Белое дело и наши задачи. Он подозревал что ребята знают где соловьев

После Тамбова, когда восстание там было подавлено, то есть заложники перестреляны, повстанцы перебиты или посажены, деревни спалены, все как положено - Голикова перебросили в Башкирию - для чего? Решать аналогичные вопросы. Трудиться по специальности?

Снова - Солоухин:

«Сразу же после того, как он (Гайдар) откупался в крови тамбовских крестьян, его командировали в Башкирию. Если кто поинтересуется у башкирских старожилов (а уже передалось и следующим поколениям), то услышит, как приехавший в Башкирию Голиков со своим сослуживцем-чоновцем с двух тачанок из пулеметов расстреляли толпу непокорных башкир в несколько сот человек. После этого злодеяния Голиков вскоре (нечего стало делать в Башкирии) переводится в Сибирь, в Красноярск, а конкретнее - в район Ачинска и Минусинска, где действовал Горно-Партизанский отряд Соловьева».

Про Хакасию нашлось и сохранилось побольше свидетельств и версий, чем про предыдущие дела Голикова. Поскольку этими строками биографии коллеги заинтересовался знаменитый, правда молодежь его вряд ли знает, Владимир Солоухин и кой-чего нарыл. И изложил свое видение в книге «Соленое озеро». Таки деревенщики, пожалуй, больше ненавидели советскую власть, чем городские писатели…

Писатель привел версию - еще одну - происхождения псевдонима «Гайдар». По рассказам местных, хакасов. Якобы «хайдар» означает не «вперед идущий» и не «вперед-смотрящий», а просто «куда». (Это ему рассказывали очевидцы, но большей частью, те, кому рассказывали очевидцы.) «Его так хакасы называли. Он у всех спрашивал: „Хайдар?“ То есть куда ехать? А искал он банду Соловьева. …Когда окончилась, короче говоря, гражданская война, один казак, хорунжий (унтер-офицер) из колчаковской армии, оказался непокорившимся. Его фигура привлекает к себе внимание, исполненное почти болезненного интереса, потому что на территории всей необъятной России это был фактически последний вооруженный очаг сопротивления бандитам, захватившим страну, и конечно, тотчас же объявившим бандитами непокорившегося унтер-офицера и казака, а также его отряд… Этот отряд он назвал именем Великого Князя, брата царя Михаила Александровича. На знамени он написал „За Веру, Царя и Отечество“, ввел погоны, установил дисциплину… Ни бессмысленными убийствами, ни грабежом крестьян Соловьев не занимался. У него было настоящее, дисциплинированное войско, небольшое, конечно, однако достигавшее временами до 600, до 1000 человек» .

Тогда продразверстка была, хлеб у мужиков отбирали подчистую. Свозили в общественные амбары, на ссыпные пункты, увозили обозами. А Соловьев этот хлеб отбивал, оставлял на прокормление отряда, то есть банды. Остальное возвращал мужикам...

Солоухин, оказавшись как-то в Абакане и уже имея интерес к обоим персонажам, и к Соловьеву (которого он идеализирует)? и к Гайдару (которого, напротив, с чувством демонизирует), зашел в архив. Его допустили до старых документов, но они были слепые, выцветшие, неразборчивые, да и времени было писателю жалко, там месяц бы надо было копаться, а у него всего день был, не ломать же график. (Не знаю, как сейчас, может Абакан стал сверкающим city с небоскребами, а в 1980-м, когда я там побывал, это был мрачный пыльный поселок, нагоняющий тоску). К тому ж Солоухин сразу заметил, что «в Абаканском архиве вообще нет упоминаний о Голикове. Я даже удивился и высказал свое удивление хранительнице фондов. Она, потупив глаза, проговорила, как если бы не относящееся к делу: „Вы не первый москвич листаете эти архивы...“» Тонкий намек.

В итоге, вот ведь забавно, историю охоты чекистов на Соловьева Солоухин изложил со слов девятиклассницы, которая как раз про это написала свой детский наивный реферат. Ее имя Таня Соломатова. Тема была сформулирована ого как: «Действия ЧОН (Части Особого Назначения) на территории Ачинского и Минусинского уездов Енисейской губернии».

Она, а за ней, с ее слов, Солоухин цитирует документы такого рода:

«За смерть одного советского работника, павшего от рук контрреволюционера и разбойничьих банд, будут расстреливаться все заложники, находящиеся в руках советской власти. Все пойманные с оружием, не имеющие на то разрешения, будут объявлены вне закона».

Это, понятно, со стороны Советов. Все с этим ясно.

Но девочка нашла и переписала, что куда интереснее, воззвание самого Соловьева!

«КО ВСЕМУ НАСЕЛЕНИЮ

Советская власть вступила на новый путь борьбы с белой партизанщиной, стремясь запутать партизан в бессильной злобе. Власть хватает и расстреливает родственников партизан. Мы вообще всегда считали власть жидов и коммунистов смелой и бессильной. Мы всегда были уверены в том, что эта власть кроме обмана и жестокости, кроме крови ничего не в силах дать населению, но все-таки полагали, что правительство состояло из людей нормальных, что власть принадлежит хотя и жестоким, но умственно здоровым. Теперь этого сказать нельзя, разве на самом деле допустимо, чтобы люди умственно здоровые стали делать то, что делает теперешняя власть. Разве вообще допустимо, чтобы психически нормальному человеку (на Голикова что ли намекает? Контуженного что твой полковник Буданов, и еще надо понимать, что в те годы были не лекарства, а смех один. - ИС) пришла в голову мысль требовать ответа за действия взрослых - человека малолетнего. Конечно нет. Власть арестовывает партизанских родственников от семилетнего возраста. Да разве придет когда-нибудь мысль нормальному человеку наказывать семилетнего ребенка за действия сорокалетнего дяди, конечно же нет. Но власть не только наказывает, власть убивает, уничтожает, и не того человека, который делает по ее мнению зло, а другого, который этому злу не причастен. Может ли быть более дикое распоряжение, чем то, которое делается Советской властью. Граждане, вы теперь видите, что нами управляют идиоты и сумасшедшие, что ваша жизнь находится в руках бешеных людей, что над каждым из вас висит опасность быть уничтоженными в любой момент, ибо, если наша очередь пришла сегодня, то ваша может прийти завтра. Чтобы спастись вам от неминуемой гибели, необходимо браться за винтовки и примыкать к нам. Братья, так как только в этом случае уйдете от преследования Советских деятелей, которые обрушатся тогда на невинных ваших соседей. Мы, белые партизаны, относимся к пролитию крови отрицательно, несмотря на соблазн отомстить Советской власти, не считаем себя вправе идти по ее пути. За сумасбродство и кровожадность родителей мы не можем поднимать оружие против детей коммунистов, мы же будем направлять нашу борьбу против самих коммунистов, не только расстреливать их как своих политических врагов, но как врагов России, как врагов своего народа.

Есаул СОЛОВЬЕВ 1922 год».

Господи помилуй… Я читал эти строки в дни, когда разгорались страсти по поводу нападения банды на поселок Сагра в Свердловской области - те же безумные действия властей и беззащитность простой публики… Ну а что, тот режим, большевицкий, не был ведь осужден, никто не назвал вещи своими именами.

«Продотряды отбирали у крестьян последнее пропитание, свозили его на ссыпные пункты, в общественные амбары, и, пока еще не успели отправить обозами на железнодорожные станции, случалось, отряд Соловьева опустошал ссыпные пункты и раздавал хлеб обратно крестьянам. Если же хлеб или мясо забитого скота отправлялось уже обозами на железнодорожные станции, Соловьев нападал и на обозы. Впрочем, комиссары продразверстки, большевики, не очень-то и заботились об отправке продовольствия, отнятого у крестьян: им важно было отнять это продовольствие, оставить население голодным и холодным, то есть, по их мнению, более беспомощным и покорным».

Так кто же «держал в напряжении и разорил громадную Енисейскую губернию с ее хлебом и скотом»? - продотряды, насчитывающие тысячи продкомиссаров и продагентов, рыскавших по всем деревням и держащих их всех под контролем, или небольшой отряд Соловьева, прятавшийся в тайге? И если Соловьев «держал в напряжении и разорял», то почему же он пользовался неизменным сочувствием, симпатиями и поддержкой местного населения, и не только русских крестьян, но хакасов, называемых тогда инородцами?

Таня Соломатова (просто золотая девочка, я вам скажу! - ИС) приводит воспоминание Аграфены Александровны Кожуховской (у которой, кстати сказать, в свое время квартировал Голиков и которой приписывали близкие отношения с атаманом):

«Я хорошо помню, как боролись с бандой Соловьева. Соловьев родился в нашей деревне, сам крестьянин. Поэтому он никогда не убивал и не грабил наших жителей».

А вот про Голикова хакасы - эти свидетельства привел Солоухин - рассказывали совсем другие истории!

«…он на глазах у бабушки застрелил ее внука, молодого хакаса. Бабушка потом со стены соскабливала мозги внука, чтобы похоронить вместе с телом. А еще рассказывают, как он в одном аиле трупами расстрелянных доверху набил деревенский колодец».

«Моего родственника, 12 лет, который играл железным шомполом, увидел Голиков. "Что это такое? Где взял? Ты, наверное, связной?" Мальчик ничего не мог ответить. Наверное, он даже не знал, что такое - связной. В ярости Голиков шашкой зарубил мальца».

«Голиков подозревал, что хакасы знают, где Соловьев, знают, а не говорят. Вот он и спрашивал у каждого встречного и поперечного. "Хайдар?" А ему не говорили. Один раз в бане запер шестнадцать человек хакасов. "Если к утру не скажете, где Соловьев, всех расстреляю". Не сказали. Утром он из бани по одному выпускал и каждого стрелял в затылок. Всех шестнадцать человек перестрелял. Своей рукой. А то еще, собрал население целого аила, ну, то есть целой деревни... Семьдесят шесть человек там было. Старухи и дети, все подряд. Выстроил их в одну шеренгу, поставил перед ними пулемет. "Не скажете, всех перекошу". Не сказали. Сел за пулемет и... всех... А то еще в Соленом озере, да в Божьем озере топил. В прорубь под лед запихивал… под лед сам лично пихал почти живых людей еще. Много, очень много, шибко много. Я, как и другие односельчане, давно здесь не ловлю рыбу и никто не ест рыбу этого озера. Хоть и хорошая она, жирная… Например, озеро Большое... каждый день и ночь люди, красные люди, ученые люди, русские люди к шее хакасов камни привязывали, пули-свинец берегли, живых в прорубь пихали. Весной сотни трупов - людей, обезображенных рыбой, всплывало».

