ми-24, то надо иметь в виду, что этот вертолет создавался в первую очередь для борьбы с танками, для чего оснащался великолепным комплексом противотанковых управляемых ракет (ПТУР) «Штурм». В реальности в роли истребителя танков ему удалось себя попробовать лишь во время Ирано-иракской войны 1980–1988 годов, которую называли последней классической войной в истории человечества. Например, в первые три месяца военных действий только один из иракских Ми-24 уничтожил 55 танков противника. Потом успехи стали скромнее просто потому, что у Ирана кончились танки.

11. Вертолет против вертолета

Ирано-иракская война впервые в истории стала ареной интенсивных воздушных боев между вертолетами. В основном сражались ударные Ми-24 и АН-1 «Кобра», применяя друг против друга ПТУР. Вот описание типичного боя: 25 февраля 1984 года три иранских АН-1 внезапно атаковали тройку иракских Ми-24. Но «Крокодилы» шли растянутой цепью, поэтому «Кобры» запустили ПТУР Tow с предельной дистанции и промахнулись. Этот выстрел известил иракцев об атаке, они развернулись и пошли на противника. Им удалось увернуться от шести медленных и маломаневренных иранских ПТУР, а затем пуском собственных ракет сбить две «Кобры». Третья попыталась скрыться, но Ми-24 без труда догнал ее и с дистанции 1,5 км расстрелял залпом НАР. В тот день все сложилось удачно для Ми-24, но исход таких боев был разным. Ирак заявил о 16 воздушных победах «Крокодилов» над «Кобрами» при потере шести Ми-24. Иран называет прямо противоположные цифры. Истина, скорее всего, посредине: противники были достойны друг друга.

12. Ночной бой

Одерживал Ми-24 победы и над куда более современными вертолетами вооруженных сил США. К примеру, в 1999 году сербский Ми-35 (экспортная модификация Ми-24) сбил новейший американский ударный вертолет АН-64 «Апач» и транспортный UH-60, участвовавшие в операции спасения пилота разбившегося F-16. Примечательно, что это победа была одержана в ходе ночного боя, несмотря на то, что Ми-24, изготовленный в 1986 году, уступал в оснащенности куда более современному АН-64D, запущенному в производство в 1993 году. Единственным преимуществом Ми-35 были ПТУР «Штурм» новейшей модификации с дальностью действия 7 км. Оснащенность сыграла злую шутку с американцами. «Апач» имел радар кругового обзора. Сербы засекли его излучение, по пеленгу скрытно вышли на дистанцию 6700 м и произвели пуск ракеты «Штурма». Уничтожив «Апач», сербский вертолет догнал и расстрелял UH-60.

13. Стопроцентная победа

22 июля 2002 года северокорейский Ми-35 сбил АН-64 Южной Кореи. Редкий случай 100-процентно подтвержденной победы. Изначально Южная Корея опровергала факт уничтожения своего вертолета, утверждая, что он упал из-за неполадки системы следования рельефу местности. Однако эксперты США провели собственное расследование и обнаружили в обломках «Апача» вольфрамовые стержни, используемые в качестве поражающих элементов в ракетах Ми-35. Редкий случай, когда американцы сами стремились доказать факт поражения своего оружия, поскольку версия технической неполадки грозила колоссальными финансовыми убытками производителю АН-64, американской компании McDonnell Douglas. В большинстве других случаев соперники подтверждать победы Ми-24 не спешили.

14. Легенды Ми-24

8 июня 1982 года в небе Ливана произошло уникальное событие: сирийский Ми-24 сбил сверхзвуковой истребитель. Вертолет был атакован израильским F-4 «Фантом», который выдал себя излучением радара. Ми-24 развернулся в сторону противника и выпустил ему в переднюю полусферу две ракеты «воздух - воздух» Р-60 с расстояния 8 км. Обе попали в истребитель, несшийся в атаку со скоростью, почти в полтора раза превышающей скорость звука. 27 октября того же года, по сообщению правительственной иракской газеты «Багдад обзервер», Ми-24 сбил иранский «Фантом». Разумеется, обе эти победы остались неподтвержденными.

15. На равных

Что касается дозвуковых самолетов, то с ними Ми-24 расправлялся довольно уверенно. В Никарагуа он сбивал «антикварные» американские истребители F-86, соперничавшие с МиГ-15 еще во времена Корейской войны в 1950–1953 годах, а также легкие штурмовики А-37. Есть сведения (разумеется, неподтвержденные), что иракский Ми-24 сбил американский штурмовик А-10, атаковавший колонну танков, которую вертолет прикрывал. В 1992 году в Абхазии Ми-24 сбил с помощью ПТУР «Штурм» грузинский штурмовик Су-25, а в декабре 1994 года во время первой чеченской войны Ми-24 сбил ракетой Р-63 транспортный Ан-12, перевозивший оружие и деньги для боевиков.

16. Гроза хулиганов

Благодаря своей скорости Ми-24 начал использоваться в СССР для перехватов легкомоторных самолетов, нарушавших границу. Активно привлекаться для этих целей вертолет стал после скандальной посадки на Красной площади Матиаса Руста 28 мая 1987 года. Есть сведения по крайней мере о пяти случаях, когда Ми-24 принуждал подобных нарушителей к посадке. Однажды при заходе на посадку воздушный хулиган попытался сбежать, но Ми-24 догнал его, зашел выше и прижал к земле. Кстати, в мае 2015 года журналист телеканала «Звезда» на таком же, как был у Руста, самолете Cessna попытался пролететь из Калининградской области через западную границу России курсом на Москву, чтобы повторить «подвиг» немца. Не прошло и минуты, как рядом появился Ми-24, который потоком воздуха от винтов «сдул» самолет на несколько десятков метров ближе к земле и заставил его идти на посадку. «Если бы Руст столкнулся с таким напором, то вряд ли бы решился лететь дальше», - делился впечатлениями от полета журналист.

17. Не для слабонервных

Еще одним козырем Ми-24 считается психологическое воздействие на противника. Сочетание размеров, скорости, хищного внешнего вида и характерного звука производят впечатление, которое трудно передать словами. Знаменитые кадры из «Апокалипсиса сегодня» с полетом группы UH-1 «Ирокез» под музыку Вагнера покажутся вальсом бабочек в сравнении с атакой Ми-24. Недаром афганские душманы говорили: «Мы не боимся русских. Мы боимся их вертолетов».

Корпус морской пехоты США специально закупил Ми-24 для тренировки личного состава на «вертолетобоязнь». В США в Форт-Полке, штат Луизиана, существует подразделение поддержки угрозы, использующее Ми-24 для обучения военнослужащих противодействию вертолетной атаке. По признанию американцев, даже те части, которые проходили тренировку с американскими вертолетами, в первые дни обучения оказываются неспособны защищаться от Ми-24. «Эта штука атакует не так, как американские вертолеты, - говорит руководитель «курсов». - Все происходит внезапно. Потом ребята даже удивляются, как они были напуганы».

18. Глазами противника

В середине 80-х годов разведка США в результате секретной операции раздобыла Ми-24. Изучал его американский летчик Джеф Слейтон. Вот как он вспоминает момент, когда впервые увидел советский вертолет, причем не в небе, а на земле, в полутемном ангаре: «У меня задрожали колени. Моя первая мысль была: ну и здоровенная дура!»

«Он вынослив, как трактор, - рассказывает Стив Дэвидсон, другой американский летчик, освоивший Ми-24. - Поставьте его в сарай на год, затем зарядите аккумуляторы - и можете лететь. С нашими вертолетами так не получится. А в полете он идет ровно, как кадиллак 1962 года».

«Если бы я хотел летать на вертолете только для удовольствия, вне всяких сомнений, Ми-24 оказался бы на самом верху моего списка», - утверждает Слейтон.

19. По-прежнему в строю

У России есть куда более современный вертолеты, чем ветеран Ми-24. К примеру, Ми-28 - гораздо более защищенная и эффективная боевая машина. Его двигатели разнесены и экранированы элементами конструкции, так что поразить одновременно обе силовые установки практически невозможно. В Ми-28 применено множество новшеств, например, энергопоглощающее шасси, спасающее экипаж при жесткой посадке. Бронекабина с бронеостеклением выдерживает попадание снарядов калибром 20 мм. Композитные лопасти продолжают работать после попадания снарядов калибра 30 мм. И все же Ми-24 не только не снимается с вооружения, но и продолжает производиться в Ростове-на-Дону в виде своей новейшей модификации Ми-35.

Дело в том, что Ми-28 - машина современная, дорогая, предназначенная для борьбы с бронетехникой. Однако большинству развивающихся стран вертолет для современной войны не по карману, да и просто не нужен. А в качестве оружия для операций против незаконных вооруженных формирований лучшего выбора, чем надежный, доступный по цене и проверенный в деле Ми-24, просто не существует. Отсюда и тот интерес, который продолжают проявлять к этому вертолету во всем мире. Вот и в 2015 году подписаны новые контракты на поставку Ми-24 в Ирак, Сирию, Афганистан и Пакистан. Более того, именно эти вертолеты закупает для своих нужд ФСБ России. Продолжаются закупки Ми-35 и российским Министерством обороны.

20. Вертолет будущего

В самом конце 2015 года, 23 декабря, на летно-испытательной станции Московского вертолетного завода им. М.Л. Миля в подмосковном Томилино впервые взлетел экспериментальный скоростной вертолет. Это не новая разработка, и даже не прототип будущего вертолета, а летающая лаборатория для отработки двигателей, трансмиссии и винтов для скоростей полета в районе 400 км/ч.

Макет этой машины под названием «Демонстратор перспективного скоростного вертолета» был показан публике на авиасалоне МАКС-2015. И вот винтокрылая машина совершила первый полет. Под ее обтекаемыми обводами без труда угадываются хищные контуры Ми-24. Именно на базе легендарного «Крокодила» сделан этот облагороженный с точки зрения аэродинамики «лебедь». Потенциал вертолета, впервые взлетевшего более 35 лет назад, до сих пор позволяет создавать на его основе экспериментальную технику.