Некто Килижекова, из местных, рассказывала:

«Ночью Голиков с отрядом много хакасов привел к озеру. Камни привязал, на лед положил. Но спустить под лед сил не хватило у красных. Устали.

Соловьев пришел. Голиков бежал. Соловьев сестер-братьев позвал, говорит хакасам, я вам брат. Забирайте, лечите своих родственников. Поэтому люди добро такое вечно помнят».

«Научный сотрудник Института Истории Хакассии Сергей Михайлович Тодышев обогатил этот эпизод чудовищной подробностью. Оказывается, чоновцы оставили связанных хакасов на льду до утра не потому, что устали, а потому, что это было накануне дня рождения А. Голикова. Вот он и хотел ознаменовать этот день истреблением десятков людей. Однако ночью налетел Соловьев и освободил полуживых заложников».

Ну просто Хичкок! Вестерн! То есть, пардон, истерн.

Но при советах у нас сняли другое кино, вялое и лживое - «Конец императора тайги». В котором нежный и ласковый Гайдар разбивает, то бишь ликвидирует, отряд Соловьева. При том что, как известно, атаман успешно действовал в Хакассии еще полтора года после отъезда Голикова.

А куда ж это он уехал? И с чего вдруг? Так удачно все складывалось, удалось наладить эффективный менеджмент…

Самая распространенная версия такая.

«А. П. Голиков самовольно расстрелял четверых пленных, вместо того, чтоб, как было ему приказано, отправить их в штаб. За что был в конце концов привлечен к суровой ответственности».

Значит, таки убивал… Кто б сомневался. Даже Камов признал, что да, были расстрелы, и оправдывал Гайдара тем, что ну не было возможности этих пленных кормить и охранять. Да понятно все, чего уж там…

Суровая ответственность - это кстати как? Об этом позже. Пока послушаем Солоухина:

«Между тем в "чоновский" центр в Красноярске пошли на Голикова бесчисленные жалобы на его кровавые действия. Жалоб этих было так много и они были так доказательны и настойчивы, что красноярские власти решили вызвать восемнадцатилетнего комбата с „тамбовским опытом“ и во всем разобраться. Телеграммы три или четыре Голиков оставил без ответа. Наверное, ему казалось странным, что его действия представителями советской власти могут оцениваться как предосудительные. Однако в конце концов он вынужден был подчиниться и явился в Красноярск.

Нет стенограмм разбирательства этого дела, но есть заключение по делу № 274. В этом заключении командующий ЧОН губернии В. Какоулин написал: "Мое впечатление: Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь своим служебным положением, целый ряд преступлений". Были, оказывается, проверочные комиссии. Так вот, председатель одной из проверочных комиссий, а именно т. Виттенберг, потребовал для Голикова суда и высшей меры наказания, то есть расстрела. Биографы Голикова утверждают, что суд не состоялся. Сергей Михайлович Тодышев уверял меня, что суд был и что Голикова приговорили к расстрелу, но что Тухачевский (поделец Голикова по тамбовским кровопролитиям), находясь в то время на высоте государственного положения, спас своего бывшего подчиненного, отозвав его из Красноярска в Москву "для лечения". И то, и другое правдоподобно, ибо к этому времени всем стало ясно, что Голикова нужно лечить. Что он не просто убийца (все чоновцы - убийцы), но что он убийца - псих, что он убийца - маньяк. Не исключено, что Голикова надо было наказать, дабы успокоить возмущение нацменьшинства (но тем не менее коренного населения Хакасии). Тогда не исключено, что для этого успокоения вынесли Голикову суровый приговор, а потом вместо расстрела тихонько отправили его на лечение в Москву. Чоновец чоновцу глаз не выклюет. Но из партии его все-таки исключили. А это по тем временам - не мало. И ни за что, за какие-нибудь мелочи едва ли вынесли бы такое решение. Хотя биографы и утверждают, что он ни разу с просьбой восстановить его в партии не обращался, что со стороны Голикова благоразумно, ибо при новом разбирательстве дела опять всплыли бы его "деяния" в Хакасии, но существует фольклор, что все-таки Голиков писал в ЦК с просьбой о реабилитации, на что Иосиф Виссарионович с присущим ему лаконизмом и ставя последнюю точку на «деле» сказал: "Мы-то его, может быть, и простили бы. Но простят ли его хакасы". А потом десятки разных школ, пионерских отрядов, пионерских лагерей, кинотеатров, улиц, домов культуры назвали именем Аркадия Гайдара, да так и зовут до сих пор».

Продолжение следует

(Руководители: Гольцер Татьяна Васильевна, учитель истории; Деряжная Алла Владимировна, заместитель директора школы по учебно-воспитательной работе, учитель географии; пос. Шира)

Третий год в школе работает краеведческий кружок, главной задачей которого является исследование малоизвестных и спорных фактов в истории Хакасии, Ширинского района, п.Шира. Мы тесно сотрудничаем с краеведческими музеями Шира и Абакана. В январе 2004 года в нашем музее состоялся праздник – “Литературная гостиная”, посвященная столетию писателя Аркадия Гайдара. Его имя тесно связано с историей нашего района. В музее есть стенд, посвященный его деятельности. У нас проходили съемки известного фильма “Конец императора тайги” режиссера В.Саруханова. События фильма рассказывают о противостоянии Аркадия Гайдара и Ивана Соловьева. Нынешнее время дает возможность приоткрыть тайны минувших событий. И мы решили прикоснуться к ним. Стали искать источники. В музее мы узнали: Гайдар – герой, Соловьев – бандит. Но по телевидению увидели другое: Гайдар – убийца, Соловьев – народный герой. И нам стало интересно, а как же было на самом деле?

Руководители кружка организовали нам встречу с редактором местной газеты “Ширинский вестник” Иванченко В.Н. Василий Николаевич сопровождал писателя Бориса Камова, сценариста фильма, в его поездках по Ширинскому району в 70-е годы и более всех компетентен в вопросе Голиков-Соловьев.

Он и рассказал нам, что живы еще свидетели тех событий. Руководители решили найти очевидцев и организовали поездку в село Соленоозерное и в музей Казачьего быта. Действительно, живы те люди, которые знали Гайдара и Соловьева.

И вот тут-то началось: встречи, беседы, работа в архивах... Собранный материал руководители помогли нам проанализировать, обобщить, сделать выводы.

Исторические факты и события неотделимы от жизни народа. Во все времена они сопутствуют нам, вносят в жизнь что-то интересное, положительное, а порой противоречащее, отрицательное, заставляющее думать, анализировать происходящие явления, события.

В дни столетия А.П.Гайдара по телевиденью шли передачи об этом замечательном писателе. В детстве с восторгом читали рассказы Аркадия Гайдара “РВС”, “Чук и Гек”, “Тимур и его команда”, “Голубая чашка”, в нашем поселке есть улица Гайдара, знаю поселок Гайдаровск в соседнем Орджоникидзевском районе. И вдруг...

В программе “Вести” с экрана плачет и причитает старушка: “Опозорил нашу улицу, доску с этим же именем прицепили. Ой, опозорил!..”

И ниже титры: Кокова М.К., жительница Форпоста, ныне Соленоозерного. Да это же из нашего района! В голове застучало много вопросов: Что? Как? Почему? И началась исследовательская работа в музее, библиотеке, встречи с очевидцами.

Семья потомственного казака Николая Нестеровича Соловьева жила в станице Форпост, основанной еще во время покорения Сибири и переименованной при советской власти в Соленоозерное. По каким-то неясным причинам некогда богатый казак Николай Соловьев разорился. И поэтому на жизнь семьи зарабатывал по-разному: занимался производством изделий в тайге, пастушил... Сын Иван помогал отцу и в работе, и на домашнем подворье. В 1911 году был призван на службу в казачью сотню в Красноярске. Политикой, судя по всему, не увлекался, поскольку, вернувшись домой после Февральской революции, в активистах не ходил, а стал по-прежнему вместе с отцом выжигать известь. Вскоре женился на Анастасии Григорьевне Осиповой, вдове, по матери – хакаске. Во время “колчаковщины” Соловьев был мобилизован и служил урядником в Енисейском казачьем полку. Участвовал в боевых действиях, был ранен. После возвращения домой 4 марта 1920 года был арестован без объяснения причин. Его препроводили в Ачинский Дом лишения свободы с соответствующими обвинительными документами. Можно ли было считать их правдивыми, если по одному он проходил как “опасный” для советской власти, а по другому как совершивший “уголовку”? Виной было уже то, что Соловьев – казак, а тем более урядник. Судьбе было угодно, чтобы Иван Соловьев, сбежал 9 июня 1920 года из Красноярского концентрационного лагеря и укрылся в тайге, через некоторое время став известным уже для одних как бандит, для других как защитник от притеснений власти. Судьбе было так суждено, что после ареста Соловьева бывший красный партизан Перевалов, арестовавший Соловьева, устроил расправу и убийства безвинных людей в селе Шарыпово. Оставшиеся в живых примкнули к отряду Соловьева... В архивах сохранились донесения агентов ЧОН об организации отряда Соловьева. “Создан суд чести. Имеется молитва “Спаси, Господи, люди твоя и сохрани достояние твое...” Существует ежедневная вечерняя перекличка, группирующая банду. Банда именуется “Горноконный партизанский отряд имени Великого Князя Михаила Александровича”. Все вооружены винтовками, шашками, револьверами, имеется артиллерия. Обмундирование одинаковое, добротное, хорошее. В банде имеют все большую сознательность, на почве этого распоряжения выполняются беспрекословно и сознательно. Обращаются друг к другу “Господин такой-то”. В банде имеется книга приказов, например: “Категорически запретить самовольные обыски у населения. Соловьев”. В отряде имелось трехцветное знамя с надписью “За Веру, Царя и Отечество” (это отзывы врагов).

Свои места Иван Николаевич беззаветно любил. И как ни уговаривали его потом, когда у него уже был отряд, уйти в Монголию и дальше в Китай, куда ушли остатки Колчаковской армии, он никогда не захотел уходить из родных мест.

Советской власти было известно о Соловьеве немного. Из документов того времени: “Лет ему было тридцать с небольшим. Местный уроженец. Бывший колчаковский урядник, отпущенный домой среди многих тысяч раскаявшихся и прощенных. Арестованный в 1920 году по невыясненным до сих пор причинам, Соловьев бежал, создал банду. Вскоре в нее влился офицерский колчаковский отряд полковника Олиферова. Штаб, созданный поначалу из офицеров, помог Соловьеву сформулировать политическую программу: атаман добивался отделения Хакасии от Советской России. Пользуясь поддержкой запуганного неграмотного местного населения, Соловьев захватывал золотые и хлебные обозы, срывал заготовку продуктов и держал в напряжении большую часть Енисейской губернии”.

Говоря языком того времени – Соловьеву “шили” политику. На самом деле – Соловьев не был политическим деятелем. Это был русский человек, который уживается с любой властью, если она “здравомыслящая”. Он был согласен на социализм, лишь бы ему не мешали крестьянствовать.

Соловьев был незаурядной личностью. По ЧОНовским документам – честолюбив, осторожен, до наглости предприимчив, пользовался сочувствием населения, но отличался корыстолюбием... Был он невысокого роста, коренаст. Ловкости, смелости, силы ему не занимать. Любого борца мог побороть, любого коня обуздать и стрелял метко: на скаку сшибал птицу. И на лыжах хорошо бегал. Никто его поймать не мог, да он и не скрывался особо. Все юрты, дома были перед ним открыты, всюду он был желанный гость.

Вспоминает 88-летняя пенсионерка из Солено озерного Растовцева: “В партизанском отряде Соловьева были сплошь наши мужики, он никогда крестьян не обижал. Если за ними гонялись красные, то партизаны, прискакав в какое либо село, седлали новых коней, а уставших непременно просили вернуть старым хозяевам из других улусов. Повстанцев все за столы приглашали, а красные были незваными гостями”. Вспоминает учительница нашей школы Васильева В.Д.: “О встрече с Соловьевым и его бандой мне рассказывала моя бабушка. Однажды осенью они всей семьей собрались в лес на Секачуль за грибами и ягодами. Запрягли лошадь, поставили на телегу бочонки, короба под грибы и ягоды и поехали. Набрав полную тару груздей и брусники, возвращались. Вдруг раздались крики, свист и на них налетели бандиты. Они стали ругаться, хватать руками бруснику, рыться в коробах с грибами, распрягли и увели лошадь. Вдруг кто-то резко, по особенному свистнул и все затихли. К телеге, около которой стояли мой прадедушка с ребятишками подъехал какой-то человек. По тому, как все к нему обращались, было ясно, что это главный бандит. Потом выяснилось, что это был Соловьев. Подъехав к телеге, он спросил у бабушкиного отца: “О чем плачешь, старик?” Тот сказал, что его молодцы раскидали у него всю бруснику, а самое главное, забрали лошадь. И как он теперь без лошади будет кормить своих пятерых ребятишек, он не знает. Соловьев нахмурился, приказал своим бандитам удалиться, вернуть лошадь прадеду, извинился перед ним и ускакал вслед за бандой. Вот так об этом мне рассказала моя бабушка”.

Рядовые повстанцы и взводные вспоминали его как человека с сильным характером и волей, не допускающим и мысли попасть под чье-то влияние. В отряде Соловьева никто не знал, куда и зачем он идет, подчинение предводителю было полным. Своих мыслей он не высказывал, окружающие становились свидетелями лишь его действий. Если отличившихся поощрял офицерским кителем, часами или объявлял благодарность сам, то это высоко ценилось... Жители не просто симпатизировали Соловьеву, они в глубине души гордились им, втайне злорадствовали, что Соловьев для чоновцев, вообще для Советской власти недосягаем. “Руки коротки”. И радовались каждому успеху Ивана Николаевича со своим отрядом. В своей борьбе за “мнение народа” он пользовался необычными по тем временам методами “психологической войны”. После каждого налета банда распускала слух, что был “сам Иван Николаевич”. О Соловьеве шептали: “Все видит. Все слышит. И пуля его не берет”. Хакасские легенды сложены о народном защитнике, скачущим впереди на золотом коне.

Если бы белых гор не было,

Быстрые реки откуда бы текли?

Если бы не было Соловьева,

Счастье моему народу

Откуда бы вернулось?

Семь извилин на долгом пути,

По какому из них мне идти?

Соловьев мне брат и отец,

Я теперь у него – боец.

Разве самый плохой из коней,

Тот, что мне подарил отец?

Из сражающихся людей

Разве самый плохой я боец?

Если бы не белела гора,

Откуда бы светлые реки текли?

Если бы не было Соловьева-орла,

На что бы надеяться мы могли?

............................................

Белогорье стоит высоко,

Белые снега там не тают,

Хоть он русский, за нас

Чистым сердцем он всегда станет.

Синие горы стоят высоко.

Никогда там снега не тают,

Сердцем чистый наш Соловьев

Никогда нас, хакасов, не выдаст, не предаст.

Встречаются и другие воспоминания. Ширинец Горбов: “Я был еще мальчишкой, когда на моих глазах были зарублены бандитами молодые коммунисты, Григорий Литвинов и Павел Изотов. Помню, как от рук бандитов погибло семь членов партии и комсомольцев. Эти люди сопровождали обоз и были схвачены соловьевской бандой в тайге. Над пленными издевались. Им отрезали уши, носы, выкалывали глаза, резали живот. После этих всех страшных пыток их тела были брошены на дорогу и истоптаны копытами лошадей. В числе погибших был 16-ти летний Миша Белокопытов, Александр Булатов и Федор Скворцов в отряде из пяти человек сопровождали обоз. На обоз напала банда, при попытке скрыться трое были убиты”.

“К числу связных из местного населения принадлежала Настя Кукарцева. В целях конспирации ей дано было имя “Машенька”. Она попала в руки бандитов, переодевшихся в красноармейскую форму и под видом чиновников прибывших на Теплую реку, где жила Настя Кукарцева. Она, конечно же поверила бандитам и через них стала передавать донесения Голикову. Этим она выдала себя и была схвачена, постоянный допрос учинял ей сам Атаман Соловьев. Ни в чем не признавшись, она погибла (расстреляли)”.

В селе Чебаки Ширинского района находится могила борцов за советскую власть расстрелянных бандитами.

“В банде было много таежников, знающих каждую тропу. От бандитских шашек и пуль гибло много коммунистов и комсомольцев, борцов за советскую власть”.

“Соловьевцы нападали, в основном, на крупные населения, улусы, коммуны, рудники. Забирали хлеб, золото, уводили скот. Грабеж усиливался особенно осенью и весной”. Насилие, которое свалилось на людей, было столь жестоким и тупым, что люди сопротивлялись ему как могли. Некоторые отряды (по 5-8-10 человек) действительно не прочь были погреть руки на всеобщем бедствии и пограбить. Называют атаманов: Емандыкова, Кульбистеева, Родионова, братьев Кулаковых. Часто свои действия они списывали на Соловьева”.

Узнав о приезде нового командира, Соловьев начал не с боя, а с налета. “Аркадий Петрович, – написал он ему, – приезжай погостить. С честью встречу – с честью провожу”. И прельстительное такое послание было не единственное. Бывшая квартирная хозяйка Голикова-Гайдара, А.А.Кожуховская, рассказывала: “...Как Аркаша получит записку, целый день ходит сам не свой. Всюду ему чудится Соловьев. Ни разу в лицо его не видел, а все Соловьев перед глазами. Терпеть его не мог, а увидеть, поймать Ваньку – другой мечты не было”.

Поединок с Соловьевым становился прежде всего поединком психологическим. У Голикова было постоянное ощущение, что Соловьев ежеминутно рядом. Дважды и трижды в ночь командир вставал и обходил посты. Обходы заканчивались благополучно. А стоило Голикову уехать с небольшим отрядом из села – соловьевцы закололи часового. Привычные методы борьбы с бандой – выслеживание, преследование, короткий бой – существенных результатов не давали. Разведка, блестяще поставленная у Соловьева (на банду работали даже дети-хакасы), давала ему возможность следить за каждым шагом Голикова и его бойцов.

31 марта 1924 года в аале Ахасхыр председателю уездного ревкома Г.Итыгину и бывшему командиру добровольческого отряда Н.Спирину удалось провести личные переговоры с Соловьевым. Итыгин информировал: “Он сдал часть оружия, дал подписку о ликвидации банды и что желает перейти к мирному труду. Расстались друзьями”. Этот разговор был не случайным. Дело в том, что в начале апреля в Чебаках должен был пройти первый районный организационный съезд Советов. Итыгин и Спирин предложили Соловьеву приехать и выступить перед делегатами. Если они примут во внимание его аргументы, то это облегчит его дальнейшую реабилитацию. Делегатом этого съезда был Петр Конгаров:

– На съезде с большой речью выступил Иван Николаевич Соловьев. Его речь, если сказать своими словами, сводилась к тому, что у них не было никакой политической платформы, а это были люди, которые бежали в тайгу от грозящей им смерти. Они не нападали на своих военных преследователей, уклонялись от стычек с ними и только в кризисных ситуациях были вынуждены применять оружие... Съезд принял постановление – обратиться в Президиум ВЦИК с тем, чтобы реабилитировать Соловьева и оставшихся в живых людей из его окружения. (Это был звездный час казака Соловьева – народ в лице своего представительного органа постановил: вины за ним нет, его сопротивление властям было вынужденным и справедливым.) После того соловьевцы и красные командиры покинули зал заседаний съезда...

Военные дважды срывали переговоры с Соловьевым. Первый раз еще в 1921 году, а второй – в Чебаках, когда командующий ЧОН губернии по прямому проводу приказал взять Соловьева живым. Но Соловьев бежал. Командиры были подвергнуты аресту, якобы за то, что действовали вопреки решению съезда. Но этот арест П.Н.Конгаров считал мнимым. Но 5 апреля (в тот день, когда И.Соловьев прибыл на съезд в Чебаки) “боеотряд ЧОН Кузнецкого уезда” обнаружил в верховьях реки Средней Терси двухбарачное зимовье, где были захвачены отец и мать Соловьева, его жена, семь женщин и четверо детей (как сообщил начотряда Волкопелов – “в результате гранатного боя”!). Бараки были сожжены. Теперь у власти появился сильнейший козырь – в заложниках оказались семья бывшего есаула, а у него новая цель – вызволить из неволи семью. Шла смертельная игра в “кошки-мышки” – кто кого обхитрит. Соловьев согласился, что он никого больше трогать не будет, будет заниматься мирным трудом, если только его трогать не будут... Что со стороны Соловьева его сдача является искренним его желанием, то это характеризует случай в первых числах мая. “Когда призываемые 1902 года рождения в красную армию жители села Форпост отправлялись в Минусинск, то таковых встретил Соловьев со своей бандой. Вместо того чтобы призываемых распустить по домам, как это делалось в прошлые годы, Соловьев устроил салют, для чего было выпущено около ста штук патронов в честь призываемых в Красную Армию...” (из донесения в ЧОН). Встречу командира Хакабского Отдельного эскадрона Николая Ильича Заруднева, воевавшего против Корнилова и Деникина, и бывшего командира Конногорного партизанского отряда Ивана Николаевича Соловьева назначили на 23 мая в Форпосте. Заруднев ехал туда из тогдашнего села Усть-Абаканское (будущего Абакана), Соловьев с таежной заимки. О чем он думал? Наверное, верил, что “родные стены” станицы помогут решить все его непростые проблемы. Выбор он сделал...

Они договорились, что Соловьев вступит в должность начальника охраны золотых рудников. Сценарий дальнейших действий был разработан красными. Заруднев предложил в шутку побороться. Не успели они схватиться, как подоспели его бойцы.

Связанного пленника бросили в баню и приставили к нему часового. Предупредили: если начнется перестрелка или же Соловьев попробует освободиться, то пристрелят. Ближайшего помощника, Павла Чихачева, квартировавшего у Буданцевых, зная его храбрость, взять живым не решились, убили из засады. Побаивались ординарца Сашу “Соловьенка”. Только показал спину, как Заруднев выстрелил. В доме находился хакас Мирген, бывший работник хозяина, который был у Соловьева доверенным человеком. Услышав выстрелы, он начал стрелять в Заруднева, но промахнулся. Красный командир пристрелил его за огородом, у реки... Услышав пальбу, часовой через окошко выстрелил в голову связанного Соловьева. Его, Чихачева и “Соловьенка” закопали в общей яме у ограды кладбища. Центру нужны были доказательства. Через три дня приехала комиссия. Яму раскопали, на столы положили тела убитых – женщины их обмыли, фотограф сделал несколько снимков. Погибших казаков закопали обратно...

В наше время старожилы вспомнили (а может и не забывали никогда) где похоронен Иван Николаевич. Сейчас на могиле установлен крест, в селе Соленоозерное возродили казачий отряд и присвоили ему имя Соловьева. Алексей Кожуховский житель села Соленоозерного, выходец из казачьего рода, основавшего станицу Форпост. Написал стихотворение:

На кладбище холмик стоит одинокий,

На холмике струганный крест.

Вознесся он к небу стрелою высоко,

Далеко виден окрест.

Кто помнит, что было;

Кто знает, где правда...

Те годы быльем поросли

И канули в прошлое, уже безвозвратно,

И правду с собой унесли.

На холм на могильный, где крест деревянный,

Приходит на праздники люд,

Вокруг той могилы рядком люди станут,

Цветы к изголовью кладут.

Кому? Они знают из сказок старинных:

Он был человеком своим,

Но новая власть в ту лихую годину

Бесчестно расправилась с ним.

И крест, как свидетельство

Доли превратной, как память прошедших боев,

Гласит на нем надпись рукой аккуратной:

“Лежит здесь Иван Соловьев”.

В судьбе Ивана Николаевича Соловьева отразилась судьба человека, вставшего перед выбором жизненной позиции в переходное время. Каждый из нас оказывался перед таким выбором и сегодня...

“РВС”, “Чук и Гек”, “Тимур и его команда”, “Голубая чашка”. Об этих и других книгах А.П.Гайдара я впервые услышала от своей бабушки. Столько восторгов звучало в её рассказах, что мне захотелось тоже прочитать эти книги, убедиться, так ли замечательны они. Прочитала. А теперь стало интересно, что это за человек А.П.Гайдар? Каким надо быть, чтобы так писать?

“Гайдар” – это значит “всадник, скачущий впереди”.

Оправдал ли он своей жизнью, своим трудом, своей смертью, наконец, это гордое имя?

Аркадий Петрович Голиков, будущий писатель Аркадий Гайдар, родился 22 января (нового стиля) 1904 года в городе Льгове Курской губернии в семье учителей.

Из той далекой льговской жизни Гайдар навсегда сохранил воспоминания о сахарном заводе, отцовском верстаке со стружками (Петр Исидорович любил “отдохнуть за верстаком”) и письменном столе, за которым отец и мать готовились к урокам, проверяли тетради. На столе не дозволялось ничего трогать. Это было священнодейственным местом в доме. Друзья детства свидетельствуют: “Обещание Аркадий выполнял твердо. Мужественно выслушивая упреки и даже брань по поводу вытоптанных в азарте игры клумб или разлитого в соседском подполе молока, он воспитывал в себе честность, мужество и волю. Иногда, выручая товарищей, Аркадий даже брал на себя чужую вину”.

Вот почему Гайдар настойчиво утверждал, что у него была “обыкновенная биография”. И все же он ошибался: ведь его взлет начался в 13 лет, когда Галка привел своего ученика в клуб, и Аркадию стали “давать разные мелкие поручения: сбегать куда-то, отнести то-то и вызвать того-то”. В августе 1918-го Голиков уже член партии “с правом совещательного голоса”. Ему поручают создание партячеек. Известен случай, когда после выступления Аркадия все коммунисты одного села “решили идти на фронт”.

Любопытно, что одновременно Аркадий Голиков участвует в создании Арзамасского комсомола. Охраняет по ночам город. Проходит военное обучение. Занимается самообразованием. Продолжает посещать занятия в реальном: заканчивает четвертый и начинает учебу в пятом классе. Но ему всего этого мало: он мечтает попасть на фронт.

Он стал проситься на передовую, а попал на Московские командные курсы Красной Армии (о чем позаботился командующий). Но Московские курсы через несколько дней перевели в Киев. А это был уже Петлюровский фронт. Вскоре он стал командиром роты. А было ему 15 лет. В октябре 1920-го Голикова посылают в Москву в Высшую стрелковую школу “Выстрел”. Даже среди тщательно отобранных курсантов Аркадий сразу обращает на себя внимание своей незаурядностью.

В июле 1921 года, сохраняя за собой прежнюю должность, Голиков одновременно исполняет обязанности командующего 5-м боевым участком, что соответствовало должности командира дивизии или бригады. В начале 1922 года Голиков получил новое назначение в Сибирь, в далекую Хакасию. Там, в Ачинско-Минусинском районе, действовали банды атамана Ивана Соловьева.

До Голикова в борьбе с Соловьёвым потерпели поражения многие опытные командиры. Посылая в начале 1922 года в Хакасию Голикова, командование ЧОНа в Москве и в Красноярске возлагало надежды на незаурядность Голикова, его образованность и великолепные аналитические способности. Дальнейшие события показали: выбор был сделан правильно. Приехав на место, Голиков быстро понял и сообщил в штаб ЧОНа губернии, что непобедимость и неуловимость Ивана Соловьёва объясняется прежде всего тем, что “император тайги” ведёт психологическую войну и пользуется психологическими методами воздействия на противника и местное население.

Это было важным открытием. В отличие от своих незадачливых предшественников, Голиков был готов к ведению такой войны. Но, помимо объективных трудностей, ему стало чинить помехи... непосредственное начальство. Кого-то раздражали смелость мышления, отсутствие чинопочитания и беззаветная личная храбрость Аркадия Петровича Голикова. Командование 6-го Сибсводотряда, которому подчинялся Голиков, вместо повседневной помощи начальнику 2-го боевого района неутомимо слало на него доносы в Красноярск. И Голиков очутился меж двух огней. С одной стороны его ежечасно держал в напряжении своими “психологическими методами” Иван Соловьёв. А с другой – не унималось “родное” начальство. Дело не ограничивалось моральным воздействием. У Голикова не хватало людей, а пополнения не давали. Это создавало большие трудности.

В Сибирь Голиков прибыл в начале февраля 1922 года. Он явился к командующему частями особого назначения Катерухину, который назначил его на должность комбата, шестой свободный отряд делился на 3-и района. Второй район от реки Енисей, к югу от черного Июса и далее находился в ведении Голикова. Он явился в Чебаки, где была размещена штаб-квартира ЧОН (части особого назначения). По совету коммунистов штаб-квартиру перенесли в село Соленоозерное. Голиков разработал план разгрома банды на Поднебесном зубе. Наступление началось осенью 1922 года. Банда была разбита, но не уничтожена. Соловьеву с остатками банды удалось скрыться в верховьях Черного Июса. Умел командир задушевно поговорить, приковать внимание слушателей. Солдаты-чоновцы его любили и шли за ним в огонь и воду. Боев и стычек у батальона Голикова с бандитами было много. Вот что рассказывают об одном из сражений Голикова с бандитами Николай Сергеевич Владимиров, много лет работавший председателем Чебаковского сельского совета, и бывший чоновец Андриян Александрович Захаров: “Разведка донесла, что в районе озера Олеколь, в лесу скрываются бандиты. Аркадий Голиков принимает решение: небольшим отрядом выгнать бандитов из леса, а своим отрядом следовать за ними. План был одобрен. Разведчики ехали верхней дорогой, что ближе к лесу. Когда бандиты увидели приближение чоновцев, они вышли, открыли огонь. Разведчики стали отступать к озеру. Бандиты рассчитывали потеснить отряд к озеру и уничтожить его. В это время со стороны Чебаков появился отряд под командованием А.П.Голикова. Бандиты в панике отступили, бросая оружие. Чоновцы захватили пулемет, винтовки и патроны. Голиков проявил себя смелым и опытным руководителем. Он первый шел в бой, всегда был в самых опасных и ответственных местах боя. И никакие препятствия не могли остановить его.

Батальон, которым командовал Голиков, состоял из отдельных отрядов, которые были по его распоряжению направлены в разные точки второго боерайона. Сам же Голиков со своим отрядом не находился на одном месте. Он был постоянно в походах. Его трудно было застать, но передвижение любого отряда он знал точно”.

Возможно, что примерно в этот период и произошло одно из событий, рассказанных жителем села Косые Ложки Иваном Шабашовым: “Первый раз я встретился с А.П.Голиковым в апреле 1922 года в Чебаках, где назначались мирные переговоры с беляками, на которых должны были встретиться с нашей стороны командир второго батальона, комбат товарищ Голиков, с другой стороны главарь банды Соловьев. Встреча их не состоялась. На что надеялся Соловьев? На уход в Монголию? Это неизвестно. Но, почувствовав близкий конец, бандиты, озверев, пытались как можно больше навредить Советской власти, убивали крестьян, уничтожали посевы, колхозный инвентарь, убивали активистов. Мирные жители всеми силами пытались помочь в ликвидации банды. И небезуспешно. Всеми операциями руководил Голиков, а банда Соловьева, вооруженная винтовками, грабила отдельные союзы и скрывалась. Голиков тяжело уставал, изнуренный постоянными походами и боями с бандитами, продолжал сосредоточенно и целенаправленно выслеживать банды, не давая им ни минуты покоя. С тех пор мы, сибиряки, считаем его своим, сибирским. Было много трудностей. И в первую очередь, в том, что местные бандиты знали каждую тропинку, каждый кустик в лесу. Голиков в Соленоозерном жил на квартире Кожуховской Аграфены Александровны”.

Из воспоминаний Кожуховского, красноармейца: “Я помню красного командира Голикова. Жил он на квартире у моих родственников. Я часто к ним заходил. Голиков постоянно что-то писал. Часто отлучался из дома. Жители его очень любили. По их словам, это был общительный, разумный, простого поведения человек, пользующийся уважением как у взрослых, так и у молодежи. Когда он прибыл в Фортпост, то действительно разработал план, в основу которого положил мирные переговоры с соловьевцами и уважительное отношение к местному населению. Гайдар выступал в клубе. Аркадий Петрович создал театр. Силами молодежи он ставит в нем сначала первый акт “Горе от ума”.

И только в последние годы стали появляться публикации, которые показал: вышеприведенное не совсем соответствует действительности. Особенно широкий резонанс вызвала книга известного русского писателя, к сожалению, ныне покойного Владимира Солоухина. Несмотря на многие существующие неточности, в его книге “ярко выписан каратель-чоновец” Аркадий Голиков (впоследствии Гайдар), даны как его личность, так и действия по борьбе с партизанским отрядом Ивана Соловьева. 86-летний владелец особняка, в котором жил Гайдар, говорит:

– О своем бывшем соседе, т.е. Аркадии Голикове, я ничего хорошего сказать не могу. Его руки в крови. Убивал он не партизан-воинов, сражавшихся с ним, а простых невинных людей, в основном хакасов, которые оказались в заложниках. Среди них были и дети. В полной мере свои способности “душегуба” Гайдар и проявил в Фортпосте. Комбат ЧОНа Аркадий Голиков превратился в зверя-карателя, лично расстреливавшего по 16-136 заложников за один раз, в их числе женщин и детей.

– Этот убийца Голиков был хуже черта, его все у нас расстреливателем, палачом называли, – вспоминает Маримьяна Ростовцева. – Сидела я, тогда ещё 13-летняя девчушка, у окна и смотрела, как в очередной раз ближе к вечеру везли на Крутой откос ещё одну партию заложников-смертников. Отец, помню, меня всегда отгонял, грозился, стращал, что, мол, я сама заложницей стану, если Голиков меня заметит. В заложниках были отцы, братья, сестры. Они плакали, молились, просили Голикова не убивать их, отпустить. А тот сидел гордо, величаво, держась за свой кинжал. Все его боялись. Для него все были врагами, всех он готов был расстрелять, закалывать кинжалом. Когда подвода приезжала на крутой откос, девчонки сами рыли себе могилы-ямы. Расстрелянных даже не закапывали, просто сталкивали в ямы. А рядом дежурили псы. Они таскали по деревне их мясо. Ну, Бог ему судья”.

В ЧОНовский центр в Красноярске пошли на Голикова бесчисленные жалобы за его кровавые действия. Жалоб этих было так много, и они были так доказательны и настойчивы, что Красноярские власти решили вызвать восемнадцатилетнего комбата с “тамбовским опытом” и во всём разобраться. Телеграммы три или четыре Голиков оставил без ответа. Наверное, ему казалось странным, что его действия представителями Советской власти могут оцениваться как предосудительные. Однако, в конце концов, он вынужден был подчиниться, и явился в Красноярск. Всего лишь два с половиной месяца с небольшим пробыл он в Хакасии.

Нет стенограмм разбирательства этого дела, но есть заключение по этому делу №274, о должностных преступлениях, выразившихся в самочинных расстрелах. В этом заключении командующий ЧОНа губернии В.Какоулин написал: “Моё впечатление: Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь своим служебным положением, целый ряд преступлений”.

Были, оказывается, проверочные комиссии. Так вот, председатель одной из проверочных комиссий, а именно Т.Виттенберг, потребовал для Голикова суда и высшей меры наказания, то есть расстрела.

Биографы Голикова утверждают, что суд не состоялся. Научный сотрудник Хакасского Государственного Университета Сергей Михайлович Тодышев уверял, что суд был, и что Голикова приговорили к расстрелу. Но Тухачевский, находясь в то время на высоте государственного положения, спас своего будущего подчиненного, отозвав его из Красноярска в Москву “для лечения”. И то, и другое правдоподобно, ибо к этому времени всем стало ясно, что Голикова нужно лечить. Что он не просто убийца, “все ЧОНовцы – убийцы”, но что он убийца-псих, что он убийца-маньяк. В Красноярске он писал в автобиографии: “Вследствие переутомления, вызванного пятилетним пребыванием на командных постах в Красной Армии, получил острое расстройство нервной системы, требующей серьезного и основательного лечения... Сейчас мне 19 лет. Бывший командир 58-го отдельного полка армии по подавлению восстаний – Голиков”. В Хакасии же действия Голикова были направлены главным образом на “инородцев”, на национальное меньшинство. Тем самым эти действия как бы забивали клин между хакасами и русскими, ибо Советская власть (сколько бы ни кричали об интернационализме) воспринималась всюду в стране как власть русская. Но из партии его всё-таки исключили. А это по тем временам – не мало. (Хотя биографы и утверждают, что он ни разу с просьбой восстановить его в партии не обращался, что правдоподобно, ибо при новом разбирательстве дела опять всплыли бы его “деяния” в Хакасии), но существует мнение, что всё-таки Голиков писал в ЦК с просьбой о реабилитации, на что Сталин с присущим ему лаконизмом и ставя последнюю точку на “деле” сказал: “Мы-то его, может быть, и простили бы. Но простят ли его хакасы?”

А потом десятки разных школ, пионерских отрядов, пионерских лагерей, кинотеатров, улиц, домов культуры назвали именем Аркадия Гайдара, да так и зовут до сих пор.

– Гайдар, – слово чисто хакасское. Только правильно оно звучит не Гайдар, а Хайдар, и означает оно не “впереди идущий” и не “вперёд смотрящий”, а просто “куда”.

– Ну и почему же Голиков взял себе в псевдоним хакасское слово “куда”?

– А его так хакасы называли. Кричали: “Прячьтесь, берегитесь, Хайдар-Голик едет!”. А прилепилось это словечко к нему потому, что он у всех спрашивал: “Хайдар?”. То есть куда ехать? Он ведь других хакасских слов не знал. А искал он банду Соловьёва. Он подозревал, что хакасы знают, где Соловьев, знают, а не говорят. Вот он и спрашивал у каждого встречного и поперечного: “Хайдар?” Куда ехать? А ему не говорили. Один раз в бане запер шестнадцать человек хакасов: “Если к утру не скажете, где Соловьёв, всех расстреляю”. Не сказали. А может, и вправду не знали, где Соловьёв, тайга ведь большая. Утром он из бани по одному выпускал и каждому стрелял в затылок. Всех шестнадцать человек перестрелял. Своей рукой. А то ещё, собрал население целого аула, ну, то есть целой деревни. Семьдесят шесть человек там было. Старухи и дети – все подряд. Выставил их в одну шеренгу, поставил перед ними пулемёт: “Не скажете, всех перекошу”. Не сказали. Сел за пулемёт и... всех... А то ещё в Солёном Озере да в Божьем озере топил. В прорубь под лёд запихивал. По свидетельству доктора исторических наук В.Я.Бутанаева для хакасского народа, по крайней мере, для стариков Гайдар, или Голик, – воплощение шайтана, злой человек. 12 февраля 1991 года в хакасской газете “Ленин чолы” (“Ленинский путь”) была опубликована статья Г.Иптекова. Он пишет о недопустимом отношении А.П.Гайдара к ни в чём не повинным хакасам. Так и называется статья “Гайдар-Хайдар. О двух лицах одного человека”. Об этом раньше никто не говорил, лишь меж собой, возможно, очевидцы со своими близкими делились этим... Действительно, рано или поздно всё со дна всплывёт на поверхность. Да, снег должен весной растаять, как бы он хорошо не скрывал всю грязь, делая всё одинаково белым.

Г.Иптеков размышляет: “Как же теперь нам относиться к известному Аркадию Петровичу: как к Гайдару или как к Голикову, который в сердцах наших предков навсегда остался Голиковым-убийцей? Кто-то скажет, что всё это выдумки, но есть аргументы, от которых не уйдёшь”. Внук Гайдара Егор сообщает, что “Моему деду было 18 лет, и, оказавшись в сложной ситуации гражданской войны, он, наверное, ошибался, проявляя излишнюю горячность, но ведь это была война, и каждая сторона хотела выжить и выиграть. За 37 лет жизни он немало сделал для того, чтобы его имя осталось незапятнанным”.

С 1 ноября 1924 года бывший командир 58-го отдельного полка по борьбе с бандитизмом Голиков Аркадий Петрович увольняется “в бессрочный отпуск”.

Так для Голикова началась новая, писательская жизнь – со своими радостями, трудностями и новыми смертельными опасностями.

Судьбы Голикова-Гайдара и Ивана Соловьева трагична, потому что шла гражданская война. Самая страшная из войн. Когда брат убивал брата, сын – отца. “Тем, кто за это взялся, других путей, кроме насилия сверху, кроме принуждения, власти, не знали”, – напишет впоследствии В.В.Шульгин, один из идеологов белого движения. Аркадий Голиков сам стал заложником времени, так как в гражданской войне отчетливо проявились ее ужасающие черты. Невероятная жестокость, беспощадность к противнику, неприятие любой формы инакомыслия, грабежи и насилия над мирным населением, расстрелы пленных и заложников. Власть сама создавала себе врагов и сама объявляла против них террор. Документы свидетельствуют, что ей был не так страшен уголовный бандитизм, ей был страшен протест против господства ее власти. В Хакасии в смертельном многотысячном поединке столкнулись два ярких самородка – Аркадий Голиков и Иван Соловьёв, которые на первых порах по-человечески даже симпатизировали друг другу. Соловьёв был потомственным казаком, Голиков – внуком крепостного. Голиков мечтал о “светлом царстве социализма”, Соловьёв был согласен на социализм, лишь бы ему, Соловьёву, не мешали крестьянствовать. Обмануты оказались оба. Спор между подвижниками Соловьева и сторонниками Гайдара и сегодня не закончен. В Хакасии много наименований (школ, библиотек, пионерлагерей, улиц, поселков), связанных с именем Гайдара, а с именем Соловьева только “Соловьевские горы” в тайге, да “Соловьевский Поднебесный зуб”, скала в тайге, где располагался его отряд. Соловьев стал жертвой политических авантюристов (имена их не известны до сих пор). Намереваясь оторвать Хакасию от Советской Росси, эти авантюристы умело и быстро превратили непритязательного землепашца во врага Советской власти, а затем и в “вожака” народного восстания. Что касается местной Советской власти, то она своим бездействием и безразличием позволила состояться и беззаконию, и превращению маленькой банды в большой отряд, что привело к гибели сотен людей и разорению богатейшего края. История Голикова и Соловьева поучительна. Она показывает: мы все зависим от происходящих вокруг событий. Однако и события в немалой степени зависят от каждого из нас. Давайте же учиться не быть щепками в потоке, сопротивляться неблагоприятным обстоятельствам, а если достанет душевных и физических сил, то и подчинять их себе.

Среди многих других у этого человека есть одно качество, которое очень ценится в журналистской среде: он владеет искусством так общаться со своей аудиторией, что каждая встреча становится запоминающимся событием. Его любят и ненавидят. У него просят совета и ему угрожают расправой. Это означает, что Соловьев всегда актуален и у него по любому вопросу есть своя позиция.

Российская газета: Володя, я сегодня утром, как обычно, по пути на работу слушал твои "Соловьиные трели", и вот что меня удивило: ты как-то очень непочтительно отозвался по поводу коллег из радиостанции "Эхо Москвы". За что ты их так не любишь?

Владимир Соловьев: За Беслан. За то, как они освещали трагедию с захватом школы.

РГ: А как они ее освещали?

Соловьев: Несдержанно, истерично. Затем вспомни их формулировки: лидеры чеченских сепаратистов, исламского подполья... А для меня это кровавые убийцы.

РГ: Скажи мне для начала, ты не устал от такой сумасшедшей жизни: ведущий ежедневной радиопрограммы, автор сразу нескольких программ на ТВ. Недавно, насколько я знаю, ты записал диск с песнями в собственном исполнении, выпустил книгу. А еще ты бесконечно в центре каких-то шумных акций. Это же сколько энергии надо иметь?

Соловьев: Абсолютное счастье, когда ты занимаешься любимым делом и тебе еще за это платят деньги. Надо ценить такое время. Потому что рано или поздно наступит момент, когда никто не вспомнит тебя, не позовет, не нагрузит. Вот тогда-то будет по-настоящему тяжело. А сейчас легко.

РГ: А как ты отдыхаешь? По-прежнему любишь при случае занырнуть в Дубай?

Соловьев: Мне нравится Дубай. Во-первых, он близко. Да и там все рядом: море, спорт, шопинг. Меня не волнуют понты, главное, чтобы было комфортно. Я там не тусуюсь и не купаюсь, я там пишу и занимаюсь спортом.

РГ: А что ты в настоящий момент пишешь?

Соловьев: Скоро в издательстве "Колибри" выйдет мой роман. О чем он? Разумеется, о втором пришествии Христа. Человек с именем и фамилией Владимир Соловьев разве может писать о чем-нибудь другом? И еще я пишу одну книгу, которая выйдет почти вдогонку, это размышления о пятнадцати последних годах, которые мы прожили.

РГ: А в Москве чем ты заполняешь свой отдых?

Соловьев: Футбол, спорт, дом.

РГ: Кстати, по поводу дома. Готовясь к интервью с тобой, я порылся в Интернете и обнаружил, что там практически ничего нет о твоей личной жизни. Мы можем восполнить этот пробел?

Соловьев: Я счастливо женат. В третий раз. У нас двое маленьких детей. Живем пока за городом, но я надеюсь, что и в Москве скоро будет свой угол. Жена формально домохозяйка, но на самом деле она - мой интеллектуальный партнер. По образованию она психолог, очень умный, надежный человек.

РГ: Какой ты отец? Много ли времени посвящаешь своим детям?

Соловьев: Ты, наверное, знаешь, что всего у меня пять детей. Я с ними общаюсь, но вообще-то нельзя считать меня серьезным отцом. Хорошо, что дети знают, как зовут их папу.

РГ: А как тебя самого воспитывали родители?

Соловьев: Любовью.

РГ: Ты один у них был?

Соловьев: Да. Как любит повторять моя мама, львица рожает один раз, зато она рожает льва.

РГ: Про маму мы еще поговорим чуть дальше. А кто твой отец?

Соловьев: Преподаватель. Учил молодежь политэкономии и разным другим наукам в учебных заведениях. С мамой он давно в разводе, но наше общение не прекращалось ни на миг. Он очень одаренный человек.

РГ: В одном интервью с тобой я прочел, что ваша семья озабочена приобретением какого-нибудь домашнего животного. Кошки или собаки. Удалось сделать выбор?

Соловьев: Это не совсем так. Никакой озабоченности нет. Просто у нас в семье есть давняя традиция держать какую-нибудь живность. Вот сейчас, когда в загородном доме все ремонты закончатся, обязательно появится нечто четвероногое. Собачара, наверное. Какая - не знаю. Это пусть жена решает. Я не так часто бываю дома, чтобы навязывать по этому поводу свое мнение.

РГ: Что происходит с твоим бизнесом на Филиппинах? В последнее время ты совсем перестал о нем напоминать, хотя раньше любил рассказывать по радио, как там все хорошо.

Соловьев: Все кончилось, эта тема ушла. Я слишком много сил стал тратить на медийные проекты в России, уже нельзя разбрасываться.

РГ: Как тебя, такого гуманитарного, угораздило получить высшее образование в Институте стали и сплавов? А потом защитить диссертацию по экономике? Кстати, как тема звучала?

Соловьев: Потому что у меня не взяли документы на физфак МГУ, а до этого не вышло с физтехом и МИСИ (получил два балла по математике). В физтехе проблемы были с анкетой: там требовалось указывать национальность родителей, а у меня мама еврейка. Вот так я оказался на физико-химическом факультете Института стали и сплавов, который закончил с отличием. Поскольку у меня был красный диплом, то затем не составило труда получить место в аспирантуре академического Института мировой экономики и международных отношений. Тема диссертации звучала так - "Основные тенденции производства новых материалов и факторы эффективности их использования в промышленности США и Японии". Я защитил ее в конце 80-х.

РГ: Тогда ты еще не помышлял о журналистике?

Соловьев: Я и в 95-м не помышлял. После аспирантуры уехал в Штаты, меня туда пригласили преподавать. Вернувшись, создал агентство по трудоустройству, и в нем работала девочка Женя. Потом она уволилась, и вот как-то раз эта Женя мне звонит: "Владимир Рудольфович, у вас с английским как? Хорошо?" - "Да, спасибо. Не жалуюсь". - "А я сейчас работаю на радио "Серебряный дождь", и у нас есть такая рубрика, в которой выступают разные интересные люди. Хотите - мы вас туда пригласим?" Я пришел, рассказал про Америку, про английский язык, и мне тут же сделали предложение быть постоянным ведущим.

РГ: И были придуманы "Соловьиные трели"? И ты с ходу стал выходить в прямой эфир?

Соловьев: Именно так и произошло. Это судьба. Никаких целенаправленных шагов в сторону журналистики я не предпринимал. Само собой получилось.

РГ: С тех пор прошло уже восемь лет. Три раза в неделю ты ведешь на радио свою передачу. Наверное, нет тем, которые бы уже не повторились много раз. Поделись секретом: как тебе это не надоело? Одни и те же вопросы слушателей, одни и те же проблемы... И потом, вставать приходится в шесть утра, чтобы успеть к утреннему эфиру.

Соловьев: Ну, насчет вставать, это отнесем к неизбежным издержкам. А насчет надоело? Вот ты каждое утро просыпаешься, чистишь зубы, одеваешься, завтракаешь, потом обедаешь, встречаешься с друзьями, дышишь... Тебе это надоело? Нет! Потому что это твоя жизнь, и ты наслаждаешься ею, каждый день находишь новые нюансы. Если бы для меня это была маска, то давно захотелось бы ее сбросить. Но это стало частью моего существования, частью меня самого. Я впитываю все происходящее вокруг меня и этим делюсь со своими слушателями. Мне это колоссально интересно, и людям это интересно. Таким образом мы подпитываем друг друга. Нет, я до сих пор испытываю огромное наслаждение от этой работы.

РГ: А я вспоминаю одно из крылатых изречений замечательного журналиста советских времен Анатолия Аграновского: "Не удивишься - не напишешь". Раз ты постоянно находишься в состоянии удивления от окружающей жизни, значит, в эфире обречен на успех.

Соловьев: Совершенно верно.

РГ: Как ты готовишься к своим эфирам? Заранее запасаешься шутками, экспромтами, или все это возникает непосредственно в студии?

Соловьев: В студии, конечно. Но тема, которая будет обсуждаться, мне каждый раз хорошо знакома. Я об этом много читаю, много думаю, то есть готовлюсь основательно.

РГ: Судя по твоим ремаркам на радио, ты очень нетерпим к представителям т. н. "сексменьшинств". И в то же время известно, что эти ребята сейчас занимают главенствующие позиции в шоу-бизнесе да и на ТВ их много. Тебе из того лагеря не присылали "черную метку"?

Соловьев: Ничего подобного. О нетерпимости нет речи. Я считаю, что нельзя дискриминировать людей ни по какому поводу. Я просто жестко расставляю акценты. Во всех авраамотеических религиях гомосексуализм считается смертным грехом. Что же касается какого-то засилья "голубых", то не вижу оснований говорить об этом. В руководстве на телевидении доминируют скорее т. н. "мачо", то есть настоящие мужики.

РГ: Как родилась идея рубрики "С мамой о прекрасном"? Должен сказать, что я сам каждый раз бываю зачарован голосом ведущей, ее интеллигентной манерой рассказывать об искусстве, ее ненавязчивой эрудицией.

Соловьев: Название придумал директор радиостанции Дима Савицкий, он очень креативный человек. Я как-то вывел маму в эфир, как профессионала в области искусствоведения, и вот после этого родилась идея постоянной рубрики. Кроме всего прочего, во всем этом есть еще и некий социальный момент, ведь мама беседует со мной и со слушателями не из студии, а из дома, по телефону. То есть мы как бы ненавязчиво напоминаем: позвони своим родителям.

РГ: Если можно, давай теперь поговорим о нашумевшей передаче "К барьеру" с участием генерала Макашова. Ты, наверное, знаешь, что у многих людей есть вопрос: а надо ли было вытаскивать в эфир такого пещерного антисемита? Это ведь как керосинчику плеснуть в костер... Ты сам такое придумал или тебя попросили "сверху"?

Соловьев: Меня как раз настоятельно просили этого не делать. Напомню, как развивались события. Сначала появилось то провокационное письмо, подписанное депутатами Думы и деятелями культуры. Власти это съели. Даже прокуратура отмахнулась. И тогда я понял, что эту историю нельзя спускать на тормозах, для меня было принципиально важным показать, что уровень ксенофобных настроений в стране превышает отметку опасного, он уже близок к катастрофическому. При том, что власть абсолютно не антисемитская. Ни президента, ни его окружение, ни саму Думу (за небольшим исключением) упрекнуть не в чем. Но вот на уровне конкретной идеологии и противостояния экстремистам - здесь, конечно, провалы. Я, условно говоря, стал тем самым градусником, который показал, что температура-то зашкаливает.

РГ: Да, и голосование телезрителей это подтверждает. А первый тревожный сигнал для меня прозвучал на другой твоей передаче "К барьеру", где зрители так же выступили в поддержку бывшего полковника Буданова, зверски убившего чеченскую девушку. Тревожный симптом.

Соловьев: Это опять не что иное, как отражение уровня ксенофобности. Проигрыш идеологической войны. Вот сделай я сейчас передачу против кавказцев, она пройдет на ура. А я хотел сделать так, чтобы общество содрогнулось и посмотрело на себя другими глазами.

РГ: Ты считаешь, что достиг этой цели?

Соловьев: Да, конечно. Неделю народ только об этом и говорил.

РГ: Будешь продолжать тему?

Соловьев: Нет. Только если встанет необходимость вернуться к ней снова.

Соловьев: Не имею ни малейшего представления. Мы знаем, какая публика смотрит, но не можем сказать, кто нам звонит.

РГ: Не слишком ли часто в твоих шоу мелькает Жириновский? Это твой выбор или его навязывает телеруководство?

Соловьев: Это выбор народа. Просто когда происходит какое-то событие, то часто в центре оказывается именно он.

Вообще на многие вещи теперь следует смотреть по-другому. Вот мне, к примеру, говорят: теперь на НТВ другая аудитория, та, прежняя "премиальная", ушла. Это полный бред. Не аудитория изменилась, а политические взгляды в стране другие. Если семь лет назад за правых голосовали 15-17 процентов населения, то сейчас едва ли семь процентов. Или вернемся к ситуации с тем депутатским обращением по поводу евреев. При всей нашей иронии к "Единой России" не забывай, что она оказалась единственной партией, которая жестко и консолидировано высказала свое отношение к антисемитизму. Жестко и консолидировано! Не побоявшись упреков со стороны, увы, многих своих избирателей. В то же самое время "Яблоко" сливается в экстазе с Лимоновым.

РГ: Но они встали рядом, если мне память не изменяет, только по отношению к монетизации льгот?

Соловьев: Какая разница? Для меня нет такого вопроса, по которому можно слиться в экстазе, скажем, с Гитлером.

РГ: Кстати, скажи, а сам ты рассматриваешь варианты своего участия в большой политике?

Соловьев: На нашем политическом небосклоне для такого, как я, сейчас места нет.

РГ: По-моему, ты всегда открыто симпатизировал ребятам из СПС - Немцову, Хакамаде...

Соловьев: Но при этом ненавидел Чубайса - человека, который, по моему убеждению, замешан в таком количестве преступлений! Как я могу быть в партии, когда там Чубайс?

РГ: Все мы ждем появления в России новых политических лидеров - честных, неподкупных, мудрых, образованных, с истинно демократическими убеждениями. Как ты думаешь, увидим мы таких или это чистая иллюзия?

Соловьев: Боюсь, что не увидим.

РГ: Из чего родилась твоя любовь к автомобилям?

Соловьев: Они мне просто нравятся, вот и все. При этом я никогда не притворяюсь слесарем-Самоделкиным, не делаю вид, что сейчас возьму и починю любую машину. Я люблю историю автомобилестроения, особенно те аспекты, что связаны с человеческими взаимоотношениями в этой отрасли. Это одно из многих моих хобби.

РГ: При этом ты каждый раз заходишься в гневе, когда говоришь об отечественном автопроме.

Соловьев: Речь не о самом автопроме, а о тех людях внутри него, которые, делая свой бизнес, производят продукцию, убивающую наших граждан. Я уверен в том, что у нас нет проблем ни с умными головами, ни с умелыми руками, проблема - в менеджменте. Сумели же некоторые западные компании наладить у нас сборку вполне качественных машин.

РГ: А продукцию знаменитого гиганта ВАЗа можно привести в соответствие с мировыми стандартами?

Соловьев: В свое время фордовцы все посчитали и пришли к выводу, что легче и правильнее построить новый завод в чистом поле. Ну а "Дженерал моторс" пошел по другому пути, пытается совместно с заводом что-то сделать. Посмотрим...

РГ: АЗЛК похоронили окончательно?

Соловьев: С такой ценой на землю, которая есть в Москве, просто безумие производить здесь автомобили.

РГ: Я целиком и полностью разделяю твое возмущение тем произволом, который царит на наших дорогах благодаря огромному числу разных блатных машин - с синими номерами, с федеральными номерами, с тремя буквами "а", с тремя буквами "о", с мигалками и спецпропусками... По-моему, такого нет ни в одной другой стране мира. Мы что, обречены быть заложниками у блатных?

Соловьев: Да, обречены. Это все - следствие российской ментальности. Вернее так: вечного превосходства клановой ментальности над правовой. Клан всегда создает для себя спецльготы, спецномера, спецобслуживание. Отрубишь у этой гидры одну голову - на ее месте тут же вырастут две другие.

РГ: А как тебе это бесконечное перекрывание трасс для проезда неведомых чиновных лиц? Вот эта недавняя акция, организованная с твоей подачи, когда многие водители в Москве нацепили на свои авто белые ленточки, как раз ведь протестовала против произвола на дорогах?

Соловьев: Чиновничий произвол ненавижу! Одной из целей той акции - да, было привлечь внимание и к этой проблеме. К нам на радио приходили разные чины из автоинспекции, обещали поправить дело. Пока результатов нет. Хотя, погоди, один результат есть: мы выступали против готовящегося в Москве закона насчет шипованной резины. Закон не принят.

РГ: Как складываются твои собственные отношения с работниками ГАИ? Вот, допустим, тебя без всякой причины остановил инспектор - якобы для проверки документов, а на самом деле в надежде урвать немного деньжат. Твоя реакция?

Соловьев: Я всегда стараюсь быть безупречно вежливым. Если нарушил - плачу штраф, но делаю это на месте, у меня нет времени ходить по сберкассам.

РГ: Ты по-прежнему предпочитаешь "Вольво" или пристрастие изменилось?

Соловьев: Давно изменилось. Сейчас езжу на "Ауди". А-8. Для моей загородной жизни лучше машины не придумаешь.

РГ: Ты бываешь иногда очень резок в оценках. Наверное, далеко не всем это нравится. Скажи, тебе угрожали? Были на тебя наезды?

Соловьев: Это регулярно случается. Вот недавно мы проводили свое журналистское расследование, и меня пытались прессовать менты средних чинов. Нацистам не нравятся мои передачи. Я к этому привык и умею принимать адекватные меры. У меня есть все для того, чтобы обеспечить свою безопасность.

РГ: Вопрос, который тебе все задают, но и я не хотел бы быть исключением: про похудение. Ты продолжаешь мучить себя этой диетой "по Монтиньяку" или уже дал слабину?

Соловьев: Строгая диета и обязательные физические нагрузки: не менее трех тренировок в зале плюс теннис или футбол. Разумеется, лучший способ похудеть - это родиться худым. Но я теперь точно знаю, что и любой "конченый" толстяк имеет шансы прийти в норму. Я сбросил больше 40 кг, и теперь, как видишь, стал совершенно другим человеком. Но это потребовало определенных усилий, строгого режима.

РГ: А как же общение с друзьями: пиво после футбола, рюмка водки или еще лучше - граппы - с устатку, чтобы снять стресс?

Соловьев: Пиво я никогда не любил, а что касается всего остального, то могу вполне обойтись бокалом красного вина. Монтиньяк это допускает.

РГ: Это правда, что Москва сейчас по числу ресторанов не уступит самым продвинутым городам мира?

РГ: Попробуй очертить круг своих увлечений. Автомобили, футбол, путешествия, книги...

Соловьев: Семья. Религия. Я серьезно занимаюсь изучением всего того, что касается монотеистической религии, то есть веры в единого Бога.

«Поколение селфи, которое стремится только к деньгам и успеху, предпочитает узкоспециальные знания классическому образованию и даже не подозревает, что там, где у других людей находится мировоззрение, у них самих - пустота», - считает журналист и писатель Владимир Соловьёв («Вечер с Владимиром Соловьёвым» от 14.03.2017 - profiok.com ).

Об ужасающей необразованности современной молодёжи в последнее время не говорит только ленивый. И если в профессиональной сфере горе-специалиста ещё можно как-то натаскать силами работодателей, то о кругозоре, общем развитии, фундаментальных основах, на которых строится целостное восприятие мира, позаботиться, похоже, некому. Никому, кроме государства, не по силам решение столь глобальных задач. Об этом - в материале profiok.com.

«Можно погуглить...»

Кто написал роман «Бесы»? Чем известен Михаил Ломоносов? Кого свергли большевики? Кто такие маринисты? Герои видеоролика, снятого телекомпаниями «Мастерская» и «Красный квадрат» по заказу Общества русской словесности, не смогли ответить на большинство из этих вопросов и тут же потянулись к смартфонам, чтобы «погуглить», то есть поискать необходимую информацию в поисковиках. В статье ответственного секретаря Общества русской словесности, епископа Егорьевского Тихона (Шевкунова), опубликованной на портале Патриаршего совета по культуре , объясняется, что тележурналистам было поставлено условие отразить объективную картину, не подбирая специально худшие ответы. Насколько честны были телевизионщики, готовившие материал, судить не нам - хотя, конечно, сложно представить себе студентов консерватории, даже самых отстающих, которые не в состоянии назвать трёх русских композиторов.

Но дело не в этом. Современная молодёжь - в массе, конечно - действительно очень плохо знает русскую литературу, едва знакома с классической музыкой, с трудом ориентируется в истории. В сложившейся ситуации принято винить Интернет: мол, какой смысл запоминать информацию, если её можно найти в любое время за несколько минут? Так-то оно так, но не стоит забывать, что образование, образованность - это не только набор определённых знаний, но и комплексная картина мира, которая складывается при достаточном объёме этих знаний. Разумеется, обладание специфическими компетенциями может помочь в достижении карьерных успехов, а «непрофильные» знания на первый взгляд ни к чему. Но чем лучше человек образован в различных областях, тем ярче и многослойнее его внутренний мир, глубже понимание контекста - а значит, осознаннее решения и точнее выводы.

Кроме того, как подчеркивает Владимир Соловьёв, «русский язык, литература, история - это не о знаниях, а о воспитании души». Действительно, «Преступление и наказание» - это не детектив, и значение произведения не в том, чтобы выяснить, кто убил старушку. Но если не прочитать эту книгу полностью, а лишь ознакомиться с сюжетом, вся глубина и философия Достоевского останутся где-то в стороне.

Современное поколение часто сравнивают с сёрферами - в противоположность дайверам, опускающимся на глубины и кропотливо изучающим всё, что встречается на пути. Современный молодой человек редко во что-то погружается, ему важнее скорость и адреналин, он уверен, что полностью управляет своим движением. Но так ли это?

«Вам подсовывают простые ответы, вы их берёте и становитесь идеальной управляемой массой. Когда нужно будет принимать решения, окажется, что эти решения уже приняты за вас», - говорит Соловьёв. По мнению журналиста, в современном обществе - кстати, не только российском - наступает разлом: появляется некая немногочисленная интеллектуальная элита, а те, кто принадлежит к иной, необразованной части общества, уже никогда не смогут подняться из низов. Люди, занимающие серьёзные посты или зарабатывающие большие деньги могут не иметь формальных документов об образовании, но они все блестяще образованы, напоминает Соловьёв.

А проблема, кстати, ещё серьёзнее, чем попытались её показать в видеоролике эксперты Общества русской словесности. В титрах, подготовленных теми самыми специалистами, которые, по словам епископа Тихона (Шевкунова), были в шоке от уровня знаний молодых людей, слово «философский» написано с ошибкой - не менее дикой, чем пробелы в знаниях опрошенных ими ребят.

Как так вышло?

Есть и ещё одна беда, связанная с новыми поколениями. У молодых людей совершенно другие культурные коды: они слушают другую музыку, поют другие песни, читают (если вообще читают) другие книги. Выходит, нарушилась связь поколений: людям старшего возраста, выросшим на русской классике, сложно разговаривать с молодёжью: по сути, у них нет общего языка. Как же так получилось? Ведь ещё совсем недавно в нашей стране существовала система образования, приобщавшая молодёжь к русской истории и литературе, дававшая знания, которые остаются в памяти на протяжении целых десятилетий?

«Мы - старшее и среднее поколение - не смогли должным образом передать нашей молодёжи то великое наследие, те сокровища отечественной литературы и искусства, которые мы получили от наших предков. Всё это составляет культурный код - основу российской идентичности. Почему так произошло? Почему старшее поколение не справляется с этой судьбоносной задачей? Казалось бы, интеллектуальный потенциал очень высокий, есть организационные возможности, а при надлежащих условиях могут быть и финансовые возможности. В чём же дело?» - задался вопросом Патриарх Кирилл , проводивший на днях очередное заседание президиума Общества русской словесности. К сожалению, он лишь поставил вопрос - и только. Впрочем, с ответом на вопрос «Кто виноват», вроде бы, разобрались: ответственность лежит на старшем поколении. Так получилось. Дальнейшее погружение в анализ причин, приведших к кризису системы образования, если и было, то осталось за рамками официальных публикаций. Зато появился ответ на другой традиционный русский вопрос: «Что делать?»

Так что же делать?

«Худшее, что можно предпринять в сложившейся ситуации - начать насильно и назойливо всей мощью государства, Церкви и общества заставлять любить классику», - считает Патриарх Кирилл. Общество русской словесности пошло другим путём: оно создаёт очередную организацию, которая, по мнению Патриарха, позволит объединить усилия «в деле возвращения русской классики в пространство духовной жизни молодого поколения». Чем конкретно будет заниматься организация, пока не очень понятно, однако известно, что над программой действий работают министры культуры и образования, ректоры множества вузов, деятели культуры. «Реальное и главное - донести до молодёжи, уже ушедшей из школы, хотя бы основы нашего культурного наследия, с которым их не сумели познакомить ни школа, ни семья»,- пишет епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов).

Видимо, одним из проявлений нового подхода можно считать недавнюю встречу министра культуры Владимира Мединского с популярными блогерами. Согласно сообщению на сайте Минкультуры , Мединский пообещал популярным блогерам обеспечивать их «любым эксклюзивным контентом», брать с собой в рабочие поездки, организовать для них «почти круглосуточный проход» в музеи и театры, подведомственные Минкультуры. Взамен представители «новых СМИ» должны заняться «популяризацией и распространением отечественной культуры» в соцсетях. Для начала - в сети «ВКонтакте», где в поисках контакта с молодёжью министр даже завёл собственную страницу, правда, предупредив, что писать там будут его помощники.

Если верить Интерфаксу », присутствовавший на встрече Мединского с блогерами епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) предложил видоизменить традиции празднования Дня славянской письменности и культуры. «Этот год мы хотим посвятить русской классике, пригласить самые популярные ансамбли и исполнителей. Например, если бы группа «Ленинград» исполнила какую-нибудь песню на стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева и так далее, это бы возмутило одно поколение, но это бы услышало другое», - поделился планами священнослужитель. Впрочем, позже он опубликовал опровержение: корреспондент, как оказалось, вырвала факт из контекста, тем самым дискредитировав намеченную работу. Тем не менее, дальше епископ рассуждает: «Новое поколение значительную часть жизни проводит в сети. Представители их культуры, имеющие на них громадное влияние, совершенно неизвестны нам. Либо вызывают у нас примерно такое же отторжение, какое испытывает нынешний студент с серьгой в носу к людям искусства прошлого века, значимым для нас. Порой создается впечатление, что мы все больше становимся друг для друга инопланетянами». Насколько продуктивной окажется попытка, продолжая аналогию Шевкунова, заставить инопланетян воспроизводить звуки чужого языка и насколько это может приблизить разошедшиеся во времени поколения к взаимопониманию, вопрос спорный.

Тяжело в учении - легко в бою

Образование - это процесс, складывающийся из нескольких составляющих, лишь одна из которых - школа. Образовывает и учит среда: семья, круг общения, музыка, играющая в наушниках, передача, несущаяся из эфира. Важны учителя - те, кто вовремя подскажет, объяснит, подаст пример. Наконец, крайне важно умение трудиться, ведь образование, в том числе повышение собственного культурного уровня, это нелёгкий труд. Сейчас принято говорить, что детей нельзя принуждать к обучению, а нужно сплошь завлекать и заинтересовывать. Уроки труда, которые собралась возвращать в школы министр образования Ольга Васильева, несут и эту функцию: детей можно и нужно приучать к работе, которая вовсе не всегда бывает в удовольствие и в радость. Приобретение многих необходимых знаний и навыков, в том числе душевных, часто требует внутренней работы. Если же пустить всё на самотёк и предложить молодым людям делать только то, что им интересно, они гарантированно станут «сёрферами»: человек склонен идти по пути наименьшего сопротивления и избегать дополнительных сложностей. «Если идти на поводу у ребёнка, он станет жирным тупым уродцем, потому что будет постоянно жрать шоколад и валять дурака, - считает Владимир Соловьёв. - Чтобы дети не были идиотами, ими надо заниматься».

О роли государства

Когда заходит речь о 1990-х годах, кто-то вспоминает об обретённой свободе, другие - о потере великой страны. «Но почти никто не говорит о преступлении, которое было совершено против будущих поколений: это развал системы образования», - говорит Владимир Соловьёв.

Известно, что Финляндия, система образования которой занимает верхние позиции во многих рейтингах, основана на советской модели. Да и любой из нас заметит, что у «среднего» шестидесятилетнего обладателя советского образования намного шире кругозор, чем у «среднего» молодого человека - жертвы ЕГЭ.

Беда в том, что сломана именно вся система, а не просто утеряно содержание в преподавании отдельных предметов. Исчезла система подготовки педагогов, исчезла система управления школами по всей стране (сейчас каждый регион управляет ими по своему разумению - profiok.com ). Более того, надломлена и система ценностей в обществе, в результате чего исказился сам смысл образования: молодёжь часто не понимает, чему она учится и зачем.

Конечно, очень и очень многое зависит от учителя. «Учитель - «государев человек», формирующий новых людей, - говорит Владимир Соловьёв. - У школьных учителей должны быть высокие зарплаты и престижная работа. В вузы, которые выпускают учителей, должен быть самый высокий конкурс. Человек, который туда идёт, должен знать, что государство о нём позаботится».

Словом, государству стоит задуматься о создании (или о воссоздании) системы образования, потому что назвать системой существующее положение вещей пока не выходит при всём желании.